Круги на воде - Сьюзен Виггз

«Ну а почему бы нет? – серьезно подумал он. – Почему у нее не может возникнуть страсти к королю? Она будет далеко не первой жаждущей получить привилегии любовницы «самого могущественного правителя во всем христианском мире».

Богу известно, что сам он слишком мало сделал для того, чтобы Юлиана была довольна своим пребыванием в Лунакре.

– Ваш муж сообщил нам, что вы нездоровы, – сказал Генрих.

– Это действительно так, – резко сказал Стивен, беря Юлиану за плечо. – Вам лучше вернуться в спальню, пока приступ не повторился.

Юлиана приложила руку ко лбу и покачала головой.

– Лорд Уимберлей слишком беспокоится. У меня был озноб, но уже прошел.

Кромвель и Генрих обменялись взглядами. Ответ Юлианы казался правдивым.

– Ваша Светлость, я уверена, что вы посочувствуете моему недомоганию и выполните одну небольшую просьбу.

Король приподнял бровь.

– В чем же состоит ваша просьба, милочка?

Юлиана кивнула в сторону Родиона, который все еще вырывался из рук стражников, а Джилли Игэн закатила рукава и, без всякого сомнения, готовилась броситься в бой с вооруженными стражниками.

– Сир, пожалуйста, освободите этого человека, – умоляюще произнесла Юлиана.

Королевское окружение разразилось возмущенными возгласами. Но Генрих улыбнулся, лицо его помолодело.

– Вы так мило умоляете. Что значит этот человек для такой уважаемой леди?

Юлиана сделала шаг назад, уязвленная неприличными предположениями короля. Она сжала руки и опустила глаза в землю.

Усмехнувшись, король обернулся к Стивену.

– Ну, Уимберлей. Тебе удалось приодеть, отмыть ее, но удалось ли тебе превратить цыганку в леди?

Стивен скрестил руки.

– Она перестала красть лошадей.

– Я горжусь своей дружбой с цыганами, – взорвалась Юлиана. – Родион принадлежит табору, который приютил меня, когда я оказалась без крова. И поэтому, я умоляю вас: освободите его.

Она взглянула на Джилли, та стала совсем пунцовой.

– А кроме того, – добавила Юлиана с добрым юмором, – он очень нравится моей горничной, а она – безобидная душа.

Король погладил бороду и указал толстым унизанным кольцами пальцем на заколотую тушу оленя.

– А как насчет убитого оленя? Вы, конечно, понимаете его ценность. Даже лорду Уимберлею, охраняющему мои охотничьи угодья, требуется специальное разрешение для охоты на оленей.

Юлиана посмотрела на Стивена, и Стивен увидел в ее глазах столько эмоций: мольба, сожаление и непреклонная гордость. Не отрывая от него глаз, Юлиана произнесла:

– Ваше Величество, мой муж компенсирует вам стоимость оленя.

– Очень мило, – произнес Генрих, а все присутствующие затаили дыхание. – Ну, Уимберлей? Да, тут уж женитьбой не поможешь. Сколько ты мне заплатишь за освобождение цыгана?

У всех присутствующих рты открылись от удивления. Стивен окаменел, испытывая желание придушить свою жену. Сначала она выставила его лжецом перед королем, хотя он лгал для ее защиты. Затем она унижается из-за Родиона, своего цыганского возлюбленного, как все считали, хотя ей должно быть понятно, что он не позволил бы, чтобы этого придурка разорвали на части. А теперь она ждет, чтобы он предложил цену за спасение шкуры этого цыгана.

И все же было что-то таинственное в ее взгляде: она гипнотизировала его и возбуждала. Чары Юлианы лишили его воли и принудили произнести: «Мой управляющий выплатит вам сто крон, сир».

Возгласы удивления раздались повсюду. Эта сумма в десять раз превышала стоимость оленя.

– Договорились, – воскликнул король, явно довольный Стивеном, Юлианой и своей собственной хитростью. – Отпустите египтянина, и пусть убирается с моих глаз. Надеюсь, они смогут доказать, что их присутствие можно терпеть.

– Они мастера на забавы, Ваша светлость, – быстро заметила Юлиана.

Король ласково похлопал Юлиану по спине, не спуская с нее глаз.

– Сегодня на ужин мы будем есть тушеную оленину, а затем я закушу чем-то еще более вкусным.

* * *

Сидя по правую руку от короля, Юлиана заметила, что он много пил и пьянел с каждым бокалом все сильнее. Стивен, сидевший по другую сторону, смотрел прямо перед собой и пил не меньше, но оставался трезвым.

Зал был заполнен придворными. Они сидели за наскоро сооруженным столом. Их звенящий смех эхом отдавался от сводчатых балок потолка. Сверху со стропил свисали железные в форме короны подсвечники, на которых стояло множество свеч.

Вместе с пылающим камином они ярко освещали огромный зал. В галерее, расположенной над помостом, играли музыканты.

Возможно, уже в сотый раз Юлиана бросала взгляд на мужа. Она старалась убедить себя, что это тот же самый человек, который в тот памятный день обнимал ее и страстно целовал. Она не могла поверить, что это происходило на самом деле. Сейчас он был холодным и далеким, как русские степи в самую суровую зиму.

Его можно понять, подумала она. Он ведь хотел, чтобы она оставалась в башне, просил ее спрятаться.

Теперь, когда Юлиана чувствовала, как толстые пальцы короля касались ее колена, ей стало понятно, почему.

Она вдруг резко поднялась, чуть не перевернув свой стул.

– Ваше Величество, – произнесла она как можно вежливее. – Я хотела бы станцевать для вас.

Стивен презрительно фыркнул, а затем невесело рассмеялся. Очевидно, он решил, что она бросает себя к ногам короля. Король громко расхохотался, живот его заколыхался.

– Да, я хочу, чтобы ты станцевала, сладкая моя цыганочка. Увы, у меня больные ноги, – он кивнул в сторону Стивена. – Потанцуй со своим мужем, а я посмотрю.

От предвкушения танца с мужем сердце Юлианы забилось, и в висках застучало. Стивен прищурился и продолжал лениво потягивать вино.

– У меня есть дела поинтереснее.

Щеки Юлианы вспыхнули, взгляды гостей устремились на нее. Стараясь казаться как можно более беззаботной, Юлиана повернулась к Джонатану Янгбладу. Но добрый друг Стивена смотрел совсем в другую сторону, поглощенный беседой с Томасом Кромвелем. Может быть, Кит... но юноша, по своему обыкновению ускользнул. Несомненно, опять ухаживает за цыганками.

Она стояла беспомощная, рассерженная и жалкая, как обманутая горничная. Пока Юлиана придумывала, как бы достойнее вернуться на место, ей поклонился молодой человек и взял ее за руку.

– Элджернон! – воскликнула Юлиана.

Его веселые глаза улыбались.

– Павана[22]– один из моих любимых танцев. Для меня большая честь быть вашим кавалером.