Урожденный дворянин. Защитники людей - Антон Корнилов

Откуда-то из недр огромной квартиры басовитым колоколом солидно просигналил видеофон.

Ирэн сорвалась с места. Бросившись на зов, она легкомысленно избрала не проторенный уже путь через кухню, но решила проложить новый маршрут. Покинув лоджию через другую дверь, она оказалась в одной из спален, оттуда перешла в кальянную, из кальянной, откинув тяжелый полог, шагнула… не в холл, как предполагала, а в столовую. Опершись руками на длинный и тяжелый, как саркофаг, обеденный стол, Ирэн вновь расхохоталась – на этот раз абсурду ситуации. Надо же – заблудилась!.. В квартире заблудилась!..

Добравшись, наконец, до входной двери, она сняла трубку видеофона. С монитора глядел на нее очень серьезный молодой человек в алой феске, с большим бумажным пакетом в руках.

– Внимаю вам с восторгом и упоением!.. – пропела в трубку Ирэн услышанную невесть где и когда фразу.

– Служба доставки «Маленький Мук», – ответствовал ей молодой человек с такой суровой важностью в голосе, будто привез не продукты из супермаркета, а секретное донесение из штаба армии.

– Бего-ом, малыш! – отжимая кнопку, напутствовала «маленького мука» Ирэн. – Трубы горят!

В ожидании курьера Ирэн немного поиграла со встроенным шкафом, зеркальные дверцы которого разъезжались в стороны, стоило только подойти к ним вплотную; не в силах унять пузырящийся в животе восторг, проскакала на одной ноге по коридорчику в гостиную и обратно, обнаружив мимоход в том коридорчике совершенно сливающуюся со стеной дверь, ведущую, как она немедленно выяснила, в еще один туалет.

Пиликнул дверной звонок.

Ирэн открыла дверь, не сразу справившись с обилием хитрых замков. Молодой человек, обнимавший бумажный пакет, сунулся было в квартиру, но застыл на пороге, выпучив глаза так, что алая его феска полезла на затылок.

– Нравится лялька, малыш? – осведомилась Ирэн, отступив немного, чтобы свет гигантской, как в театральном зале, хрустальной люстры полностью заливал ее тело, не прикрытое ничем, кроме разве что золотой тоненькой цепочки вокруг талии. – Вырастешь, начнешь зарабатывать, сможешь себе такую же ляльку позволить… Ну чего пялишься? Заказ оплачен. Ставь пакет и катись отсюда.

Закрыв дверь, Ирэн покопалась в пакете, достала бутылку шампанского и снова двинулась в путешествие по квартире, заглядывая во все двери, мимо которых проходила. За третьей же дверью открылась ей комната – как раз та, что она искала.

Стены этой комнаты, большую часть которой занимала широченная кровать с резным высоким изголовьем, были затянуты тяжелыми багровыми портьерами, скрывающими и окна. В каждом из четырех углов стояли торшеры в человеческий рост, стилизованные под причудливого вида подсвечники на длинных ножках. В общем, странная была комната, ни на какую другую, ранее виденную Ирэн, не похожая.

«Как же он ее называл-то? – напряглась, чтобы припомнить, Ирэн. – Ах, да… Будуар – вот…»

Он – известный этому миру как Иван Иванович Ломовой – возлежал на кровати, раскинув руки, прямо поверх темно-вишневого, с кистями, покрывала. Громадный, нагой, покрытый давними шрамами, как-то по-звериному красивый… Рядом с ним Ирэн заметно притихла.

Она присела на край постели. Умело откупорила шампанское – от негромкого хлопка Ломовой открыл глаза. Взял протянутую ему бутылку, приподняв седую голову, отпил глоток, пролив немного на грудь… Отдал бутылку обратно. Прежде чем самой приложиться к шампанскому, Ирэн наклонилась к Ломовому, по-кошачьи слизала с его груди чуть пенящуюся влагу.

– Шикарная квартира! – выдохнула она ответом на вопросительный взгляд. – Просто сказочная! Дворец, а не квартира! А сколько здесь квадратных метров?.. Да что там метров!.. – она засмеялась вполголоса. – Я – сколько комнат-то – до сих пор не сосчитала! Давай теперь всегда здесь встречаться? А, киса?

– Сколько раз говорил, – недовольно сощурился Ион, рывком садясь на постели. – Не называй меня кисой…

– А как ты хочешь, чтобы я тебя называла? – с готовностью спросила Ирэн.

– Да вроде Иваном кличут…

– Ванечка, давай на этой квартире встречаться, а? Пожалуйста, зайчик! Тут так хорошо! Не то что в моей халупе… – добавила она, сморщив недавно усовершенствованный носик.

– Между прочим, – проговорил Ион, отнимая бутылку, – ту халупу я тебе снимаю. И на деньги, которые каждый месяц за нее отваливаю, где-нибудь… в Саратове можно полгода безбедно жить.

Ирэн вскочила, совсем по-ребячьи заскользила босыми ногами по напольной мраморной плитке, подражая то ли конькобежцу, то ли полотеру.

– Тут Москва, а никакой не Саратов! – резонно заметила она. – Нет, просто невероятная квартира! Мечта! Полы с подогревом, конечно?.. А комнаты просторные какие! Только эта вот маловата, правда… Ну, а если ту стеночку, например, сломать и две спальни объединить – как здорово получится! Эта стена несущая?

Ион усмешкой отметил появление в восторженных восклицаниях Ирэн прагматичных ноток.

– Ванечка, эта стена несущая? – настойчиво выясняла она.

– Да какая тебе разница, несущая или нет…

Ирэн осеклась, не сумев моментально стереть с лица вспыхнувшее жестокое разочарование.

– Ладно, не плачь… – проговорил Ион почему-то с удовлетворением.

Он запустил руку под подушку, извлек оттуда связку ключей, бросил эту связку Ирэн. Она, взвизгнула, поймав.

– Ой, правда, что ли?! Ой, киса, какой ты у меня замечательный! Ой, прости-прости… Не киса! Не киса! Ваня! Так это мне? Насовсем? Насовсем, да?

– Посмотрим, – холодновато ответил Ион. – Поживешь пока. А там – как себя покажешь…

– Я покажу! – истово пообещала Ирэн. – Я очень даже хорошо себя покажу! Хочешь, прямо сейчас покажу?..

Ион против такого предложения возражать не стал.

После старательно и вдохновенно исполненного «показа» Ирэн присела, обняв колени, в изножье кровати.

– Как шика-арно… – протянула она, задрав голову к высокому потолку, откуда дружелюбно улыбались ей лепные ангелы. – С ума сойти…

Переведя взгляд на Иона, полулежа изучавшего этикетку на бутылке с шампанским, она с внезапно прорезавшейся собачьей благодарностью погладила его по ноге.

– Я ж не москвичка сама, ты знаешь… – тихо и как-то замутненно проговорила Ирэн. – Из Перми я…

– Знаю, – не отвлекаясь от этикетки, кивнул Ион.

– Бабка всю жизнь на заводе проработала, – продолжала Ирэн. – А коммунисты ей только комнату в коммуналке дали, сволочи… Комнатка такая… В этой квартире сортир – и то больше. Так и жили: в одном углу бабка, в другом мамка, в третьем я, а в четвертом – телевизор. Вот времена были… Маленькой была, помню, обедали-то не каждый день. Мамке на том же заводе зарплату по полгода не платили, у бабки пенсия маленькая…

Она снова провела ладошкой по ноге Иона – от колена до ступни, вполне искренне проговорив: