Творцы совпадений - Йоав Блум

– Что? – спросил он.

Кассандра склонилась к Натали, воображающей ее девочке, которая все это время играла рядом с ними.

– Натали? Дорогая?

Натали подняла голову.

– Уже становится поздно, – сказала Кассандра. – Кажется, пора идти домой.

– Хорошо, – ответила Натали. – Ты пойдешь со мной?

– Нет, – улыбнулась Кассандра, – я немного отдохну здесь, ладно? Встретимся завтра.

– Договорились. – Девочка поднялась и рассеянно отряхнула грязь с коленок. – Пока, Касси.

– Пока, дорогая, – сказала Кассандра.

Когда Натали ушла, Кассандра опять повернулась к Среднему Джону.

– Вообрази меня, – сказала она.

– Я не…

– Вообрази меня, сделай так, чтобы я осталась тут.

– Но как?

– Пожалуйста… – Она начала исчезать, она уже мерцала. – Я хочу, чтобы у нас было столько времени, сколько мы захотим. Вообрази меня.

Он чувствовал, что сердце бешено колотится.

Что это значит – вообразить ее?

Кто она? Что она?

– Но я не хочу решать, кем ты будешь, – прошептал он, закрывая глаза.

– Оставь меня здесь, – услышал он словно издалека. – Ты не хочешь, чтобы я осталась?

– Хочу, – сказал он.

Не внешний вид, не запах, не прикосновение. Это всего лишь детали. Что-то другое, должно быть что-то другое. Он напомнил себе о чувстве, которое пробуждается в нем, когда она рядом…

…И вообразил ее.

Они сидели вдвоем на скамейке.

Небо над ними уже окрасилось в багряный и фиолетовый цвета.

Его Кассандра рядом, слезы в ее улыбающихся глазах.

– Не поведение, – сказал он, – а только присутствие. Как ты говорила раньше. Я всего лишь воображаю, что ты тут. Делай что хочешь.

Она медленно кивнула и улыбнулась.

Ее длинные волосы роскошно развевались. Она засмеялась.

– Что такое? – спросил он.

– Ты представил, что мои волосы развеваются? – спросила она с улыбкой. – Ветра вообще нет…

– Эй, – сказал он, – это первое, что пришло мне в голову. Я еще не настолько опытный.

– Я тоже, – сказала она, – но я же не сбриваю тебе щетину и не меняю цвет глаз.

– Что не так с моим цветом глаз?

Она засмеялась:

– Ничего. Он в полном порядке. Отличный цвет.

Джон качнул головой:

– Это нелогично. Я воображаю тебя, воображающую меня, воображающего тебя, воображающую…

– Да, да, понятно. Это замкнутый круг, – сказала она. – Просто привыкни.

– Но это нелогично, – снова сказал он.

– С каких пор в любви есть логика? – спросила она тихо.

– Есть где? – Его застали врасплох.

– Что такое? Я сказала запретное слово? – спросила она с улыбкой. – У всех так, разве нет? Такой вот замкнутый круг.

Они воображали друг друга, стараясь не переходить границ.

Они и правда в маленьком замкнутом кругу, думал он про себя. Мир может исчезнуть, все люди могут прекратить воображать их, и реальность, даже сама реальность может сгнить, разбиться, развалиться на кусочки, провалиться в никуда, а мы останемся держаться друг за друга, и ничего больше не будет.

– Хочешь полетать? – спросил он.

– Да, – сказала она.

– Представить тебе крылья?

– Нет, достаточно просто парить в воздухе.

Она начала подниматься вверх, и он почему-то полетел вслед за ней:

– Эй!

– Не отдаляйся, – сказала она.

Они поднялись ввысь, парили лицом к лицу, не отрывая взглядов друг от друга.

– Только не прекращай воображать меня сейчас, – сказал он тихо, – не отпускай меня.

– Не буду, – прошептала Кассандра, – не волнуйся.

Они оставили под собой верхушки деревьев и начали подниматься туда, где никакая тень не скрывала красок заката.

– Ты тоже, – шептала Кассандра, ее глаза были широко раскрыты, – не прекращай. Не отпускай меня.

– Никогда, – сказал он.

Хьюберт Джером Баум многими считается величайшим творцом совпадений из когда-либо живших.

В начале своего пути Баум был профессиональным ткачом снов. Во время работы он получил три знака отличия за оригинальность и профессиональность в построении сетей сна. Он был одним из самых молодых представителей этой профессии, однако в архивных папках его отдела можно найти минимум пятьдесят пять упоминаний снов повышенного уровня сложности и завершенности и по меньшей мере сто семьдесят восторженных отзывов о снах, оказавших положительный эффект на тех, кто их видел.

Примерно за два года до своего решения уволиться Баум удостоился ценного приза Доусона за использование снов в терапии травм. Он стал самым молодым ткачом снов, когда-либо получавшим эту награду.

После этого Баум перешел в специальный отдел дизайна ассоциаций, однако покинул его через несколько лет. В одной из биографий, написанных о нем, – «Баум: кинуть первую кость домино» – он объяснил, что ему надоела офисная служба.

Когда он начал работать творцом совпадений, эта область только-только вышла из стадии становления. Тогдашние творцы занимались в основном совпадениями не выше третьего уровня, и из ходовых приемов использовались только вбросы клише и «шумные» совпадения, такие, что даже задействованные в них лица воспринимали их как случайные из-за их низкой правдоподобности.

Благодаря богатому опыту ткача снов и знаниям, полученным в отделе ассоциаций, Баум разработал новый подход, более сложный и элегантный, к организации совпадений. По его мнению, совпадение – это тоже род ткачества. Баум инициировал структурные изменения, определяющие методологию работы творцов совпадений вплоть до наших дней.

На протяжении своей службы – которая, согласно многим источникам, все еще продолжается – Баум организовал несколько очень сложных и впечатляющих исторических совпадений, таких как появление плесени в чашке Петри в лаборатории Александра Флеминга, благодаря чему был открыт пенициллин, открытие электромагнетизма, рентгеновских лучей, создание временнóго окна, когда стих шторм, благодаря чему стала возможной высадка союзников в Нормандии. Помимо этого, он осуществлял большие и сложные исторические совпадения, значительная часть которых все еще засекречена, а некоторые, видимо, никогда не будут обнародованы.

Баум считается асом в двух основных областях: изменения, связанные с погодой или использующие погодные условия (они требуют проведения тщательного предварительного исследования и высокого уровня точности), и использо-вание нескольких образов в рамках организации совпадения. Его любимые образы – это высокий кондуктор поезда с непонятным акцентом, старый садовник и толстая парикмахерша, которую чаще всего зовут Кларис.