Магнификус II - Иван Охлобыстин

– Нет, это все-таки не гранит! – удовлетворенно наблюдая за все больше разгорающейся галерой, сделал вывод Вилли. – Больше похоже на желтый песчаник. Запиши это Йохан в нашу книгу.

– Жрец уходит! – сообщил вдруг капитан и показал на выплывающую из облака дыма фигуру жреца. Казалось, что командир нежити с увесистым мешком за спиной идет по воде, но, приглядевшись внимательнее, Сергей понял, что тот стоит на щите, покрывающем спины двух плывущих скелетов. Они активно молотили воду ногами, быстро унося своего хозяина от тонущей галеры.

– Его нельзя упустить! – закричал сигмариот. – Жрец Личи – коллекционный экземпляр. Из Отступников! Наука нам не простит!

– Поворачивай корабль, – не терпящим возражений тоном, приказал Дейдвуду ван Хал.

– Но. – озадачился тот.

– Никаких но! – взвизгнул Вилли. – Если мы его не добьем, братец, к вечеру за нами будут гоняться уже три галеры или пять.

– Пять?! – озадачено повторил капер и крикнул рулевому. – Разворачиваемся! Живее, олухи!

Несмотря на всю корабельную мощь и мастерство капитана, погоня длилась уже не менее часа. Скелеты под щитом, на котором стоял жрец, так энергично шлепали ногами, что их диковинный «катамаран» мчался со скоростью моторной лодки. Камни из катапульты, то и дело летящие им вслед с борта каравеллы, плюхались в воду на безопасном для нежити расстоянии.

– Йохан, сними его из пистолета, – предложил другу сигмариот.

Охотник достал из-за пазухи пистолет, тщательно прицелился и выстрелил. Жрец словно почувствовав новую опасность, не оборачиваясь, вскинул ладонь, и что-то просвистело над ухом Сергея. От бизань-мачты брызнули щепки. Вилли подошел к поврежденному дереву и констатировал:

– У экземпляра есть талисман Отражения. Стрелять в него, пожалуй, не стоит, как и камешки кидать.

– Отражения, – повторил Второй и поинтересовался. – Руны Отражения – одно и тоже?

– Не совсем, – авторитетно ответил священник. – На мече сланнов они действуют как защитный слой, уберегающий лезвие от повреждений в момент соприкосновения с другим лезвием. Поэтому на клинке с рунами Отражения не бывает зазубрин. У нашего экземпляра талисман Отражения, меняющий траекторию полета стрелы, камня или пули на противоположную. Снаряд облетает первую цель и возвращается обратно. Хорошо, что Йохан отошел в сторону, иначе у него сейчас вместо глаза была бы собственная серебряная пуля.

– Не смешно, – буркнул его друг, огорченный подобной перспективой.

– Как же мы его добьем? – заинтересовался Сергей.

– Проще простого, братец! – показал ему деревянный колышек Вилли. – Мы его догоним, побьем своими палочками и воткнем в грудку этот замечательный осиновый колышек. Теоретически он будет просто обязан рассыпаться в прах. Поворчит, конечно, перед бесславной кончиной.

– Откуда он? – спросил Второй, воодушевленный ироничной манерой сигмариота излагать свои мысли.

– Неужели инжи не знают истории? – хитро прищурился священнослужитель.

– Я студент первого курса, – мгновенно соврал Второй, – а история у нас со второго.

– Тогда тебе повезло, братец! – заявил Вилли, усаживаясь на деревянный лафет катапульты. – Тебе страшно повезло. Для всех высших учебных заведений Империи вводный курс истории Нехекхары, страны мертвых, писал я! Правда, в соавторстве с покойным Генрихом Джоханом. Да упокоят его душу небесные купели Сигмара. Хотя я предупреждал этого упрямца не шататься в одиночку по гробницам Некрополиса. С ним я пойти не мог, приближались весенние торжества по поводу восшествия Сигмара на престол, и надо было готовить храм к празднику. Ну, это неважно. Итак, история! Это история великих побед и столь же великих поражений, история могущества и измен, история красоты и безобразия. Мой вводный курс начинается с эпиграфа: «Смех и смерть, мужество и ужас».

