Средневековая история. Интриги королевского двора - Галина Гончарова

Эрик и Лейф были довольны. Все-таки основное дело вирманина — война. На берегу хорошо, но позвенеть топорами — это же удовольствие! Да еще какое!

Баронство Донтер было не слишком большим. И замок скорее напоминал усадьбу. Зато хорошо укрепленную.

Впрочем, вирмане и не собирались брать его штурмом. Козе понятно, хозяин из дома — слуги на волю. Наверняка найдется калитка. Или даже ворота будут открыты. В крайнем случае есть окна и кошки. Этого за глаза хватит.

А рубить таран и рваться с грозными воплями на штурм… ага, щаз-з-з…

В любом отряде есть такие незаменимые люди — разведчики. Вот один из них и вернулся. Ага, Ингвар…

— Ну и?

— Есть калитка в стене. Не заперта. Похоже, черный ход для прислуги, чтобы каждый раз ворота не отпирать.

— Веди.

Руководство операцией доверили Лейфу. Вызванный с моря, тот был тихо счастлив. Солеварня ему поднадоела, но, как он объяснил Эрику, для них это — золотое дно. Вокруг Вирмы — сплошное море. Если из него получать соль… да, в Ативерне это умеют. А есть куча мест, где не умеют. Да и на Вирме пригодится — не везти ж невесть откуда? Еще не хватало!

Лейф серьезно задумывался о повышении своего материального благосостояния. Даже если и не знал таких слов. Зато у него была Ингрид. А ради нее воин готов был даже коз пасти.

Вирмане не шумели. Не жгли факелы, не разговаривали… Они тенями проскальзывали в калитку. Не блестели закрытые темными плащами кольчуги, не звенело придерживаемое оружие…

Сам дом был… весьма невелик. Скорее одна башня с пристройками. И стена вокруг нее. Стену они преодолели и рассредоточились по территории. Лейф отдавал команды выразительными жестами: в конюшню, на псарню, в тот сарай, в этот…

Как и сказал один из нечаянно оставшихся в живых баронских прихлебателей, стоило барону уехать надолго — и челядь начинала отрываться. Вино, бабы, еда с господского стола…

И имело смысл ему верить. После увиденной расправы над бароном ему и в голову не приходило лгать или молчать. Хотя жизнь ему все равно не оставили. Ну да легкая смерть — это тоже много.

Перерезать баронскую дружину?

Вот тут Лейф и Эрик сходились во мнениях. Надо. Потому как три десятка человек, лишенные командования, будут представлять угрозу. Работать они не станут, значит, разворуют баронское имущество. И примутся гулять, пока вино не кончится. А потом пойдут за добычей в Иртон. Потому как больше некуда.

Графиня бы не одобрила, но ей никто ничего и не скажет. Так получилось. Погибли при штурме. Защищались. Железками в ваших солдат тыкали.

И Лейф, и Эрик признавали приказы Лилиан Иртон, но считали, что воевать должны мужчины. Работа у них такая.

На штурм?

Конечно, без шума и жертв не обошлось. Как среди местных, так и у вирман.

Далеко не все гуляли и пили, кое-кто успел схватиться за меч. Началась драка, жестокая и беспощадная. Скорее даже резня. Вирмане убивали. Молча и жестоко.

И итог был в их пользу.

Тридцать солдат противника — и четверо своих. Трое погибли в бою, четвертого прикончил какой-то особо умный слуга, выплеснув чуть ли не котел кипятка с огня. Слуга поплатился жизнью, но воина было не спасти. Так что ему оказали последнюю милость — добили, чтобы не мучился.

И Лейф довольно оглядывал замок.

Нашлось здесь многое.

В подвалах, которые были приспособлены под темницы намного лучше, чем те же помещения в Иртоне, содержались четыре десятка крестьян, которых собирались продать в рабство за долги.

А в кабинете барона нашлась прорва бумаг, которые Эрик сгреб в стоящий тут же большой сундук и в таком виде распорядился отправить графине.

Нашлось и оружие, и деньги… вирманам не впервой было грабить замки. Хотя в этот раз добычу они не присвоят, а отдадут графине. Но Лилиан Иртон выделит им справедливую долю. В этом никто не сомневался.

Штурм начался в предрассветный час — и солнце увидело баронство Донтер уже в других руках.

Вирмане разбились на два отряда — Эрик остался в Донтере, а Лейф с трофеями отправился домой. В Иртон.

Ганц Тримейн отчитывался перед королем.

— Ваше величество, как мы и подумали — убийство графини этот негодяй задумал вместе со своей кузиной. Она же любовница. Аделаида Вельс. Как он рассказал, когда Аделаида зацепила графа Иртона, любовники решили, что ей надо стать графиней. И Алекс начал посылать убийц.

— Доказательства?

— Причастности Аделаиды, ваше величество? Их нет.

— То есть?

— Слов мало, ваше величество. Вы же понимаете, он говорил, она говорила…

Эдоард понимал. Дело ясное, что дело темное. Аделаида от всего отопрется.

— Нет ли писем?..

— К сожалению, ваше величество, мерзавцы были осторожны. Понимая, что их ждет в случае разоблачения, они старались не оставлять свидетельств своего преступления.

Эдоард сдвинул брови. Своей властью он мог многое. Но сейчас, конкретно сейчас, практически ничего. Аделаида входит в состав посольства как фрейлина будущей королевы.

Отозвать ее? Позор на три страны. Тем более шила в мешке не утаишь, если ее казнить — потом все будут спрашивать, кого они принцессам подсунули? Убийцу? Или еще что похуже?

Все возможно.

Скандал выйдет… ладно! Ядовитые зубы у гадины вырваны. Надо бы еще раз отписать Джерисону. Пусть приглядит за своей шлюхой.

И Альдонай его упаси хоть слово дурное сказать жене.

Нет, Эдоард еще его проработает с песочком, чтобы блестел и икал при одной мысли… с-сопляк!

— Ваше величество, пришло еще одно письмо от Лилиан Иртон.

— Вот как? И?

— После моего отъезда ее пытались отравить.

Король не удержался. Присвистнул.

— Да что она, всем вокруг насолила?

— Нет, ваше величество. Но существует какой-то таинственный господин, которому выгодна ее смерть. И ниточки ведут в столицу. Графиня написала все, что удалось узнать от отравителя, поэтому если вы разрешите…

— И даже приказываю. Но параллельно со всем остальным. И завтра заберешь у секретаря приказ о казни.

— Кузена Аделаиды Вельс, шевалье Алекса, ваше величество?

— Именно.

— Слушаюсь, ваше величество.

— Я хочу, чтобы ты выяснил, кому выгодна смерть Лилиан Иртон. На этом свете и так слишком много грязи, чтобы еще поганить его такими мерзавцами.

Ганц поклонился.

Его величество, безусловно, был прав. И приказ он выполнит охотно. Тем более что его симпатии полностью на стороне правосудия.