Живой ты не вернешься. Книга 2 - Пальмира Керлис

Как же, не успели. Да они заканчивали уже… Провернули всю серию ритуалов, отключив защиту хранилища, оставалось только похищенную реликвию забрать.

Несведущий народ разразился бурными восторгами и рукоплесканиями, словно логово Культа император зачистил собственноручно. Нет, он сказал, конечно, что «усилиями тайной службы»… Чьими именно – неважно, озвучивать имена лишнее! Особенно если первым там идет имя Северина. Да и его самого сюда не позвали. Впрочем, немудрено. Со своими требованиями расследовать смерть Анелии он приходил лично к ее отцу, от него же получил запрет лезть в это дело и ослушался, угодив в ссылку. Подозреваю, у императора весьма противоречивые чувства по поводу успехов бывшего охранника дочери.

– Теперь к причине сегодняшнего сбора, – оборвал всеобщее ликование Айдар, – случилось то, чего не бывало в нашей семье с момента заключения союза между первым императором Иоаном и его верной спутницей Смилой. По велению Высших Сил среди нас снова есть маг. Речь о моей третьей дочери – принцессе Марии. Вскоре она отправится на обучение в восточную магическую Академию.

По залу пролетели изумленные возгласы, после наступила не менее изумленная гробовая тишина. Герман глубоко вдохнул, будто все это время задерживал дыхание. Добился своего… Сестра попадет туда, где должна быть, и больше никому случайно не навредит. Победа?

– Это не всё, – отчеканил по слову Айдар. – Дворец покидает не только младшая принцесса, но и принц Герман. Он сопроводит Марию и останется на востоке, чтобы при необходимости оказать необходимую поддержку ей и лорду-наместнику в королевстве.

Что?! Я опешила. На лице Германа читался аналогичный вопрос. Да уж, его фактически отсылают. Причем в самое проблемное королевство, желающее отделиться. Странный ход, учитывая недавние покушения на его жизнь. Хотя… Во дворце шпион Культа, а обеспечить принца охраной можно и в восточной резиденции. И он обещал Марии быть рядом, не придется нарушать обещание. Все равно жестоко. Вышвыривать, не предупреждая. Кажется, он вправду достал отца! Тот решил: не хочешь спокойно сидеть во дворце, сбегаешь и выделываешься, так делай это в другом месте.

Император сошел с возвышения, люди принялись взволнованно переговариваться. Герман грустно усмехнулся, глядя отрешенно в никуда. Я отмерла, стиснула его ладонь – крепко, даже слишком. Он повернулся, мазнув по мне взглядом, уже осмысленным.

– Ситуацию на востоке важно контролировать, – я чуть ослабила хватку, – отец не поручал бы тебе подобное, если бы не верил, что от этого может быть польза – и для тебя, и для Империи.

– Или отправляет меня в наказание возжелавшим независимости, – Герман изобразил подобие улыбки, – ну, они сами виноваты – нарвались. Что до остального…

– Ты справишься. Нужно только задаться целью.

– Справлюсь, – подтвердил неуверенно, но решительно.

Куда он денется? Не получится из меня второй Анелии. Пусть выбор не стоит между мной и им, это возможность спастись. Да, я искала ее… Но не такую.

Я придвинулась ближе, разделяющее нас расстояние стало совсем незначительным, а погруженный в полумрак балкон – тесным. Переплетение пальцев, бездумный порыв. Подавшись к Герману, коснулась губами его губ. Он впился в них поцелуем, раздвигая языком, жадно проникая внутрь. Я отстранилась, покачала головой.

– Знаешь, прелесть, – Герман сощурился, – ты немного странная.

– Немного? – хмыкнула я.

– Самую малость. – Он поднял наши сплетенные руки, поцеловал тыльную сторону моей ладони. – Скучать хоть по мне будешь?

– Буду.

Как ни странно.