– Нельзя ли прозаичнее? – попросил Второй, начиная путаться в оборотах речи ученого клирика.

– Короче говоря, дело было так, – назидательно начал тот. – По устоявшемуся мнению большинства историков, Нехекхара является первым государством, образованным людьми, естественно, не без участия богов или, что будет точнее, небожителей. Расцвет этого удивительного, культурно-этнического образования пришелся на 2500 лет до нашей эры по имперскому календарю. С восшествием на престол семнадцатого царя – Великого Сеттры, сына Хакеша – процветание Нехекхары достигло своего пика. Город Кхемри, отстроенный еще в правление Закаша, был утвержден столицей, окрестные племена были подчинены власти царя, уровень образования и благосостояния граждан неуклонно возрастал. На фоне всеобщего почитания Великого Сеттру посетило нехитрое убеждение, что при определенных усилиях можно достичь бессмертия, чем он немедленно и озадачил своих жрецов.

– Зачем? – вмешался в повествование Сергей. – Есть же алтари Возрождения! Или Сеттра не был героем?

– Вот тут-то, дружок, мнения ученых и расходятся, – продолжил священник. – Одни считают, что алтари появились именно после падения Нехекхары, дабы упредить ретивых гениев в поисках бессмертия, поскольку это чаще всего приводило их народы к губительным катаклизмам и уничтожению, другие считают, что Сеттра был «не в курсе» – герой он или нет, а рисковать не хотелось. Лично я сторонник второго мнения. Но продолжим. Сорокалетний монарх снарядил сотни поисковых групп во главе со жрецами и отправил их на поиски эликсира бессмертия. Шли годы, отправленные группы возвращались, обогащенные множеством тайных знаний, но самого нужного у них не было. А Сеттра быстро старел и начинал сердиться. Тогда испуганные жрецы предложили царю компромиссный вариант – посмертного бальзамирования. Как утверждали жрецы, это даст возможность выиграть время. Ведь рано или поздно секрет бессмертия будет открыт, и Сеттра вновь взойдет на свой трон. В этот раз – навеки. Царь, за неимением лучшего предложения, согласился, и сразу после смерти его тело было забальзамировано вместе с телами нескольких сотен верных воинов и упокоено в отстроенной для этого пирамиде Личи. Преданные жрецы столетиями продолжали свои поиски, но. безуспешно. За это время менялись цари, и каждый из них считал целесообразным последовать примеру великого предка. Количество пирамид росло. Позже и наиболее знатные вельможи присоединились к этому «загробному марафону». Еще больше пирамид украсило долины, окружающие Кхемри. Ожидающие воскрешения брали с собой «в дорогу» любимых слуг, лошадей, боевых птиц, с которыми, кстати, нам сегодня «посчастливилось» встретиться. Так Кхемри превратился в город-некрополис.

– Йохан?! – отвлекся от рассказа сигмариот. – Мы догоняем эту пакость?

– Нет пока, – раздалось в ответ.

– Так вот, – вернулся к повествованию Вилли, – в период правления молодого царя Тутепа появляется его двоюродный брат Нагаш.

– Тот самый Нагаш? – не сдержал восклицания Второй.

– Именно, – кивнул священник, – Нагаш, будучи сам царских кровей, когда-то избрал путь жреца Личи. Сам, по собственной воле, ведомый страстью познаний. Он возглавил экспедицию далеко на Юг. И когда он вернулся, жрецы Личи тут же признали его первым среди них. Все почему? А потому что он нашел то, что искали столетиями, – эликсир! Плюс, конечно, царская кровь и так далее. Люди – они везде люди. Обрадованный находкой образованного родственника, молодой Тутеп взошел с ним на пирамиду своего покойного отца, где Нагаш и замуровал его заживо.