Небо №7 - Мария Свешникова

— Но она столько знает про Макса! Она — как створки окна в большой мир, в его жизнь.

— Узнав ее Макса, ты рискуешь не открыть своего Макса, такого, каким он может быть с тобой, и только с тобой.

— Ты права.

— Я знаю.

Светка не была оптимисткой. И тем более пессимисткой. Ей удавалось найти баланс будильника и ночи как истинной реалистке.

Я же пыталась не винить себя, смахивая свою вину на погодные явления и стрессовые факторы — сначала чуть не поцеловать собственного отчима, потом взрослый мужчина оплачивает мой счет, откровенно говоря, что муж — не помеха. И я молчала, и этим молчанием соглашалась.

Определенно, гормональный день. Может, сегодня новолуние? Пойду. Повою на луну. Макса все равно нет дома, хотя он и обещал.

Самая опасная ложь — это истины, слегка извращенные.

© Лихтенберг Г.

Мы провели два очень хороших дня с Максом. Их не хочется описывать, потому что счастье с ним однолико и банально. Спрятано в рамках дома и быта, оно не представляет интереса ни для кого, кроме нас — это и есть противофаза светскому образу жизни.

Я была уверена, что он не посмеет проявлять чувства ко мне при Нике, что он будет сторониться меня при ней — и уже морально приготовила себя к этому явлению.

— Сфотографируешь нас? — попросил он Нику и, обратившись ко мне, добавил: — Ника закончила Академию фотографии, я сегодня с дизайнером созванивался, предлагаю сделать дверь в кабинет стеклянную — с нашими черно-белыми фотографиями, по-моему, интересно может получиться?

— Тебе не кажется, что это культ личности?

— Что ты знаешь о жизни?

— О твоей ничего!

— И слава Богу.

Ника фотографировала спор.

Друг из Бронкса болел вторую неделю. Ему нездоровилось: то на руках экзема, то нейродермит, потом простуда — никак не мог поправиться, да еще и гастрит обострился. Я каждый день собиралась поехать его навестить, но, как известно, у меня большие проблемы с выходом в открытый космос ввиду отсутствия транспорта. Мне показалось, что последнее время я потеряла его из вида, мы отдалились или даже разлетелись, уже нет того родства страданий — когда из горла да разом, и закуривая, то в клубах, то в кабаках, то на дворовой паутинке.

— Ты не хочешь съездить со мной навестить Сашку, он болеет, я очень давно обещала, ты же сам понимаешь, что своим ходом это сделать достаточно сложно?

— А как же Ника? Кто-то же должен быть рядом с ней. Хочешь — возьми мою машину.

— Но у меня нет доверенности.

— Я тебя научу решать данный вопрос.

— Ты не боишься давать мне машину? Она же все-таки не тридцать тысяч долларов стоит, чтобы вот так давать девчонке погоняться.

— Я еще раз повторяю, тебя научить решать подобного рода вопросы? Бери ключи, пока я не передумал.

Я обняла Макса и убежала в Москву. В первую же совместно-жительскую субботу свинтить — я дала маху. Но тварь я дражащая или право имею??!

Когда я представляю, что мои одноклассники, а главное, одноклассницы, сели за руль — мне сразу хочется бежать в метро и избегать наземного транспорта.

Именно поэтому на половине перекрестков мне хочется выпить волшебный коктейль из корвалола, пустырника и валерьянки. А что еще вы хотите от женщины, чья любимая книга — настольный медицинский справочник Фельдшера, м???

У Сашки на «приеме» по стечению обстоятельств в виде отъезда Женьки в Китай я столкнулась с Сашей № 2, то есть временной пассией Друга из Бронкса.

Она была обходительна и мила. Высокая стройная брюнетка, с сильными руками, волевыми кистями и обворожительной улыбкой. Она тоже была настоящей. Ох уж эта любовь Друга из Бронкса к периферийным взглядам.

— Привет, я Маша!

— Я так и поняла!

Сашка лежал в больнице на обследовании уже третий день. Никаких болезней у него не нашли, кроме сдвига по фазе, то есть невралгии, которая есть у всех. Врач пытался объяснить Сашке, что тот ничем не болен. Но ему этот вариант категорически не нравился.

А вы знаете, что восемьдесят пять процентов болезней носят психосоматический характер и большая их часть происходит из-за чувства вины? Мы самоистязаем себя переживаниями о сделанном. В то время как здоровье — это забыть.

— Я подумала, что журналы и фрукты тебе привезли все кому не лень, поэтому купила полное собрание сочинений Пушкина.

Друг из Бронкса помрачнел.

— Шучу, шучу, держи! — Я протянула ему пакет, в котором лежали все сезоны «Друзей» и пара свежих комедий!

— Лучше отдайте мне все сигареты, что у вас есть!

Мы с Сашкой вывернули содержимое сумок наизнанку и сдали все, включая последние табачинки в швах.

— От меня Женька ушла, — прошептал он мне на ухо. — Я хоть и сам виноват, но мне очень плохо.

Время посещения подходило к концу, мы с Сашкой двинулись к двери.

— Тебя подвезти? — спросила я ее, грустную и уж очень задумчивую.

— Ты в сглаз и приворот веришь?

— Слабо, если честно! А что такое?

— Ко мне сейчас сестра подошла, которая за Сашкой ухаживает, и сказала, что его сглазили судя по признакам — у него даже обострения по луне начинаются.

— Ну все мы приливно-отливные существа, согласись.

— Я не спорю, но очень уж Сашке плохо… У тебя нет никакой гадалки или экстрасенса знакомого?

— С тех пор, как у моего психоаналитика поехала крыша и та начала орать, что я перешла на сторону темных сил, я предпочитаю с этим контингентом не пересекаться.

Я вдруг вспомнила ладони Друга из Бронкса, засунула свой скептицизм куда подальше и изрекла:

— Ладно, давай съездим! Узнаем, что все хорошо — и никому не будем про это рассказывать!

Я позвонила Светке, не то чтобы она увлекалась походами к бабкам, но после пары случаев гадалкам верила. Иногда, когда чувства входили в стадию безысходности, она ехала, пила крохотную чашечку кофе, тасовала карты и получала ответ, стоит ли переживать и томиться в печали, али жить начинать?

Мы взяли Светку с собой.

— У тебя есть что-нибудь из Сашкиных вещей с собой? — спросила меня Светка.

— Есть, у меня в сумке плеер его — один раз я не успевала купить новый, опаздывала на самолет, и он мне свой отдал.

— Отлично!

Я начала ржать в голос:

— Девчонки — вы прикиньте, рассказать кому-нибудь, как мы ездили отмораживать Друга из Бронкса. Нам не поверят!

— Когда ты в контрольной по истории написала, что Ленин — реинкарнация Чингисхана, тебя мало заботило, поверят тебе или нет, — решила осадить меня Светка, радостно попивающая Redd`s на пассажирском сиденье.