Шесть принцев для мисс Недотроги - Светлана Суббота

- Вампиры? - удивленно выдохнул лорд, послушно поворачивая голову, чтобы мне было удобнее дергать за пряди. Но я уже потеряла интерес к его прическе и, недолго думая, ухватилась за шею Фаворры, чтобы поближе рассмотреть его уши. 

Недалеко что-то с грохотом упало.

- Башка у нее, тьфу, - прохрипел Кусака, - совсем дурная стала. Бредит, горемычная. 

- Иди в сад, - задумчиво сказала я. - Ой, нет! Это я хочу в сад, немедленно! Вот тот, за окном!

Фаворра подхватил меня на руки как в прежние времена. Я погладила удлиненный острый край хрящика, и лорд вздрогнул, прижимая меня крепче.

- Может быть не в этот, а куда-нибудь подальше?

- Хочу этот!

- И ты расскажешь, как меня спасала?

- Только после поцелуя!

Тайрен (Диего) квенто дель Фаворра, Десятый Изумрудного Холма. Немного не в себе

Она смеется, обнимая меня за шею. Трется носом о мое плечо и пахнет сдобой. Совершенно человеческий запах, который не должен мне нравиться, но я дышу и дышу мягким домашним ароматом.

Вечером в саду Двух Светил полно народа, по дорожкам гуляют гости несостоявшегося праздника, обсуждают скандальное исчезновение королевы. Ева фыркает и требует нести ее кустами, потому что "опять кто-нибудь пристанет". Говорит она то ясно, то путанно, но меня умиляет все.

Мягкие губы, в едва заметных легких рисочках. Золотисто-рыжие пушистые волосы, солнечным ореолом венчающие ее голову. Ева постоянно поправляет непокорные пряди, но они тут же вновь вырываются на волю, совершенно не слушая владелицу. И это хорошо, потому что я тоже могу убирать их за ухо или просто со лба бесконечное количество раз. Недотрога принимает это легко и бездумно, как само собой разумееющееся. 

На поляне у озера, где прямо над водой парят веревочные качели, мы останавливаемся. Приходится боевым флером распугать мелких низших фейри, они улепетывают со смехом и шутками, нисколько меня не испугавшись. Может быть потому, что в сердце нет злости, а в магии - ожесточения.

Я легок. Я воздушен. Я жду обещанного поцелуя так, как совсем недавно, после излечения жаждал признания Холмом.

Поставить Еву на землю - особая сладость, она держится за камзол, одновременно прижимаясь аккуратной упругой грудью. Отпускать... не хочется. Я стою, а Недотрога медленно сползает вдоль моего тела, сдавленно при этом хихикая и поджимая ноги, чтобы не быстро коснуться земли.

- Ловко ты выпрыгнул с балкона, - выпаливает она, вдруг повиснув на шее и закинув голову. Ее бархатные глаза не сверкают в темноте как у сидхэ, они затягивают манящими, колдовскими омутами. И я... тону. - Я думала, мы взлетаем. Дай-ка я пощупаю, может у тебя крылья есть?

По моим плечам скользят девичьи руки, и я жалею, что натянул на праздник столько лишней одежды.

Что там она говорила? Что нас объединяет любовь? Я сидхэ... не уверен, что я умею любить. Но точно готов восхищаться, любоваться каждым ее вздохом. 

Я беру в ладони ее лицо и, прерывая веселый щебет, целую.

----

Евангелина Нитарока, менталист третьего уровня, студентка Академии Изумрудного Холма

С чем можно сравнить поцелуй высшего сидхэ? С нежностью взлетающего мотылька, с безудержностью морского ветра и легкостью пуха.

Он пьет душу и вливает бессмертие. С ним рождаешься снова и умираешь многократно.

Наверное, я давно хотела этого, жаждала. Потому что ответила сразу, не раздумывая, полностью подчиняясь ласковым губам и сильным рукам.

От Тайрена в стороны расходится энергия, создавая круговую защиту по краю поляны. Повинуясь интуиции, я вплетаю в нее ментальные блоки. Наши силы закручиваются крепким канатом, и уже не разберешь где его, а где моя. Все общее, как наше дыхание. Вдох и выдох.

До нас перестают доноситься голоса прогуливающихся по саду гостей, скрываются за туманом кусты и деревья, окружающие озерцо. 

На траву падает камзол с его плеч. 

Его лицо озаряют сияющие лучи изумрудных глаз, он выглядит упоенно, безумно и в это безумие с ним падаю я. Ничем не сдерживаемый флер вырывается из Фаворры как огонь из новорожденного солнца, бьет в меня, еще и еще раз, наполняя, напитывая каждую клетку моего тела. Плавит мой разум, не давая защитится, полностью подчиняя и забирая себе.

Я обожаю его. Я готова сделать что угодно. И всей сутью менталиста чувствую от него то же самое.

- Все для тебя, Ева, - шепчет он в перерывах между поцелуями.

Ленты платья расходятся под его руками. Тайрен гладит грудь, обхватывает полушария, тыкающиеся доверчивыми птицами ему в ладони. По коже от его касаний бежит искрящийся поток, словно пунктирами подсвечивающий меня в сумраке. 

Лорд сидит на камзоле, а меня осторожно располагает прямо на себе. Мои ноги послушно обвивают его талию. 

- Белье, - бормочу я.

- Любая часть Холма слушает пожелания сидхэ. Одежда, белье - все это Холм, - шепчет Тайрен. Легко сдвигая тонкий шелк, буквально растворяющийся под уверенными движениями его пальцев. - И мы с тобой - часть Холма. Прими нас, Изумруд.

Я слышу плеск воды и шум ветра. Снизу, от земли и влажной травы должно тянуть прохладой, но совсем не холодно. Мы на поляне, но полностью закрыты туманом, магией и чем-то мне непонятным, чуждым и при этом явно благожелательным. Природа качает нас в своих могучих объятиях.

- Ева...

Он произносит мое имя, словно клянется. И одаряет меня новым, головокружительным поцелуем. Его язык выглаживает мой рот изнутри, а потом трется о кончик моего языка, и от каждого касания тело снова и снова пронизывает острое, кинжально-непереносимое желание.

- Ева...

Его пальцы касаются меня снизу, и я дрожу от нахлынувшего удовольствия, но это только начало. Меня медленно, нежно и бесконечно волшебно начинают нанизывать на источник захватывающего меня наслаждения. Пульсирующего, каменного в основе и шелкового при касании. И я расцветаю, раскрываюсь созревшим бутоном на стебле.

Небо падает на землю, взмывает в воздух вода. Я поднимаю руки и кружусь, в брызгах кристалльной взвеси тысячи капель. Тайрен удерживает меня за бедра, ритмично и сильно подбивая вверх. И от каждого толчка мы взлетаем все выше. На его точеных скулах прыгают световые блики и сияют, горят фонарями прекрасные драгоценности сидхэ-глаз.

- Ева-а...

И я рассыпаюсь, снова и снова, водопадом взрывающегося наслаждения. Держусь за широкую, гладкую как мраморный столб шею. Хватаюсь за длинные нежные уши. Меня трясет. Так, что еще немного и не удержусь на Фаворре, но надежные руки каждый раз приземляют меня обратно. Опускают на раскаленное, ввинчивающее, пронизывающее меня блаженство.