Москва-bad. Записки столичного дауншифтера - Алексей Шепелёв

– Аттестат на руках? Давайте.

– Я его… можно сказать, выкинул. Когда…

– Что?!. Значит, такой аттестат.

– Да нет, аттестат был хороший: одни пятёрки, медаль только не дали в деревне, даже сереб…

Через час вынесла вердикт: «Так. Всё вбила себе, кроме этого (диплом давно брезгливо отложен в мою сторону), Система у нас зависла, зайдёте завтра в восемь утра с дипломом нормальным, мы внесём, а сейчас уж семь часов, а мы, кстати, до шести работаем – высиживай тут с вашими биографиями и дипломами!»

Я кое-как выдавил, что завтра уже должен быть на работе, а диплом институтский у меня в деревне.

«Ну, завтра с утра позвоню директрисе вашей: нужен ей такой, а то, может, не стоит и оформлять!» – обнадёжила! Ещё я вспомнил, что директриса, предупреждали, заболела температурой.

Я чуть не бегом выбежал и… ещё полчаса слонялся по лабиринтам, проклиная судьбу (сотрудников и правда уже не было), пока не пристрял к процессии из отдела кадров…

Дома я оказался уже поздно, купил бутылку вина и сразу высадил. Мучительно размышлял, мечась по комнате, заламывая руки… (Вовок тогда ещё не было, на колченогого друга старались не обращать внимания…) Послать куда подальше – однозначно! Но… перед Аней неудобно: не только первого рабочего дня, даже оформления не выдержал!.. и работа вроде хорошая… да и выдержал, всё равно уже прошёл процедуру – почти всю!.. На мои тяжкие вздохи Аня посоветовала позвонить прямо сейчас директрисе на сотовый. Было 11 часов, я пьян, она с температурой, но разговор состоялся!..

Поутру меня опять изрядно промурыжили в предбаннике. Диплом принесёте через неделю, на такую фотографию я печать вам ставить не стану – переснимете матовую (я только снялся на последние – вернее, предпоследние перед вином – 200 р.!), регистрация (1200 р.!) у вас заканчивается 1 мая, поэтому я ставлю у себя галочку – как раз у вас испытательный срок закончится (3 месяца!) – без регистрации у нас работать нельзя, тогда уже определитесь и до этого срока оформите на полгода или на год! На время испытательного срока у вас может быть зарплата даже чуть меньше 9 тыс. (но не намного), с налогом она соответствует прожиточному минимуму, доплаты – тыща руб. в месяц – за тяжёлые условия не будет (а в апреле эта доплата снимается), первую зарплату, пока будут оформлять карточку, вам отдадут в начале следующего месяца в бухгалтерии – строго в три часа подойти, зайдите сейчас сразу в корпус «Г», окошко 809-Е, получите пропуск зелёный – вас сейчас выпустят, а больше не впустят без пропуска, с военным билетом зайдёте в комнату 346-В и встанете на учёт, сейчас там закрыто, но лучше сегодня. Ещё вопросы?

Никаких! И я отчаянно помчался…

Через двадцать минут вернулся… Доброй бабушке пришлось, охая и причитая, собственнолично провожать меня!

Воодушевившись многообещающей фразой директрисы «Познакомитесь с нашими девушками…», я помчался через площадь… На сей раз расстояние не показалось мне особенно близким, ковылять по обледенелым каменьям, вбитым в землю, как расшатанные корневые зубы, запинаясь об иноземцев, просящих их сфоткать – особенно удобным, пейзаж – особенно красивым… Пентаграммы на башнях, глыба Мавзолея – в православной стране… хотя рядом соборы, золотые купола, двуглавые орлы, недавно размурованные иконы над воротами… Посредине площади разворачивают какой-то ярмарочный балаган (десятки фур на брусчатке Васильевского спуска!), по бокам коего уже выставлена торговля для иноземцев: розовыми ушанками с советскими кокардами, карикатурными будёновками, матрёшечками и лапотками уменьшенными, яйцами с соборами, блинами, сбитнем, а ещё кока-колой и гамбургерами. Поют и пляшут в двух шагах от Мавзолея, в трёх от лобного места. Всеядная, как свинья, культура постмодерна… Впрочем, он и Грозный, повелевший построить собор, был противоречивой личностью почище этой культурки… Но собор есть – и какой! – он всё венчает, под его сенью…

Я вошёл внутрь и сразу налево – в каморку (тоже со стрельчатыми сводами!), отделённую дверью с надписью «Служебное помещение».

Девушки пили чай и смотрели телевизор. Я представился и начал было с прибаутками повествовать о своих приключениях в треклятой бухгалтерии… На меня уставилось несколько пар глаз с таким выражением, как бывает у коровы, если ей пытаться показывать фокусы. Наконец, самая набыченная и самая старшая по чину и по возрасту обладательница глаз и морковной куртки полностью выглянула из-за шкафа на меня и странным тоном произнесла: «Вы к нам работать, Андрей… или просто так?!» – словно корова лягнула! Сомненья нет: она пьяна! «Я же сказал: работать», – спокойно сказал я. «Так знаете, Анд-рей…» – она даже икает! Алексей, спокойно подсказал я. «Знаете, Андрей… у нас тут вам не…»

Тут влетела Наташа. По двум словам она поняла, что происходит и сразу сориентировалась. «Мы уже знакомы с Алексеем, меня просили ввести его в курс дела!» – и потащила меня за рукав. По двум словам я всё понял, кто она. Единственный вменяемый человек. Хиповато-небрежная герла, в очках и растянутом вязаном свитере, интеллигентско-компанейская, тоже, наверное, любящая пригубить портвешу, а может, и столь же тривиальные тр… и тр… Тра-та-та, везём кота и т. д. Чем-то она даже весьма напомнила… двадцатилетнюю Наталью Ключарёву! Но Ключарёвы, конечно, не клонируются в хипушках и экскурсоводшах, их на всей Евразийской равнине поди раз-два и обчёлся.

Мы поднялись опять наверх (было её дежурство), тут она кое-что рассказала, но больше о храме, чем о коллективе. «Старшая просто подшофе, не парься!» – ага, как рукой сняло! От неё тоже вблизи разило прогорклым вином – как тем самым дешёвым портвейном. За пятнадцать минут я так задубел и вспомнил запах молодости, что не знал, как и смыться. Надо было ещё забежать – с этого момента я начал исключительно бегать по главной российской площади – в бюро пропусков.

Настроение было ещё хуже, чем вчера – хотя вчера казалось, что хуже быть уже не может, что самое отвратное позади… Если они ещё за воротник закладывают… Страшно и представить картину будней в деталях.

Поймал себя на том, что постоянно достаю телефон и смотрю на часы, думая, не отстают ли они, когда главное время страны и столицы – вот оно!

«Первое, – со значением усмехнулись мне, – для всех в тепле…»

Меня препроводили по «коридору» прямо, а потом направо, в так называемый подклет (по другому и, наверное, правильнее, подклеть), не так давно отреставрированный и открытый, составляющий добрую половину первого этажа. Тут я уселся на обычный стул в углу, а ноги поставил на специальную подставку – простую решётку, сбитую из необструганных брусков, точь-в-точь как в общественной бане. Впрочем, здесь функция подставки была не выражена: температура оказалась довольно приемлемая, хотя и не жарко.

Мне объяснили, что пока не придёт сменщик (через час), покидать пост нельзя, нельзя также читать, слушать плеер, говорить по сотовому и т. д.

Вот они – древние своды, кирпичи, иконы… Я даже забыл спросить, в чём состоят мои обязанности…