Клуб кладоискателей - Маргарита Малинина

Отчаявшись разобраться самостоятельно, я поднялась с постели и двинулась к противоположной койке.

— Эй, — потрясла я подругу за плечо. — Эй! Проснись же!

— Чего? — пробормотала Юля, не открывая глаз, да таким сонным голосом, что я скорее догадалась, что за слово она пыталась сказать, чем расслышала.

— Не «чего», а проснись! Звуки!

— Какие… Да? — Подруга села.

Мы обе замерли. Нет, ну что за невезуха? Таинственный шелест подземелья тут же, как по команде, прекратился.

Через минуту гробовой тишины она спросила меня:

— И что я должна услышать?

— Подожди. Подожди, они появятся! — уговаривала я. Вопрос: кого? Юльку, себя или звуки? — Они должны снова появиться! Они обязаны!!

— Это бред. Я ложусь спать.

— Нет!! Не спи! Иначе они начнутся опять! — Я противоречила сама себе, похоже, этот дом очень скоро сведет меня с ума. То я хотела, чтобы они продолжились, то уже не хочу… То есть я этого хочу, но страшно боюсь. Нет ничего хуже того, что неподвластно твоему разуму.

— Ну не могу же я караулить твой сон, а сама не спать! Выброси их из головы, в другой раз поймаем.

— Нет! Я хочу поймать их сейчас! Или я сойду с ума!

— Ты уже сошла, — спокойно резюмировала подруга и повернулась на другой бок.

— Как это понимать??! — Димка тыкал мне в нос какой-то лист бумаги, но он был настолько зол, что я даже не смела взять из рук и посмотреть, что же там. Ей-богу, казалось, он разорвет нас с Юлькой на куски сейчас же, если не получит внятного объяснения. Только в чем объясняться-то?

Было утро следующего дня. Мы сидели на пляже. Я и Юля пришли пораньше, без четверти десять (пришлось завести будильник), и это вознаградилось парочкой свободных мест. Правда, довольно далеко от воды, зато не с самого сбоку прямо перед выходом, как это было уже пару раз, чтобы все приходящие имели удовольствие топтать нас ногами! Короче, с утра все складывалось удачно, одно было странным — ребята отсутствовали. Обычно они всегда приходили раньше нас. «Спят еще», — подумали мы, но ошиблись. Ближе к полудню, когда две подруги уже собрались сваливать подальше с пляжа вследствие начавшегося активного солнцепека, в проходе появились две высокие фигуры и тут же, не медля ни секунды, направились в нашу сторону. Димка даже сесть не потрудился, так что нам с подругой пришлось встать, чтобы с честью принять огонь на себя. Выглядело это, как будто мы пришли на ковер к начальству, в чем-то сильно провинившись, допустим, разорив целую фирму, никак не меньше.

— Вы что творите обе?! — продолжал он пылко отчитывать. — Вас в тюрьму такими темпами отправят!

— В чем дело? — наконец полюбопытствовала я, он вместо ответа развернул лист и сунул мне в нос.

— Читай! Вслух!

— Эх, что там у нас… Ого! Снова наши фотороботы, как мило!

— Где-где, покажи? — заинтересовалась Юлька, направляя зрачки в центр бумаги.

— Текст читай! — приказал Каретников. Его голубой друг отмалчивался, маяча за Диминой спиной.

— «Внимание, — начала я, — перед вами изображения опасных преступниц. Уже несколько месяцев они оскверняют могилы, разрушают памятники, предаются разврату прямо на земле возле склепа, в голос читая стихи Лермонтова. Просьба помочь с поимкой. Вознаграждение гарантируется».

Я нервно заржала, словно больная бешенством лошадь Пржевальского. Юлька сначала вторила мне, затем, выпив воды из бутылки, начала рассказ.

— Дима, ты не понял. Этот сторож не за тех нас принял. Ты же знаешь, мы только недавно приехали. А возле склепа мы искали вторую карту, а не предавались разврату! — Затем посмотрела на меня и густо покраснела.

Каретников, заметив эту метаморфозу с ее лицом, как-то странно усмехнулся, затем обратился ко мне:

— Ну, а ты что скажешь, драгоценная? — надеясь и от меня получить схожую реакцию: покраснение, смущение, заикание, обморок, обширный инфаркт, падение на колени с мольбой о прощении или что-нибудь в этом же духе. Не дождешься.

Я, не отводя немигающего взора, ответила с вызовом:

— Пункт а) все, что сказала моя подруга, — истинная правда; пункт б) а тебе какое дело, пусть мы даже и разворовываем могилы усопших?

Он молча сверлил меня взглядом, затем изрек:

— А) мне по фигу, что вы там оскверняете и чем вы там вдвоем занимаетесь; б) мне это не по фигу, если вас застукают, что и произошло, потому что: 1) вас тогда упекут за решетку; 2) мне не видать четверти клада. Я понятно выражаюсь? Впредь или ведите себя подобающим образом, или я просто отберу у вас первую карту, а вторую буду искать сам, и сокровищ старого морского волка вам не видать. Я все сказал.

— Зато я не все сказала, — грозно произнесла я, а Образцова дернула меня за руку, мол, не кипятись, сейчас лучше отмолчаться. Сделать по-своему мы можем всегда, главное, не лезть на рожон и делать вид, что мы с ними согласны. Ага, не на ту нарвалась! Я покажу, кто тут главный! — Я буду вести себя так, как захочу, и ни ты, ни кто иной мне не указ. Это раз. Карту ты у меня не отберешь, потому что не знаешь, где она. Это два. А если ты еще раз что-нибудь вякнешь, что мне не понравится, или будешь следить за нашими вечерними передвижениями, я лишу тебя твоей части клада. Это три. — Отвернувшись от него, я наклонилась за полотенцем, сунула в пакет, затем пошла к выходу, бросив на прощание: — Кстати, откуда у тебя это? — кивнула на лист. — Это твой папа сторожем на кладбище работает, да?

Я повернулась и ушла бы, но он догнал, схватил больно за руку и грубо притянул к себе, чтобы я посмотрела ему в лицо:

— Мой папа — директор крупной краснодарской фирмы. А у тебя кто? Ах, ну да, — злобно оскалился он, — я совсем забыл, он же бросил твою мать, стоило тебе появиться на свет!

Я ударила его по щеке, вырвалась и удалилась с пляжа, ни разу не обернувшись. Все мужское население планеты в ту минуту сравнялось для меня с плинтусом.

— Как же он все-таки догадался, что мы туда пойдем? — спросила я вернувшуюся Юльку.

— Вышло — ерунда. Ничего он не догадался, просто его тетя пошла с утра на кладбище проведать отошедших в мир иной родственников и попросила Димку составить ей компанию. Там-то он и нарвался на стенд «Их разыскивает полиция». Шутка. Сторож просто рано утром сбегал в ближайшее отделение, составил роботы, распечатал сразу десяток и развесил на кладбищенских деревьях. Димка говорил, задолбался их снимать повсюду. Кроме него, слава богу, никто не успел обратить внимание, они были там рано утром в будний день. Но сторож может повесить новые. Катя, нам нужно бежать из города. Иначе нарвемся обязательно. Кто-нибудь увидит наши рожи на стенде пляжа для голых, кафе возле пирса, санатория или кладбища. И приведет в отделение.

— Я им приведу! — вновь ощутила я в себе боевой задор. — И вообще, пока не открою сейф, никуда отсюда не уеду. Неужели тебе не любопытно, что там?