Прекрасная тьма - Маргарет Штоль

Линк попятился от меня и наткнулся на книжный шкаф.

— Я не могу читать твои мысли, идиот! Просто мы с Леной иногда слышим мысли друг друга.

Линк с облегчением вздохнул, но от меня так просто не отделаешься.

— Так что ты там подумал про Лену?

— Ничего! Злился на тебя, вот и все, — отмазался он, взял с полки книгу и притворился, что разглядывает ее.

— Вот же она! — выхватила у него книгу Мэриан. — Как раз ее я и искала!

Она открыла том в потрепанном кожаном переплете и зашелестела страницами, как будто точно знала, что ищет. Книга напоминала старый учебник или справочник.

— Вот, смотри. — Она протянула книгу Лив. — Знакомый текст?

Лив склонилась над книгой, они с Мэриан вместе листали страницы и удовлетворенно кивали. Потом Мэриан выпрямилась и забрала книгу у ассистентки.

— Ну что ж, вернемся к нашему вопросу! Оливия, как простой смертный может пользоваться кельтингом?

— Никак! Если только он действительно простой смертный, доктор Эшкрофт.

Они, улыбаясь, смотрели на меня как на ребенка, который учится ходить, или как врачи, которые собираются сообщить больному, что тот неизлечим. Отвратительное ощущение.

— Может, расскажете, в чем прикол?

— Никаких приколов. — Мэриан протянула мне книгу. — Сам посмотри.

Взглянув на страницу, я понял, что был прав насчет учебника. Своего рода чародейская энциклопедия: текст на незнакомом языке, непонятные рисунки, но кое-что было и по-английски.

— Проводник, — прочитал я вслух и взглянул на Мэриан. — Думаешь, я — проводник?

— Читай дальше.

— «Проводник: тот, кто знает дорогу. Синонимы: dux, speculator, gubernator. „Командующий“. „Лазутчик“. „Штурман“. Тот, кто отмечает путь». — Я прервался и смущенно посмотрел на них.

— То есть он — что-то вроде человека-компаса? — не растерялся Линк. — Да, так себе сверхспособность — чародейский вариант Аквамена.

— Аквамена? — переспросила Мэриан.

— Комиксы надо читать! Аквамен умеет говорить с рыбами. Но чего это стоит по сравнению с рентгеновским зрением?! — покачал головой Линк.

— У меня нет никаких сверхспособностей, — возразил я.

Или все-таки есть?

— Читай дальше. — Мэриан показала на нижние строчки.

— «Мы отдавали себя служению со времен крестовых походов. У нас было множество имен, но мы всегда оставались безымянными. Мы нашептывали на ухо первому императору Китая, когда он задумал построить Великую Китайскую стену, мы сражались плечом к плечу с отважнейшим рыцарем Шотландии, когда тот боролся за независимость своей страны. Рядом со смертными, которым было предначертано совершить великие дела, всегда были те, кто направлял их. У потерявшихся в океане судов Колумба и Васко да Гамы были кормчие, которые направили их к Новому Свету, так и мы существуем для того, чтобы вести и сопровождать чародеев, чей путь обладает особой важностью. Мы…»

Я перестал вообще что-либо понимать. А потом услышал голос Лив, которая продолжила, как будто знала этот текст наизусть:

— «Мы — те, кто находят то, что утеряно. Те, кто знают путь».

— Читай до конца, — внезапно посерьезнев, сказала Мэриан, с благоговением вслушиваясь в слова пророчества.

— «Мы служим великому духу, великим людям, великой цели до конца, пока дух не обратится в прах, а прах вновь не станет духом».

Я закрыл книгу и вернул ее Мэриан. Мне было вполне достаточно того, что я узнал.

Мэриан странно посмотрела на меня, покрутила книгу в руках, а потом взглянула на Лив:

— Как думаешь?

— Возможно. Были и другие, до него.

— Но не у Равенвудов, и не у Дачанисов, если уж на то пошло.

— Доктор Эшкрофт, вспомните: вы же сами говорили, что решение, которое примет Лена, будет иметь огромные последствия. Разве нельзя сказать, что ее путь имеет огромное значение? Если она выберет Свет, умрут все темные чародеи ее семьи, а если она выберет Тьму…

Лив не договорила. Мы все знали, что будет дальше: все светлые чародеи ее семьи умрут. Мне не нравилось, какой оборот приняла беседа, хотя я не совсем понимал, к чему они клонят.

— Эй! Я вообще-то тоже тут сижу, не хотите посвятить меня? — прервал я их диалог.

Лив заговорила медленно, словно с ребенком, который пришел в библиотеку, чтобы ему почитали вслух.

— Итан, в мире чародеев проводники есть только у тех, кому предназначено служить великой цели. Проводники появляются не так часто, может быть, раз в сто лет, и это всегда неслучайно. Если ты — проводник, то ты здесь не просто так, а для того, чтобы послужить великой цели, духу или праху — решать тебе. Ты — своего рода мост между миром чародеев и миром смертных, и что бы ты ни делал, тебе следует быть очень осторожным.

Я сел на кровать. Мэриан подошла и устроилась рядом.

— У тебя, как и у Лены, есть собственное предназначение. А значит, все может оказаться очень непросто.

— Думаешь, мне было просто последние несколько месяцев?

— Ты понятия не имеешь, чего я насмотрелась за свою жизнь, — отвернулась Мэриан. — Как и твоя мама.

— То есть ты думаешь, что я один из этих проводников? Человек-компас, или как там Линк меня обозвал?

— Все не так просто. Проводники не только знают путь — они сами являются путем.

— Они ведут чародеев по пути, предназначенному им судьбой, по пути, который сами чародеи найти не в силах, — пояснила Лив. — Ты можешь быть проводником кого-то из рода Равенвудов или Дачанисов. И пока это неизвестно.

Она, похоже, знает, о чем говорит, что само по себе странно. Я все никак не мог понять, что они пытаются мне сказать.

— Тетя Мэриан, ну хоть ты скажи ей! Какой из меня проводник, мои родители — простые смертные!

Никто не стал убеждать меня в очевидном для всех факте — моя мать была частью мира чародеев, как и Мэриан, только об этом никто не говорил, по крайней мере — мне.

— Проводники — смертные, они — мост между миром чародеев и нашим, — повторила Лив, открывая другую книгу. — Конечно, твою маму сложно назвать простой смертной, как и меня или доктора Эшкрофт.

— Оливия! — в ужасе вздрогнула Мэриан.

— А что такого… неужели…

— Его мама не хотела, чтобы он знал. Я обещала, что если что-то случится…

— Перестань! — Я хлопнул книгой по столу. — Мне сейчас не до твоих правил, Мэриан, не сегодня!

— Господи, какая же я идиотка. — Лив нервно крутила на запястье свой странный экспериментальный прибор.

— Что ты знаешь о моей матери? — повернулся я к Лив. — Быстро говори!