Внизу вновь заиграла музыка, гости рассредоточивались по залу, ведя светские беседы. Айдар и Давид любезно общались с обступившими их господами, наверняка очень важными, раз им это дозволялось. Долетающие приглушенные голоса слились в беспорядочный гул, за символически прикрытой дверью балкона процокали шаги. Я непроизвольно отодвинулась от принца – и правильно сделала. Вошла ее величество Никомия. При скудном освещении выражение лица императрицы угадывалось с трудом, суровые черты казались вырезанными из камня. Плотно сомкнутые губы подрагивали, направленный на сына взгляд вобрал весь холод ее родного севера. Герман вытянулся по струнке и растерял всю дурашливость разом. По-моему, мать имеет на него большее влияние, нежели отец…

Я с некоторым опозданием выдала положенный поклон, хотя могла бы и не утруждаться: ей было не до меня.

– Мне грустно, что этим кончилось, – величественно обронила она.

– Я присмотрю за Мари, – уверил Герман.

Очевидно, решил, что ее величество имела в виду вынужденный отъезд младшей дочери. Не хотела ведь упорно отдавать ту на воспитание чужим людям. А другим родителям одаренных детей каково? Переживет. Заодно поближе к народу станет.

– Скорее Мари присмотрит за тобой, – возразила Никомия и добавила чуть мягче: – Мне будет не хватать здесь вас обоих.

Я подобрала юбку платья, бочком протиснулась к выходу с балкона и, бросив прощальный взгляд на Германа, вышла вон. Пусть императрица и принимает меня за мебель, их разговор личный. Да и на собрании мне делать больше нечего.

Череда зеркал гнала мое отражение следом за мной, наводненный гостями первый этаж тонул в удушливой светской суете. Пробраться к дверям зала было непросто: любопытные взоры, положенные в ответ приветственные поклоны и кивки, чудом не завязанный разговор с чрезмерно общительной дамой. На крыльце вдохнулось свободнее, свежий воздух наполнил легкие до головокружения. Уже лучше. Никого. Ведущая обратно садовая аллея была безлюдна – патрули стражи не в счет. Я шла вдоль ряда ярко горящих фонарей, перекидывая взгляд с одного на другой, рассматривая, как в них бешено пляшет пламя.

Герман уедет, значит, Рада тоже. Личному секретарю принца положено быть с ним. И хорошо. Если ее не будет рядом, избежим срыва покровов с последующим разоблачением. Она обойдется без боли от потери сестры и осознания моего вероломного обмана. Дарина для нее жива, помогла ей и любит. Это все, что я могла сделать.

Пламя во встречном фонаре моргнуло и резко погасло, как от дуновения ветра. Только ветра не было. На уходящей вбок затемненной аллее мелькнул тонкий силуэт. Эфемерный, призрачный и невероятно знакомый, до щемящей тоски в груди. Я остолбенела, тщетно напрягая глаза. Они тут бессильны, это иного рода зрение, когда не столько видишь, сколько чувствуешь. Горечь утраты накатила такая, что не выдохнуть. Силуэт вспыхнул искристым ореолом и поплыл в темноту. Дарина?.. Несомненно, ощущаю всем нутром. Я кинулась за ней. Почему вижу ее? Прежде она приходила ко мне лишь в забытье и во снах! Мои мысли вынудили подругу появиться? Я сделала для Рады не все?..

Призрачная фигурка отдалялась, меркла, неотвратимо поглощаемая вечерним мраком. Я прибавила шаг, боясь потерять Дарину из вида, а вскоре побежала, угадывая петляния аллейной дорожки. Деревья и темнота густели, освещение оставалось где-то позади. Силуэт на пару секунд завис, словно дожидаясь меня, и нырнул под дверь одинокой приземистой каменной постройки. Я толкнула тяжелую дверь, ворвалась внутрь. Обдало мертвенным холодом стен, вырисовались очертания массивных статуй, ряды надгробий и усыпальниц. Семейный императорский склеп! Что Дарина хочет мне этим сказать? Впрочем, и сама могу себе сказать: я идиотка. Шпион Культа высокопоставленнее некуда…