Альпийская крепость - Богдан Сушинский

Произнося имя барона фон Штубера, штурмбаннфюрер выдержал красноречивую паузу и по-ястребиному уставился на Софи, готовясь к ее реакции. Однако гауптман не позволила спровоцировать себя на какие бы то ни было комментарии.

— Такие же стычки случались у профессора Гебхардта в Испании, — без всякого энтузиазма завершил Хёттль.

— Понятно: теперь «рейхсмедик СС» не уверен, что нечто подобное не повторится в Швейцарии.

— Только не вздумайте называть профессора «рейхсмедиком СС» в его присутствии. Он этого не любит.

— С некоторых пор? Особенно когда попадает в Швейцарию?

— Зато без конца любит повторять: «Только так, и во имя рейха!».

— И с этим рыцарским девизом на щите он собирается вести переговоры с американцами?

— Мне сказали, что ваш самолет был атакован неким бродячим звеном английских истребителей, — не стал прибегать к швейцарским прогнозам Хёттль, — и даже успел получил пробоины, прежде чем в ситуацию вмешалась какая-то батарея зенитчиков.

— Было бы странно, если бы нас не обстреляли, штурмбаннфюрер.

— Вы говорите об этом с таким стоическим спокойствием?

— Это ли тема для воспоминаний?

— Тогда, возможно, Гебхардт и прав в своем неувядаемом — «Только так, и во имя рейха!» — оптимизме.

Уже при первом же знакомстве с какими-то пещерами, расположенными в пяти километрах от Шварцбурга, штурмбанн-фюрер обнаружил, что лейтенант Гельмут фон Гиммель является обладателем специальной карты, на которую нанесены заброшенные и действующие угольные шахты, пещеры, гроты, небольшие горные озера и мрачные ущелья. То есть все те места, которые так и просятся, чтобы в них оборудовали очередной тайник чьих-либо сокровищ.

Мало того, оказалось, что этот сорокалетний, аскетического вида офицер сам же является и составителем этой карты, сведения которой подбирались его помощниками по старинным местным картам, туристическим справочникам и просто по рассказам, легендам и преданиям местных жителей.

Несколько таких мест Борман уже взял себе на заметку и счел, что их, уже третьи сутки длившуюся, экспедицию пора сворачивать[53]. Однако Гиммель начал вести себя, как торговец, решивший показать щедрым покупателям весь свой товар. Он буквально уговорил Бормана подняться на их армейском вездеходе на какое-то крохотное плато в лесистом горном массиве. А затем еще метров триста пройти по едва приметной тропе, вьющейся по склону горы.

Причем Штубер, как опытный диверсант сразу же обратил внимание, что местами эту тропу кто-то тщательно усложнял, сужая именно там, где она выходила на обрывы, а местами старался заваливать камнями, имитируя камнепады и небольшие осыпи даже там, где их попросту не могло быть.

На таких участках Борман вдруг начинал ворчать и чертыхаться, однако адъютанту Гиммелю всякий раз удавалось соблазнять его рассказами о необычности этой пещеры, имеющей несколько отсеков, самый дальний из которых связан с какими-то неисследованными пустотами. По его словам, один «штрек» этого подземелья уходил в глубь хребта горизонтально, а другой уводил куда-то вниз, в бездну

Сама пещера оказалась небольшой, низенькой и похожей на грот. Не всякий попавший в нее решился бы пробираться через небольшой извилистый лаз в соседнюю пещеру, которая действительно имела несколько отсеков. По одному из них Гиммель и вывел их в какую-то горную пустоту, которая вряд ли была создана руками человеческими, но в которой четко угадывалось присутствие человека — кости животных, несколько древних человеческих черепов, какие-то заостренные камни, очень напоминавшие хрестоматийные орудия первобытных…

Но едва Штубер перевел луч фонаря с полки, на которой стояли жертвоприношения, на боковой вход, как тут же схватился рукой за кобуру.

— Спокойнее, барон, спокойнее, — остановил его самоуверенный женский голос. — Когда решаетесь на исследование таких подземелий, нужно быть готовым ко всему.

— Но не к появлению бродячих пещерных ведьм, — ответил Штубер и только тогда ощутил, что пистолет он все-таки успел выхватить. — Может быть, вы еще и представитесь?

— Графиня Альберта фон Ленц, дочь владельца замка Шварц-бург. Со мной двое альпинистов из дивизии «Эдельвейс[54]», которые находятся в здешних краях в отпуске, после лечения в госпитале.

— Теперь я понимаю, почему отец грозится выловить вас в одной из пещер и задать трепки.

— Знаю, что он терпеть не может альпинизм и альпинистов, особенно свою дочь в этой ипостаси.

— Как вы здесь оказались? Что вы здесь делаете? — дрожащим, но от этого не менее начальственным, тоном поинтересовался Борман. И Штубер тотчас же поспешил представить его графине.

— Всего лишь исследую этот природный тоннель. Двое моих спутников сейчас изучают карстовую пещеру в пятидесяти метрах ниже нас, я их страхую. Затем спущусь вслед за ними, поскольку хочу видеть эту красавицу собственными глазами.

Пока она говорила все это, лейтенант Гиммель подошел к краю тоннеля и, осветив спускавшиеся вниз канаты, убедился, что графиня говорит правду. Он подергал за канаты и прокричал, чтобы те, внизу, отозвались. Голоса новоявленных спелеологов слышна были довольно четко.

— Лучше прямо скажите, что, вместе с нанятыми вами сообщниками, занимаетесь созданием тайника для хранения фамильных ценностей, — предложил Борман.

— Для фамильных ценностей у нас достаточно тайников в районе замка Шварцбург, — резко парировала Альберта. Насколько можно было разглядеть ее при свете фонариков, это была рослая, крепкого телосложения женщина, с лицом, сотворяя которое, Всевышний не позаботился ни о красоте, ни о благородных чертах наследственного аристократизма.

— Она права, — как-то машинально подтвердил Штубер, — там огромные подземелья.

— И потом, вы забыли, господин Борман, что к касте «золотых фазанов»[55]мой отец никогда не принадлежал. — Услышав это, рейхсляйтер недовольно покряхтел и нервно подергал затылком, однако промолчал.

— Почему ваше внимание привлек именно этот карстовый тоннель? — поспешил вмешаться Штубер.