Будущее без Америки - Линдон Ларуш

Л.Л.: Совершенно верно.

А.К.: Это Ваша очень интересная идея, которую я полностью разделяю, и для меня это абсолютно ясно. Но, к сожалению, эта близость двух направлений далеко не всем очевидна.

Л.Л.: И в этом проблема, не так ли? Как только вы берете на себя роль лидера, вы сразу же понимаете, что вам приходится иметь дело не столько с глупыми людьми, сколько с людьми, отягощенными расхожими предрассудками. Эти расхожие представления, предрассудки или верования часто кто-то искусственно насаждает или умело на них играет. Например, в Польше намеренно сталкивали церковь, верующих с атеистами, и люди втягивались в конфликт, в политику, не имеющую никакого отношения к верованиям. Ложью, манипуляциями в людях пробуждают ненависть и таким образом осуществляют контроль. Когда люди избавляются от наваждения, они снова становятся нормальными. Но некоторые так и остаются в этом наваждении. Они как термиты, обитающие в подвальном этаже общества, готовые снова выйти наружу и захватить власть. В тех странах, о которых мы говорим, в балтийских государствах проявляется как раз такой «феномен термитов» – крайних правых радикалов, считающих себя наследниками «германского ордена».

А.К.: Тевтонских рыцарей?

Л.Л.: Да, так обстоят дела. Это неразрушенная традиция.

А.К.: Все это очень опасно. И что же следует делать?

Л.Л.: Что делать? Путин и люди из его окружения поступили правильно, начав повторять «Рузвельт, Рузвельт, Рузвельт, Рузвельт». Подчеркивать великое значение Рузвельта в сотрудничестве с Россией, его роль во Второй мировой войне, его идеи развития послевоенного мира.

Что это означает? Это означает обратиться к истинной природе Соединенных Штатов.

Ибо тот, кто приходит в России к власти, начинает внезапно сталкиваться с набором характерных проблем. И изучая природу и источник этих проблем, он приходит к пониманию их сути, к пониманию того, что враг – это Британия, вечная Британская империя. Он также начинает осознавать, особенно после отстранения Шредера, что Германия больше не друг. О да, конечно, люди в Германии хотели бы вернуться к той политике, которая была при Шредере, но таких людей все меньше и они не у власти.

Если ждать от кого-то помощи, то она придет либо от США, либо ни от кого.

И очевидно, что путинская команда поняла это и воспользовалась годовщиной войны, чтобы произнести имя «Рузвельт». Они ясно осознают, что сотрудничество с США, если в Соединенных Штатах придут к власти определенные силы, исповедующие преемственность курсу Рузвельта, – это единственный шанс.

А.К.: По-видимому, в этом есть шанс, но…

Л.Л.: Единственный шанс

А.К.: …но он не гарантирован.

Л.Л.: Если этого не будет, то это путь в ад.

А.К.: Но вместо этого мы видим развертывание ракетных систем под самым нашим боком, у границ России.

Л.Л.: А чего еще вы могли ожидать? Ведь нынешнее американское правительство контролируется Лондоном. Чейни вершит дела в бушевской администрации. Не президент. Президент – идиот, он сумасшедший. Он клинический душевнобольной! Чейни – не более чем инструмент Лондона, которым управляют не только через его супругу, но и через Джорджа Шульца. Все это Лондон. И банкиры Уолл-стрит – это Лондон. Они всегда были ориентированы на Лондон. В 1763 году в британских колониях произошел раскол на тех, кто боролся против британского гнета, и тех, кто поддерживал Лондон. И олигархические группировки Бостона, Коннектикута, Нью-Йорка были верными союзниками Лондона. Все, что принято называть финансами Уолл-стрит, на самом деле является британским. Это продолжение британской финансовой империи – не монархии, но финансовой империи – внутри США.

Рузвельт понимал британскую опасность и противостоял ей. Неоднократно, начиная с Линкольна, у нас появлялись президенты, которые постоянно представляли опасность для Британии. И поэтому с ними расправлялись. Почему, вы думаете, был убит Джон Кеннеди? Англичане были заинтересованы в продолжении войны в Индокитае, а Кеннеди был настроен на ее прекращение, и в этом его поддерживали и бывший президент Эйзенхауэр, и генерал Дуглас Макартур. Кеннеди не скрывал своего твердого намерения осуществлять политику Рузвельта, в том числе его экономическую политику. И они убили его.

По той же причине они готовились убить генерал де Голля. Убийство политиков – типично британская форма дипломатии.

А.К.: Берущая начало в венецианских традициях.

Л.Л.: Несомненно. Таким образом, Путин и его администрация продемонстрировали мастерство стратегической разведки, стратегического мышления, чего жители России в массе, вероятно, не осознают. Путинская команда как бы вывесила транспарант: «Эй, где Рузвельт, где Рузвельт, мы хотим Рузвельта!»

А.К.: Следовательно, единственная надежда состоит в том, чтобы люди, представляющие истинную американскую традицию, пришли к власти в США?

Л.Л.: Совершенно верно.

А.К.: И единственная альтернатива – это путь к тотальной войне и катастрофе, я полагаю?

Л.Л.: И к созданию мировой империи, – которую еще называют глобализацией, – управляемой Лондоном. Посмотрите на финансовую систему. Контроль над международными финансами осуществляется сегодня через Каймановы острова. Львиная доля крупных финансовых операций проходит через Каймановы острова. Кому они принадлежат? Британской короне. Крупные инвестиции в Латинской Америке осуществляются через два крупнейших испанских банка – Banca Santander и Banca Bilbao. А кто их контролирует? Bank of Scotland.

Либо мы побеждаем Британию – выходим на борьбу с Британией и освобождаем Америку от ее влияния, либо мы прекращаем сопротивление, и тогда наступит всемирная смута, хаос, «новое средневековье», потому что ничто не станет у него на пути.

А.К.: Это звучит не очень оптимистично. Но вполне реалистично.

Л.Л.: Именно так. Легкого пути к победе не дано.

А.К.: Но значит надо именно бороться.

Л.Л.: Да, но надо бороться мудро, а не просто бороться. Некоторые будут бороться, но не с тем врагом, или они вступят в борьбу, в которой нет смысла, которая не стоит их усилий.

А.К.: Бывает и так.

Л.Л.: Они не понимают, что нужно точно определить направление удара, нужно сконцентрировать усилия, нужно убедиться, что ты ведешь правильную борьбу.

А.К.: Когда я сказал «бороться», я имел в виду как раз борьбу в этом смысле. Потому что бездумно лезть в драку, в открытую конфронтацию – это еще один путь к катастрофе.

Л.Л.: Правильно. И Путин, несмотря на все свои ошибки, правильно определил центральную стратегическую проблему: это Британская империя. Когда у вас говорят «Запад», подразумевают «Британию», британское влияние. Не США. С того момента, как Путин стал президентом России, он старался совершить прорыв в установлении теплых отношений с президентом США.

А.К.: Это факт.

Л.Л.: И это абсолютно верная стратегическая операция. Возможно, он не знал, как этого добиться, и не получал подтверждений того, что это может сработать. Но он знал, что это единственно верный курс. Путин, например, знает, что все финансовые интересы, базирующиеся в Лондоне, враждебны России. Вся история его борьбы с российскими олигархами свидетельствует об этом. С теми финансистами, кто установил контроль над Россией. «Уничтожить их!»