Звонок за ваш счет. История адвоката, который спасал от смертной казни тех, кому никто не верил - Брайан Стивенсон

– Они никогда не признают ошибку, – мрачно сказал он. – Они знают, что я этого не делал. Они просто не могут признать, что были неправы, не могут позволить себе выглядеть плохо.

– Мы ведь только начинаем, Уолтер, – возразил я. – Еще многое предстоит сделать, и мы заставим их взглянуть фактам в лицо.

Я говорил правду: нам действительно нужно было двигаться дальше. Наш план состоял в том, чтобы потребовать от апелляционного суда по уголовным делам пересмотра его собственного решения, а если и этот путь окажется тупиковым, то требовать пересмотра в Верховном суде Алабамы. И еще: мы обнаружили дополнительные доказательства невиновности Уолтера.

После подачи апелляционной жалобы я продолжал интенсивно расследовать дело. Если бы мы не выдвинули такого количества новых доказательств невиновности Уолтера, думаю, постановление суда было бы еще более сокрушительным. Перед отъездом из тюрьмы я сказал Уолтеру:

– Они не знают того, что теперь знаем мы о вашей невиновности. Как только мы представим им новые доказательства, они станут думать по-другому.

Моя надежда была искренней, несмотря на все, что уже успело случиться. Но я недооценивал то сопротивление, с которым нам предстояло столкнуться.

Мне наконец удалось нанять дополнительных адвокатов для нашей организации, в результате чего у меня освободилось больше времени на расследование дела Уолтера. Одним из новых коллег был Майкл О’Коннор, недавний выпускник Йельской юридической школы. Его отличала настоящая страсть помогать людям, попавшим в беду, которую питали воспоминания о собственных жизненных трудностях, перенесенных в юном возрасте. Сын ирландских эмигрантов, Майкл вырос в пригороде Филадельфии, в районе, населенном в основном рабочим классом. Когда его друзья в школе начали экспериментировать с тяжелыми наркотиками, Майк пошел на поводу у большинства и вскоре приобрел зависимость от героина. Его жизнь превратилась в кошмар наркозависимости и хаоса, усугубленный растущим риском умереть от передозировки. В течение нескольких лет он безвольно дрейфовал от одного кризиса к другому, пока наконец от передозировки не умер его близкий друг. Эта трагедия мотивировала О’Коннора постепенно выкарабкаться, вернувшись к трезвости. Все это мучительное время родители были рядом. Они помогли ему наладить жизнь и снова вернуться в колледж. В Пенсильванском университете Майкл показал себя блестяще и окончил его с отличием. Академические успехи позволили ему поступить в Йельскую юридическую школу, но он по-прежнему болел душой за всю ту надломленность, которую видел в годы, проведенные «на улице».

Когда я проводил с ним собеседование, он извиняющимся тоном говорил о темных эпизодах своего прошлого, но я решил, что Майк – идеальный кандидат для такой организации, которую мы пытались строить. Он подписал договор, переехал в Монтгомери и без всяких сомнений погрузился в дело Макмиллиана вместе со мной. Мы день за днем расследовали версии, беседовали с десятками людей, искали источники диких слухов, изучали различные теории. Я все сильнее убеждался: нам придется самим вычислить, кто в действительности убил Ронду Моррисон, чтобы добиться освобождения Уолтера. Я был благодарен Майклу не только за бесценную помощь в самой работе, но и за то, что у меня наконец появился рядом человек, с которым можно обсудить всю абсурдность этого дела – как раз в тот момент, когда я обнаруживал, что оно еще абсурднее, чем мне представлялось.

Через пару месяцев расследования мы нашли мощные доказательства в поддержку невиновности Уолтера. Выяснилось, что шериф Тейт платил Биллу Хуксу за показания против Уолтера: мы нашли в финансовых отчетах округа чеки почти на 5000 долларов, выплаченные Хуксу в виде вознаграждений и «возмещения расходов». Кроме того, шериф Тейт платил Хуксу за то, что он приезжал и уезжал из округа во время слушания дела в суде первой инстанции. Эта информация должна была быть раскрыта адвокату Уолтера до суда, чтобы он мог использовать ее, дабы заронить сомнения в надежности показаний Хукса.

Мы также выяснили, что Хукса освободили из тюрьмы сразу же после передачи полиции заявления о том, что он видел лоурайдер Уолтера у химчистки в день убийства. Мы нашли судебные отчеты{46}, из которых явствовало, что окружной прокурор и шериф – окружные чиновники – каким-то образом добились снятия обвинений против Хукса, выдвинутых городом, и отмены штрафов, выписанных ему опять-таки городскими властями, несмотря на то, что они по закону не имели никакой власти в городских судах. Согласно прецеденту Верховного суда США, тот факт, что обвинения против Хукса были сняты в обмен на сотрудничество с властями, был информацией, которую штат был обязан раскрыть защите. Но, разумеется, этого не сделали.

Мы нашли белого мужчину, работавшего в магазине в тот день, когда Ральфа Майерса привезли туда с целью вручить записку Уолтеру. Макмиллиан пытался убедить своих тогдашних адвокатов поговорить с этим человеком, но они этого не сделали. После того как Уолтер рассказал мне о местонахождении этого магазина, мы сумели найти его владельца. Мужчина пересказал нам свои воспоминания о том дне: Майерс искал Уолтера, но ему пришлось спросить владельца магазина, который из нескольких чернокожих, находившихся в зале, был Уолтером Макмиллианом. Даже по прошествии многих месяцев владелец магазина категорически настаивал, что Майерс никогда прежде не видел Уолтера Макмиллиана.

Сестра Уолтера нашла в церковном подвале листовки, рекламировавшие благотворительную распродажу еды, устроенную в доме Уолтера; текст их подтверждал, что это событие имело место в тот самый день, когда произошло убийство Моррисон. Один белый мужчина, владелец магазина, который не имел никаких связей с семьей Уолтера и с ним самим, по какой-то причине не выбросил одну из листовок и подтвердил, что получил ее накануне убийства Моррисон. Мы даже отыскали Клэя Каста, белого механика, который ремонтировал грузовик Уолтера и превратил его в лоурайдер. Он подтвердил, что эти работы были проведены более чем через шесть месяцев после того, как была убита Ронда Моррисон. Это доказывало: грузовик Макмиллиана на момент совершения преступления не имел никаких модификаций или особых черт, а следовательно, никак не мог быть тем грузовиком, который описывали Майерс и Хукс на суде.

Я был полон энтузиазма в отношении развития дела, когда в моем офисе раздался звонок. Ему предстояло стать самым значимым прорывом в этом деле. Голос в трубке проговорил:

– Мистер Стивенсон, это Ральф Майерс.

Наша секретарша, сообщая о звонке, сказала, что мне звонит некий «мистер Майлс», так что я был несколько ошарашен, услышав в трубке голос Ральфа Майерса. Не успел я взять себя в руки, как он заговорил снова, несколько напыщенным тоном:

– Я думаю, что вам надо приехать и повидаться со мной. Есть кое-что, что мне нужно вам рассказать.