Русская и советская кавалерия. Русско-японская, Первая Мировая, Гражданская - Алексей Олейников

Вернувшись из рейда, части отряда В. И. Гурко стали вновь выполнять задачу по прикрытию фланга армии, но в усложнившейся и более опасной обстановке. Немцы перешли в наступление, и огромной заслугой кавалеристов 1-й дивизии было то, что в первом сражении у Мазурских озер (25–31 августа), когда к 26 августа 2 германские кавалерийские дивизии (48 эскадронов) двигались в тыл русской 1-й армии, они были в течение суток задержаны вдвое слабейшей русской дивизией (24 эскадрона).

Русские кавалеристы.

Соединение занимало важную позицию на межармейском стыке.

Как вспоминал начдив, из межозерного дефиле выдвинулась сильная германская колонна с намерением охватить левый фланг армии П. Г.-К. Ренненкампфа. 1-я кавалерийская оказалась меж двух огней: ей следовало либо в точности выполнять приказы, исходящие от командующих 1-й и 10-й армиями, стык между которыми прикрывали кавалеристы В. И. Гурко, либо выдвинуться на фланги 2-го армейского корпуса и сдержать первый натиск немецкой колонны – пока не подоспеет пехота. И комдив решил по своей инициативе закрыть перешейки между озерами73.

Нахождение отряда В. И. Гурко на левом фланге 1-й армии у мест. Арис было абсолютно оправданно. Занимавшая фланговую позицию 43-я пехотная дивизия 2-го армейского корпуса в течение двух дней боролась против двух германских корпусов и отступила после атаки германского 1-го армейского корпуса, ударившего ей во фланг и тыл. Командование 2-го корпуса и 43-й дивизии обратилось к В. И. Гурко с просьбой обеспечить левый фланг от обхода 1-м корпусом немцев.

Вольноопределяющийся унтер-офицер 1-го Сумского гусарского полка в кожаной куртке.

Кавалерия ночью 26 августа выдвинулась на левый фланг 43-й дивизии, что явилось неожиданностью для немцев. В. И. Гурко сгруппировал свою дивизию, заняв перешеек между озерами Габлик и Шенстаг. В этом бою русская конница имела успех, не дав 1-й и 8-й германским кавалерийским дивизиям развивать наступление. Сутки части В. И. Гурко отбивали атаки превосходящих сил противника – кавалерии при поддержке пехоты и артиллерии.

1-й уланский полк в походе.

Очевидец вспоминал, как 1-я кавалерийская дивизия, совершив ночной марш-бросок, прикрыла левый фланг попавшей в трудное положение пехоты. Спешенные драгуны и гусары на линии огня влились в ряды пехоты. А когда появились два германских эскадрона, огонь стрелков и артиллерийской батареи заставил их отступить. Та же участь постигла и германскую пехоту74.

Другой участник боя так передает свои впечатления: «Светлейший князь Меншиков приказал офицерам и взводным унтер-офицерам не открывать огня без его приказания. Немцы развернулись одношереножным строем и, идя рысью, приближались к кладбищу. Гусары лежали в цепи, затаив дыхание, цель была слишком заманчива. Нервное напряжение сказывалось даже в том, что унтер-офицеры передавали приказание «не стрелять» шепотом, несмотря на то что немцы были еще далеко. Подпустив немцев на 500–600 шагов, князь, опершись на руки, грузно поднялся и скомандовал «огонь». На секунду немцы как бы остановились и потом бросились врассыпную, оставляя на поле десятки раненых и убитых людей и лошадей. Едва успел Меншиков поблагодарить эскадрон за выдержку, как появились густые цепи немецкой пехоты. Наступление ее было остановлено метким огнем наших батарей»75.

В итоге донесение командующего 1-й армией командованию фронта от 28 августа гласило: «Конница Гурко, по донесению 3 час. дня, продолжала обеспечивать левый фланг армии, против него наступала дивизия конницы [с] артиллерией и пехота [с] тяжелыми орудиями… конница противника отошла [к] западу…»76.

Второй «Танненберг» провалился – 1-я армия вышла из-под удара, избежав окружения, в чем большая заслуга 1-й кавалерийской дивизии.

В начале сентября кавалеристы оперировали у Сувалок и своими активными действиями прикрывали отход из Восточной Пруссии частей 1-й армии.

Благодаря действиям 1-й кавалерийской дивизии южный фланг 1-й армии был всегда прикрыт, а германцы не имели возможности осуществлять столь любимые ими фланговый охват и удары по тылам русских войск.

Разрушение объектов инфраструктуры, коммуникаций (прежде всего железнодорожных путей) противника, разведка – в активе гуркинской конницы. В. Рогвольд, негативно характеризуя деятельность русской кавалерии в операции, был вынужден признать: «…большие результаты дало наступление 14/1 авг. 1 кавалерийской дивизии на Маркграбова. Здесь поставленная цель была отчасти достигнута, город был взят, железная дорога Маркграбова – Гольдап разрушена в нескольких местах…»77.

В. И. Гурко приводит в своих воспоминаниях два случая успешной разведки, имевшей важное оперативное значение: хорунжего Болдерова в период Восточно-Прусской операции (в результате вовремя принятых мер была устранена опасность флангового обхода пехоты 1-й армии) и корнета Иванова в ходе Первой Августовской операции (Второй поход в Восточную Пруссию в сентябре – октябре 1914 г. – в результате была сорвана германская операция с целью прорыв фронта на Немане – в окрестностях гор. Друскеники)78. Применительно ко второму эпизоду В. Литтауэр также отметил, что находящийся в немецком тылу в лесу корнет Иванов обнаружил большую колонну германских войск, двигавшуюся к фронту. Спрятав своих солдат с лошадьми в чаще леса, инициативный офицер подполз к дороге и слушал, о чем говорят немцы. Несколько часов корнет вел разведку. Двое гусар, которых он отправил с информацией в штаб дивизии, обнаружили вторую колонну. Сведения попали в штабы дивизии и армии. И это была не просто важнейшая информация – а первые сведения о начинающемся германском наступлении79.

Но не всегда ценная разведывательная информация в должной степени воспринималась вышестоящим командованием. Так, «когда Гурко донес об отступлении немцев после Гумбиннена на юго-запад, что противоречило предвзятой мысли (командования 1-й армии. —А. О.) об их отступлении на Кенигсберг, то сейчас же получил телеграмму, что отступление идет не только на Растенбург, но и на Кенигсберг, и был направлен к северо-западу»80. Во многом это и явилось негативным фактором при взаимодействии флангов 1-й и 2-й армий. Причем ошибочное целеуказание для разведки 1-й дивизии после Гумбинненского сражения на Кенигсберг привело к тому, что «прозевали» движение двух немецких корпусов на юг, на Бишофштейн, что имело пагубные последствия для самсоновской армии.