Предания об услышанных мольбах - Ван Янь-сю

быть сыном этого человека, считайте, что мое последнее желание исполнено.

Минь узнал об этом и усмехнулся:

— Подобает ли закононаставнику с такими талантами и заслугами быть сыном своего ученика?

Вскоре шрамана заболел и умер. А по прошествии года родился Лянь. Он стал понимать чужеземную речь, как только заговорил, знал названия диковинных драгоценностей, привезенных из дальних стран, серебряной утвари, жемчуга, раковин, прежде им не виденных; знал он, откуда они доставлены. Еще в нем от природы была заложена родственная любовь ко всем индусам и вера в их превосходство над китайцами. Люди поговаривали, что он был шрамана в предыдущем перерождении. Потому-то отец и дал ему имя Алянь (Аранья), которое он впоследствии прославил.

Гуаньшиинь дарует сына

Сунь Дао-дэ, уроженец области Ичжоу, поклонялся Дао, был Возливающим вино. Ему уже минуло пятьдесят, а мужского потомства у него не было. Дао-дэ проживал неподалеку от монашеской обители. В годы под девизом правления Великое благоденствие (423—424) шрамана поведали ему:

— Чтобы иметь сына, Вы должны с полнейшей преданностью исполнять ритуал прочтения сутры «Гуаньшиинь цзин». Тогда Ваши надежды свершатся!

Выполняя их завет, Дао-дэ не служил отныне Дао, а с чистым сердцем обратился в истинную веру, доверился Гуаньшииню. Очень скоро ему было явлено во сне видение, что жена забеременела. А потом у нее родился мальчик.

Вера и Благочестие продлевают жизнь

Ци Сэн-цинь родился в Цзянлине, в семье, почитавшей Закон. Когда Сэн-циню было десять лет с небольшим, один знаток-физиогномист увидел его и сказал:

— Жить ему осталось от трех до шести лет.

Отец, мать и братья Сэн-циня опечалились, а сам он умножил рвение: строже исполнял обеты и соблюдал себя в чистоте. В годы правления под девизом Великое благоденствие семнадцатилетнего Сэн-циня поразил тяжелейший недуг. Родные стали неукоснительно соблюдать посты, а также, домогаясь милостей, прибегли к недозволенным жертвоприношениям. Объявилась шаманка и сказала им так:

— Жизненная сила этого юноши внезапно окрепла. И злые духи гор, рек и прочие здесь ни при чем. У юноши есть свои добрые божества, оберегающие его. Однако болезнь была долгая, и его жизни положен скорый предел. Я с малых лет служу небесным божествам и хорошо знаю их предначертания. Ради вас попробую разузнать у них о юноше.

Семь дней и семь ночей шаманка совершала в поле подношения вином и сушеным мясом, сжигала бумажные деньги, а потом молвила:

— Мне было явлено видение. Я лицезрела всех добрых божеств и молила их о юноше. Его жизнь будет увеличена на два срока! Болезнь непременно отступит. Ни о чем не печальтесь!

Сэн-цинь скоро выздоровел и приумножил свое религиозное рвение. А через двадцать четыре года он скончался. Таким образом, срок, о котором говорила шаманка, равнялся двенадцати годам.

Лотосовый пруд в Стране Амитабхи

Вэй Ши-цзы, уроженец округа Лянцзюнь, чтил Закон и совершенствовался в вере. Дети шли по стопам отца, и лишь жена блуждала в потемках: не верила в учение Шакьямуни. В первые годы под девизом правления Великая радость (424—453) заболела и умерла четырнадцатилетняя дочь Ши-цзы. Через семь дней она ожила и велела установить высокий трон и возложить на него «Амитабха-сутру»[133]. Ши-цзы все в точности исполнил. Дочь соблюдала прежде обеты, совершала ритуал поклонения Будде, однако «Амитабха-сутры» никогда не видела. Теперь же она воссела на трон и принялась голосом чистым и без запинки вращать сутру. Закончив чтение, она сошла с трона и обратилась к отцу:

— По смерти я направляюсь в страну Амитабхи[134]. Там мы трое и встретимся: Вы, батюшка, мой старший брат и я. Там на середине пруда растут большие цветы лотоса. Впоследствии мы переродимся среди них. И только матушки не будет с нами. Не в силах перенести этого горя, я вернулась уведомить Вас об этом.

Сказала она так и вновь отошла. А мать отныне стала исповедовать учение Будды.

Гуаньшиинь приходит на зов пленницы

Чжан Син, уроженец округа Синьсин, истово верил в закон Будды. Он был в услужении у шрамана Сэн-юна и Тань-и, принял от них восемь обетов. Однажды Син был схвачен мятежниками, но бежал. Его жену бросили в уездную тюрьму, били и пытали много дней подряд. В тюрьме вспыхнул пожар, и узников отвели на безопасное место у края дороги. Случилось так, что в это время по дороге шли Сэн-юн и Тань-и. Когда они проходили мимо, жена Сина увидела их и взмолилась:

— Ачарья[135]! Прошу вас, спасите меня!

— Мы, нищие праведники, так немощны. Как же мы спасем Вас?! Вам остается уповать на Гуаньшииня, и он принесет Вам избавление, — отвечал Сэн-юн.

Женщина в ту же ночь приступила к молитвам: молилась десять дней и десять ночей. А потом она увидела во сне: какой-то шрамана толкает ее ногой и приговаривает:

— Эй, эй! Поднимайся!

Женщина проснулась и встала. Замки на шейных колодках и наручниках сей же миг открылись, и она бросилась к воротам. Но ворота были закрыты и охранялись стражниками. Из тюрьмы было не выбраться. Опасаясь, что кто-нибудь проснется, женщина вновь надела колодки. Вскоре она опять заснула и увидела во сне того же шрамана.

— Ворота уже открыты! — подсказал он ей.

Женщина проснулась и бросилась к воротам. Охранники спали беспробудным сном. Осторожно ступая, женщина прошла мимо них. Ночь была темным-темна. Женщина прошла несколько ли и вдруг столкнулась с каким-то человеком. Она с перепугу рухнула на землю. Человек заговорил с ней, и она узнала голос мужа. Супруги обнялись и разрыдались от счастья. Той же ночью они пришли к монаху Тань-и и попросили у него прибежища. Тань-и спрятал их у себя. Так им удалось спастись. Было это в начале годов под девизом правления Великая радость (424—453).

Гуаньшиинь спасает путников от напасти

Шраманера Таньуцзе из города Хуанлун читал наизусть сутру «Гуаньшиинь цзин», был целомудрен, предавался строгому воздержанию. В годы под девизом правления Великая радость (424—453) Таньуцзе и пятьдесят два его сподвижника[136] отправились в страну Будды. Путь их лежал через пустынные гиблые места, но странники были непреклонны в достижении своей цели. В Индии, на подходе к Шравести[137], они натолкнулись на стадо диких слонов. Таньуцзе стал зачитывать сутру, что была при нем, звать по имени бодхисаттву Гуаньшииня, вверял ему свою судьбу. И вдруг из лесу вышел