Испекли мы каравай - Наталья Нестерова
Шрифт:
Интервал:
* * *
Все-таки замечательные у нее дети. Оболтусы, конечно. Сколько она с ними намучилась, страхов натерпелась, но и открытий немало сделала. Когда-то даже книгу хотела писать, как воспитывать разнополых двойняшек. На своих ошибках других предостеречь и помочь. Теперь почти все забылось.
Есть ли дети у Бориса? Есть. Он говорил о дочери. Наверняка старше ее детей, лет под тридцать. Ведь Борис старше ее, Татьяны. Зачем думать о Борисе? Они больше никогда не встретятся. Но коль не встретятся, то и думать безопасно. Он славно целуется. И все остальное тоже, наверное, делает славно. Ох, куда меня уносит. Пойду лучше Зорьку проведаю. А у теленочка нет имени. Назову его Бориской. В честь добровольного «акушера».
Прошла рабочая неделя. Уж эти выходные Борис наконец проведет с полным для себя удовольствием. Они запланировали с Тоськой: пойти в зоопарк, обедать у бабушки, у нее заночевать, утром проснуться без будильника, потребовать знаменитых блинов с медом, не спеша отправиться домой, купить новый видеофильм, курицу, приготовленную на гриле, и отбыть ко сну с чувством полезно проведенного времени.
В Москве свирепствовала эпидемия гриппа. Борис редко болел, если в нем и поселялся вирус, то давал о себе знать только ломотой в теле и отсутствием желания трудиться. Одного дня на диване, хорошего детектива и обильного питья в виде кипятка с малиновым вареньем хватало, чтобы выздороветь и снова почувствовать радость созидательного преподавательского и научного труда. Завалиться на диван он собирался у матери, детектив уже был куплен. Тоська с бабушкой отлично ладили. Для задушевных разговоров они выбирали кухню и не трещали у него под ухом.
Жена Бориса Галина и его мама Ирина Дмитриевна придерживались принципов мирного сосуществования, хотя не забывали копить снаряды взаимных упреков и обвинений. В задачи Бориса входило следить за тем, чтобы двери складов с артиллерией оставались закрытыми и чтобы самому не превращаться в союзника одной из сторон. Шутками, ссылками на плохое самочувствие, а то и резкими отповедями он пресекал их желание «раскрыть ему глаза» и «рассказать все об этом человеке».
Само по себе удивительно: мама, добрейший человек, весь свет ей мил, а Галина — нет. Материнская ревность? Женская интуиция? Логика? Но тягаться с женской логикой может только генератор случайных чисел. Борис давно оставил попытки примирить враждующих. Не ведут активных действий — и славно. Одна и другая глухи к разумным доводам. Чего стоит иррациональная уверенность Галины в том, что Ирина Дмитриевна стремится их поссорить. Или парадоксально абсурдная мамина фраза: «Если бы не она, вы были бы прекрасной парой».
Отправляясь с Тоськой к матери, он предложил Галине:
— Поедешь с нами?
— К сожалению, не могу: нужно заглянуть на работу, потом купить продукты и сделать уборку.
Формальности мирного процесса были соблюдены. Он сделал предложение, на которое рассчитывал получить отказ, и получил его. Галина ждала и дождалась приглашения, которое не собиралась принимать.
Планы Бориса рухнули на первом же этапе: в зоопарке был санитарный день. Позвонили бабушке — мы приедем пораньше.
— Конечно, дорогие, — сказала она. — Ключ возьмите у соседки. В холодильнике обед — надо разогреть суп, пожарить бифштексы, сделать салатик, компот я сварила.
— Мама, тебя не будет дома?
— Заболела моя подруга Инночка. Ее положили в какую-то отдаленную больницу. Я сейчас туда еду. Ты же знаешь Инночкиных детей. Они дадут деньги не тому, кому следует, и надлежащего лечения и ухода не будет.
Борис Инночкиных детей не знал, и его не привлекала перспектива самому хозяйничать в маминой квартире. Он предложил Тоське замену: обедаем в «Макдоналдсе» и возвращаемся домой.
Умасленная гамбургерами и сладкими пирожками, залитая кока-колой, Тоська всю обратную дорогу трещала без умолку. Борис не прислушивался к ее болтовне. Он плохо себя чувствовал, а снежная жижа на шоссе и автомобильные пробки требовали повышенного внимания.
— Папа, почему ты не отвечаешь?
— Извини. О чем речь?
— Я спросила, что мужчины более всего ценят в женщинах?
Борис затормозил на светофоре и повернул голову к дочери. Кажется, она делилась страстями, которые кипят в их 7 «В».
— Более всего мужчинам в женщине нравится способность к длительному молчанию.
— Тогда бы все женились на немых, — упрямо дернула плечами дочь. — Нет, правда?
Борис не кривил душой: из всех превосходных женских качеств, упоминание о которых годилось для детских ушей, он выбрал наиболее ценное.
— А какой самый короткий и надежный путь к мужскому сердцу? — допытывалась Тоська.
— Пищевод.
— Папа! Я серьезно!
Зажегся зеленый свет, Борис тронул машину с места. В разговорах с Тоськой ему трудно было настроиться на серьезный лад. Борису нравилось дразнить дочь, подшучивать, а когда она наконец соображала, что отец ее разыгрывает, то очень умилительно возмущалась.
— Чье сердце ты собираешься разбить? — спросил он.
— Не я! Я же тебе говорила! Ты не слушал! Идеальный мужчина глухой? — съязвила Тоська.
— Дочь, ты мудреешь на глазах.
— Папа! Я никому не рассказала, это тайна! Я же с тобой советуюсь!
— Тогда все с самого начала.
— Ты не слушал! — возмутилась дочь.
— Слушал, — соврал он, — но вопрос настолько серьезный, что требует повторного осмысления фактов.
— Наташка Бочарникова влюбилась в Юрку Панкратова. Целую тетрадку стихами исписала и картинками заклеила. Красиво получилось. А в Юрке, честно говоря, ничего особенного нет. Только свингер у него симпатичный.
— Что-о-о? — Борис резко повернул голову к дочери. — Что симпатичное?
— Свингер, куртка удлиненная. А ты что подумал?
Другое значение слова Тоське, пожалуй, еще рано знать. Борис выкрутился, слукавив:
— Подумал, кличка собаки.
— Нет, куртка. Я тоже свингер хотела, но мама дубленку купила.
— Послушай, — Борис брезгливо сморщился, — есть нормальные русские слова. Полупальто, например. Зачем употреблять иностранный жаргон?
— А полукуртка и полудубленка есть? Дальше рассказывать? — Тоська сама ушла от скользкой темы.
— Рассказывай.
— Ленка Копейкина Наташкин альбом украла и всем показала. А Игнатов стал Панкратова дразнить. А Панкратову нравилась Юля, новенькая. И они подрались, Игнатов и Панкратов. А Людмила Сергеевна повела их к завучу. А Наташка так плакала! Но дома, никто не видел. Она даже гриппом поэтому заболела…
Он парковал машину у дома, когда Тоська закончила свой монолог вопросом:
— Что ты, папа, посоветуешь в этой ситуации делать?
Поделиться книгой в соц сетях:
Обратите внимание, что комментарий должен быть не короче 20 символов. Покажите уважение к себе и другим пользователям!