Торпедой - пли! - Петр Заспа

Разволновавшись, он зачерпнул ведром воду и вылил себе на голову.

— А вот давай я поставлю тебе вот это!

Он привалился к ней плечом и отобрал один наушник.

— Это тоже ваши немцы поют.

Артем подставил солнцу лицо и довольно произнес:

— А ты — молодец. Первый раз вижу девушку, которой понравилась моя музыка. Давай все подряд слушать, а я буду рассказывать — кто поет.

Но палящее солнце безжалостно растопило его эйфорию. Из футбольного мяча оно превратилось в затмевающий небо огненный шар. А дальше Артема, что называется, развезло. И уже не помогали мокрая одежда и вылитые на голову ведра. Не обращая внимания на испуганную Габи, он растянулся на палубе и обессиленно закрыл глаза. Тень! За нее он сейчас отдал бы многое. Но солнце проникало всюду. Напрасно девушка шлепала его по щекам и обливала водой. Артем чувствовал, как он сливается с морем, и не было никаких сил с этим бороться. Синее небо смешалось с горизонтом, и вдруг совсем рядом появилась расплывающаяся морда касатки. Казалось, ее пасть растягивается в белозубом оскале и беззвучно хохочет над его мучениями. Где-то он уже видел эту наглую физиономию?

«Коль из стенки лезут руки — не волнуйся, это глюки! — подумал, хихикнув, Артем. — Не переживай, Артемчик-сан, это пройдет! А может, и не пройдет. Глюки, они ведь, как блохи, если поймал, отделаться трудно».

— Артем! Артем! — продолжала трясти его Габи. — Что это? Артем, взгляни!

Но он хихикнул еще раз и перевернулся на другой бок.

Вал воды окатил Артема с головы до ног, и в уши начали проникать звуки. Но главное — он лежал в тени, и не было выжигающего глаза солнца.

— Как же его торкнуло!

Голос показался очень знакомым.

— Поищи у него в сумке нашатырь.

— Может, просто еще одно ведро вылить?

— Не нужно, — прошептал Артем.

— Ну наконец-то! — радостно выкрикнул Сан Саныч. — С возвращением, док!

Командир наклонился и всмотрелся в красное, как у рака, лицо Артема:

— Встать сможешь? Или тебя перенести в медблок?

— Я сам, — ответил Артем и попытался сесть. — А где Габи?

Тут он увидел стоявшую рядом с командиром девушку и успокоился.

— Не бойся, Габи. Ты среди моих товарищей, а этот огромный чемодан — моя лодка.

— Молодец, доктор! — вмешался Дмитрий Николаевич. — Я уж подумал, что у тебя солнечный удар, но ты, я смотрю, живучий как кот.

— Ничего, ничего. Чувствую, обгорел, а так вполне.

— Док, а кого это ты нам привез?

Сан Саныч бесцеремонно осмотрел Габи с головы до ног.

— А впрочем, я знаю. Это и есть та немка?

Артем тяжело поднялся, чувствуя, как каждое движение отдается болью в обгоревшей коже.

— Она спасла мне жизнь. Ее зовут Габи, а еще, товарищ замполит, вы в ней глазами дыру прожжете.

Сан Саныч засмеялся и отвернулся.

— Артем, я хотел бы сразу обсудить с тобой один момент, — командир перешел на шепот. — Ты понимаешь всю щепетильность этой ситуации? Женщина на лодке — это против правил.

— Товарищ командир, вы можете говорить громче. Она нас не понимает. Мне нужно всего пару недель. Я подлечу Габи, и мы высадим ее где-нибудь на побережье. А пока ее можно поселить в медблоке. Только вот Витмана придется выселить.

— Он уже там не живет. Мы переселили его к старпому, он теперь русский язык изучает, — произнес с сарказмом Дмитрий Николаевич.

— А что? — подал голос старший помощник. — Понемногу осваивает.

— Только кроме мата я от него пока ничего не слышал.

— Командир, но с чего-то надо начинать?

Дмитрий Николаевич недовольно отмахнулся и повернулся к Артему:

— Хорошо, доктор. Я вижу — для тебя это важно. А за остальное не переживай. Я прикажу, чтобы никто не шлялся в районе медблока и не беспокоил твою немку.

— Спасибо, товарищ командир. Это ненадолго.

Артем прижался к черному боку рубки, отбрасывающей тень. Рядом со своим лицом он увидел глаз улыбающейся касатки.

— А как вы нас нашли? Я уже потерял всякую надежду.

— Поставишь магарыч Кошкину. Это его ребята вас услышали, только никак не удавалось запеленговать. Сигнал был слабый, а потом и вовсе исчез. Так и искали наощупь.

Командир замолчал и отвел глаза, не зная, куда деть руки. Он то прятал их в карман, то смотрел на ногти, но не уходил. Артем почувствовал повисшую между ними недосказанность.

— Товарищ командир, я не смог спасти наших ребят.

— Мы тоже.

— Что же теперь будет? Мы ведь здесь лишние.

— Не знаю, Артем. Все так сложно. Профессор говорил, что история не терпит сослагательного наклонения. Как ни пытайся ее сбросить с рельсов, она все равно устоит. Хорошо, что хоть тебя нашли. А теперь было бы здорово, если бы нам на пути встретился какой-нибудь спокойный и неприметный остров.

— Зачем, командир? — спросил прислушивающийся к их разговору старпом.

— А ты догадайся, — Дмитрий Николаевич хитро прищурился. — Для чего тебе голова?

— Я в нее ем, а еще у меня фуражка, шитая на заказ! — попытался отшутиться старший помощник.

— Потрепали нас немного. Надо бы ремонтом заняться, — объяснил командир Артему, проигнорировав флотскую мудрость старпома. — В море не получается. Нужен берег.

— Габи говорила, что здесь, вдоль побережья, тьма всяких островов!

— Всякие нам не подходят. Нужен какой-никакой причал, и глубина у берега такая, чтоб брюхом не сели. Но то, что ты про свою немку вспомнил, это хорошо. Ты ее еще расспроси, может, и поможет чем.

В медблоке все было перевернуто вверх дном. Артем хотел возмутиться, но вспомнил, что этот беспорядок оставил он сам, когда собирал сумку.

— Габи, это будет твоя каюта. Она запирается изнутри, и я оставлю свой ключ. Покушать я буду приносить тебе из камбуза.

Потрясенная Габи оглядывалась вокруг.

— Артем, ваша лодка такая огромная! Как такое может быть?

— Это еще ничего. Бывают больше.

— Где бывают? Артем, я хорошо разбираюсь в лодках. Я с отцом даже в море ходила. Но то, что я увидела, это просто невозможно. Мы с тобой шли, будто по палубе парохода.

— Под этой палубой есть еще две.

— Невероятно… — прошептала Габи. — Если бы ты рассказал мне это раньше, я бы посчитала тебя хвастуном и фантазером. Но ведь я вижу это своими глазами! Ты мне расскажешь о вашей лодке?