Измена в прошлом - Марта Макова

теперь смутить тебя очень сложно.

Я фыркнула на это заявление, и неожиданно зарделась, вспоминая, что мы сегодня творили в постели, когда проснулись. Освободилась из Пашкиных рук и повернулась лицом к городу. Здесь, на высокой, белоснежной стене кремля открывался красивый вид на центральную улицу и, лежащую под стенами, площадь с памятником Ленину.

Муж обнял меня со спины и положил подбородок на мою макушку.

— Красиво тут. Когда зацветут розы на площади, будет ещё шикарнее. Я жутко скучал по этому городу.

— Ты, наверное, видел и покрасивее.

— Видел. Но здесь осталось моё сердце.

Мы помолчали, думая каждый о своём. Я прожила в этом городе всю жизнь. Путешествовала много. Особенно в последние годы, когда стала нормально и стабильно зарабатывать. Но всегда с радостью возвращалась домой. Я любила этот знойный, жаркий и по южному зелёный город.

Это был замечательный весенний день. Мы долго бродили по старинному кремлю, по его аллеям, обошли по кругу стены, зашли в собор, в котором пока ещё была картинная галерея, потом его вернут церкви, отреставрируют, и будут проводить богослужения. Постояли на лобном месте, представляя, как здесь собирались толпы людей, проводили народные собрания и казни.

Кафе-мороженое было ещё закрыто, и мы отправились на набережную в поисках уютного кафе или ресторана с летней верандой.

Мимо озера, в котором плавали грациозная белые лебеди, извечная туристическая картинка нашего города. Мимо изящного здания планетария с его колоннами и красивым подъездным крыльцом.

По тенистой аллее из старых вязов и акаций вышли на широкую, закованную в бетон набережную с литыми, чугунными перилами ограждения.

Если бы я знала, чем закончится этот чудесный день…

Глава 43

Город наш — город рыбаков. Здесь не найдётся, пожалуй, ни одного человека, кто хоть раз в жизни не держал в руках удочку. Все — от мала до велика, ловят рыбу. С лодок, с пристаней, пирсов и причалов, просто с пологого песчаного берега или высокой парадной набережной, как сейчас.

В лихие девяностые мы выживали на рыбе. Её в реке было так много, что стоила она сущие копейки и продавалась на каждом углу. Сазаны, судаки, сомы, лещи или просто мелкая тарашка, краснопёрка и окуни.

Но раз в год наступала самая долгожданная и горячая пора. В конце апреля шла вобла.

Огромные косяки этой вкусной волжской рыбки шли так плотно, казалось, что рыба сама запрыгивает, даже на самые незамысловатые крючки и снасти.

Вот в эту, единственную в году неделю, все, у кого были хоть какие-нибудь удочки, выбирались на берег ловить воблёху. Так ласково местные называют любимую рыбку.

Увидев количество людей на каждый квадратный метр набережной, Пашка удивлённо присвистнул.

— Вот это я понимаю ажиотаж! Что происходит, Юла? Ты знаешь?

— Вобла пошла. — я потянула Пашку ближе к перилам. — Давай посмотрим! Я тысячу лет удочку в руках не держала!

— А ты любишь? — топал за мной муж. — Давай купим спиннинг, будем тоже на рыбалку ходить. Хотя я никогда не понимал этого увлечения. Скукотища же.

— Но не когда вобла идёт. — я смеясь буквально тащила Пашку за собой. — Сейчас такой клёв, что только успевай наживку на крючок насаживать! Червяки в ужасе закапываются поглубже. Ты видел, возле нашего подъезда весь газон перекопали? Червей дождевых искал кто-то.

Пашка что-то недовольно бурчал себе под нос, а я с азартом наблюдала, как народ только и успевал вытягивать из воды улов.

Половодье было в самом разгаре. Река разлилась во всю свою, и без того, немаленькую ширину. А сейчас ещё залила все острова и поднялась почти до самой верхней границы бетонных плит, в которые была закована набережная.

Течение было просто невероятно быстрым. Река несла свои тяжёлые, мутные воды в каком-то свирепом порыве, то там, то тут образовывая глубокие воронки, срывая с якорей красные бакены, смывая с берегов всё, что не приколочено и не вкопано в землю.

Кажется, что здесь у берега течение тише, но это обманчивое впечатление. За опущенные в воду лески постоянно что-то цеплялось. Мусор, сухие ветки, смытые разлившейся водой с берегов.

— Вот чёрт, зацепилось! — стоящий в паре метров от нас мальчишка лет десяти, нервно дёргал леску, запутавшуюся в довольно большой коряге, принесённой течением.

— Попробуй отсюда зайти и потянуть. — посоветовал ему мужичок в кепочке, стоящий чуть дальше по течению.

Мальчишка суетился, быстро перебегал то вправо, то влево, таща за собой леску, намертво запутавшуюся в кривых сучьях.

Я перестала за ним наблюдать и пыталась рассмотреть что-то странное, проплывающее мимо нас вдалеке. Бревно? Туша утонувшего животного? Может быть, мешок с чем-то?

— Паш. — обернулась я, к мужу, пытаясь привлечь его внимание.

Всё произошло в одну минуту.

Когда мальчишка успел перелезть через перила, я не видела. Я застала только момент, когда он, одной рукой держась за решётку ограждения, а второй пытаясь дотянуться до коряги с запутавшейся на ней леской, сорвался и ухнул в воду, сразу уйдя в неё с головой.

Пронзительно взвизгнула стоящая рядом женщина. Мальчик вынырнул из стремительного, неумолимого потока, беспомощно взмахнул руками и снова ушёл с головой под воду.

Секунда, и Пашка, перемахнув через перила, в чём был в том и нырнул за тонувшим ребёнком. Я ахнула и перегнулась через перила, вглядываясь в мутную воду. Несколько секунд страшного ожидания моё сердце не билось. Застряло где-то между рёбрами и едва трепыхалось в панике. Но Пашка вынырнул, отфыркиваясь и матерясь, одной рукой крепко держа поперёк тела нахлебавшегося воды мальчишку.

Моментально собравшаяся толпа возбуждённо гудела мужскими голосами, истерично верещала женскими, топталась на месте падения, несколько пар рук протянулись сквозь решётку ограды, стараясь ухватить мальчишку, которого Пашка пытался приподнять повыше. Несмотря на высокий уровень воды, до бетонного края набережной нужно было тянуться. Только один мужчина додумался перелезть через перила и протянуть руку в попытке уцепить парнишку.

Пашку, с ребёнком в руках сбивало и тащило сильное течение, но муж поднапрягся и одним сильным движением подкинул парнишку вверх, прямо в руки мужика. Тот ловко подхватил мальчика и вытянул наверх, а Пашка, по инерции ушёл под воду, готовясь к следующему рывку, чтобы теперь уже самому выбраться из воды.

Все вокруг, включая меня, были так увлечены картиной спасения ребёнка, что никто не заметил стремительно приближающегося большого бревна. Где и когда смыло с берега это чудовище?

Бревно ударилось одним концом о бетонную стену и, увлекаемое безжалостным течение, стало неумолимо разворачиваться. Мы слишком поздно заметили его.

В момент, когда муж вынырнул из воды, готовясь, в рывке,