Под каблуком у синего ботинка - Маргарита Южина

Акакий Игоревич, проводив жену, кинулся к телефону. Вот уже несколько дней он не встречался с Любочкой и даже начал помаленьку тосковать, чего с ним уже лет тридцать не случалось. Любочка взяла трубку сразу. Конечно, в общежитии с телефоном были вечные проблемы, и девушка прикупила себе сотовый телефончик.

– Алло, а Любу можно? – вежливо попросил Акакий.

– Акакий, это вы? Господи, ну сколько раз вам говорить, у меня сотовый, поэтому всегда отвечаю я. Куда вы так внезапно исчезли? Я понимаю, вы не можете говорить, скажите только, мы сможем с вами встретиться? Я ужасно скучаю!!

– Да, Любочка, я тоже скучаю. Мы сможем встретиться только в пятницу, ты согласна? – затрепетал Акакий.

– Хорошо, я подожду. А куда мы пойдем? У вас уже разморозились счета?

Почему-то разговор про счета в банке Акакию никогда не нравился. И чего она к ним прицепилась! Можно подумать, он с этими счетами станет красивее или моложе!

– Люба, я должен признаться, счетов у меня нет, но…

– Акакий!!! Нельзя так шутить! – девчонка еще как следует к Акакию не привыкла. С одной стороны, Акакий был для нее кем-то вроде любимого, и тогда стоило говорить ему «ты», но опять же, с другой, у него был настолько преклонный возраст, и сам он так мало походил на лихого мачо, что уместнее было бы обращаться на «вы». Любочка так и делала, но в минуту особой нервозности все местоимения путались. – Почему ты не хочешь передо мной раскрыться?! Тебе нельзя, да? Тебя будут пытать, да? У тебя общак и его нельзя трогать?

– Люба, я и так раскрылся – у меня нет никаких счетов, и не надо меня пытать, мне же больно будет.

– Акакий, – захлюпала девчонка в трубку. – Я думала, ты меня любишь… Я думала, у нас с тобой… Я отдала тебе самые лучшие дни моей жизни, вот уже второй месяц никого к себе на пушечный выстрел не подпускаю, потому что верна, а тебе жалко для меня каких-то денег!!

Акакию Игоревичу очень не нравились скандалы. И хоть Любаше было далеко до Клавдии, но и от нее слушать истерики не слишком хотелось.

– Любочка, ну… скажем, с верностью, ты это… того… перебрала. Я же сам видел, как ты постоянно крутишься с каким-то молодым балбесом в аляпистой майке.

– С балбесом?! Так это мой брат! Акакий, это же мой братишка!

– А целовалась ты почему с ним?

– Это был чисто братский поцелуй! Акакий, неужели ты мог подумать, что я позволю какому-нибудь мужчине целовать себя?!!

Акакий не только так думал, он, честно говоря, на это рассчитывал. И так они уже месяц ходят в театры или в кино, ну еще в рестораны, когда у Любочки позволяют деньги.

– Акакий, ты у меня на сотовом все деньги съел, встретимся в пятницу, возле ресторана «Ноктюрн», – протараторила Любочка и отсоединилась.

Настроение кавалера плавно катилось к нулю. Девчонке хотелось денег, одной любви ей, видимо, было недостаточно. А может, ну ее? Вон Клава, никаких денег не требует, живут на две пенсии, сынок иногда деньжат подбрасывает, и все замечательно, а этой, надо же, счета в банке! Да у него отродясь такой ерунды не водилось. И все же к ресторану надо бы сходить, вдруг у девчонки появилось желание с ним в ресторане поужинать, зачем глупышку радости лишать.

Клавдия мычала в машине недолго. Подняв глаза, она тут же увидела, что рот ей зажимает Жора, собственной пятерней, а это в корне меняло дело. Она даже дрыгнула ножкой от удовольствия.

– Клавдия Сидоровна, вы что же делаете? – зашипел на нее Жора.

– Преследую Осипова. Я же тебе вчера говорила – все его поведение мне кажется ужасно странным. Жора, у тебя минералки нет? Ну не надо тогда. Так вот. Он еще толком не знает, погибла его жена или нет, тело же до сих пор не найдено, а как-то очень быстро собирается покинуть и квартиру, и работу. С чего бы это?

– И что вы хотели делать? Спросить его прямо на улице? Или зажать его в подъезде? Вы в самом деле думаете, что он сразу же захлюпает носом и выложит чистосердечное признание? – ухмыльнулся Жора, продолжая ехать за Осиповым.

– Я ему скажу, что такое поведение настораживает…

– Да и настораживайтесь сколько угодно, он на вас просто плюнет, и потом вы его уже вообще нигде не отыщите. Здесь по-другому надо.

Клавдия Сидоровна вместе с Жорой проводили Осипова до невзрачного серого дома и увидели, как мужчина зашел в подъезд. Выскочив из машины, Клавдия даже умудрилась услышать, что поднялся молодой человек на третий этаж. Осталось только выяснить номер квартиры.

– Сейчас пойдем, Жора, постучимся, он откроет, а мы…

– Не фига. Сейчас мы сделаем по-другому, – раскомандовался Жора. И Клавдии пришлось признаться, что его план был куда как лучше ее собственного.

Через час, дождавшись, когда Жора привезет ей купленную амуницию, Клавдия звучно шлепала по подъезду, крича во все горло:

– Травим паразитов, тараканов, клопов! Недорого! Оптовикам скидки! Травим паразитов! Женщина, у вас в доме есть паразиты? – постучалась она в квартиру на втором этаже.

– Есть, муж Вовка. Он, паразит, мне всю кровь высосал, траваните его чем-нибудь, даже сотки не пожалею, – сердечно попросила женщина.

– Это не к нам, это в киллерскую контору. А кто у вас на третьем этаже проживает? – мусолила Клавдия в руках карандаш, который ей тоже прикупил Жора, но позабыл наточить.

– Да там в одной квартире, тридцать седьмой, муж с женой и с двумя детьми. В тридцать восьмой – Андреевы, тоже хорошие люди. А в тридцать девятой Колпаков… подождите, Колпаков уехал к дочери в Омск, а квартиру сдал, так что я не знаю точно, кто там сейчас проживает, – добросовестно вспоминала женщина и еще раз спросила: – Так вы точно Вовку травить не будете? Ну хоть не до конца, мне до смерти-то не нужно, что ж я, не понимаю, а так, чтобы от водки его воротить стало…

Клавдия мило улыбнулась и поднялась на третий этаж. Перед тридцать девятой она перевела дух.

– Здравствуйте, мы паразитов травим, – вежливо оповестила она, когда дверь ей открыл тот самый Осипов, но только уже без майки.

– У нас нет паразитов, – сухо отрезал парень.

– А я вам говорю – травим! – повысила Клава голос и протиснулась в двери. – Я же русским языком объясняю – из зоомагазина, который расположен в этом подвале, сбежал редкой породы таракан… Японский.

– Про канадских слышал, а про японских…

– Такой же, как канадский, только глаза узкие, – пояснила Клавдия. – Так вот, его укус смертелен, люди корчатся в страшных муках и медленно умирают от яда.

В комнате послышался сдавленный вскрик. Или, может, Клавдии только послышалось?

– Вот сейчас наша служба и ходит по квартирам, я уже у ваших соседей была… Вот, смотрите! Это он после себя такие следы оставляет! – воскликнула Клавдия, указывая на небольшие кусочки грязи, осыпавшиеся с обуви самого Осипова.