Клановая междоусобица. Книга 1 - Нил Алмазов

Тягучая чёрная жидкость, стоило ей попасть в рот, мгновенно распространила тепло, растекаясь по всему телу. Вкус очень необычный, чуть терпкий, кисловатый. Объяснить трудно, ведь и сам не понял, что я такое только что выпил. Затем закинул шарик, пробуя разжевать. Шарик оказался мягким и сладким и словно дополнял вкус напитка, делая его более приятным.

– Как тебе? Вкусно же?

– Да, очень, – не стал я отрицать, хотя чувства после выпитого были смешанными и весьма странными.

– Ну так наливай ещё! – чуть ли не воскликнула Визуйя и залилась задорным смехом. Это первый раз, когда я услышал, как она смеётся.

– Конечно, сейч…

Я не смог договорить и сам начал хохотать без причины. Моя рука с бутылкой из-за этого затряслась, поэтому не стал пытаться налить, боясь пролить мимо. Я никак не мог унять смех. Наследница тоже смеялась без конца, причём уже до слёз. Меня окатила новая волна безудержного веселья, стал чувствовать себя каким-то психом, но в то же время понравилось смеяться просто так.

– Чт… чт… – при каждой попытке заговорить снова пробирало на хохот, но кое-как получилось договорить: – Что мы такое… пь… пьём?

Однако Визуйя была не в силах ответить, поскольку продолжала смеяться и смеяться.

Это безумие продолжалось как минимум минут пять. Я так никогда в жизни не смеялся. Мне даже стало как-то грустно, когда мы вновь стали серьёзными.

– Это молоко одного дикого и редкого животного, – начала объяснять наследница. – А вот эти шарики делаются из его кожи, обрабатываются специально, чтобы быть вкусными и полезными. Эффект смеха при первой пробе всегда появляется, а потом только расслабляет.

– Я уж подумал, что это какой-то наркотик. Классная штука, точнее весёлая, – проговорил я и наконец-то смог налить нам очередную порцию, после чего взглянул на Визуйю. – Мы точно больше не будем хохотать?

– Как до этого, точно нет, – улыбнулась она, взяв свой бокал. – Всего лишь расслабимся, станет хорошо, заботы уйдут. Тебе понравится.

– Надеюсь.

Молоко, что доставило сначала веселье, потом действительно изменило эффект. Мне и правда похорошело, расслабило. Я даже удобно расположился, а вернее сказать – развалился, не тревожась и не переживая ни о чём. Молча поглядел в окно, затем перевёл взгляд на Визуйю. Она загадочно молчала и выглядела слишком задумчивой. И вдруг заговорила:

– Знаешь, я последнее время такая одинокая на самом деле. А с тобой хорошо. И поговорить можно искренне. У меня даже нет друзей, представляешь? Иногда жалею, что не родилась обычной, как все. У них больше свободы, много друзей, никто не завидует. Но только они не знают, как я живу по-настоящему. Что ни день, то тоска и грусть. За что мне это? – она вопросительно взглянула на меня блестящими глазами.

– Рисса Визуйя, – начал было я, но наследница перебила меня.

– Не надо, пожалуйста. Здесь можешь обращаться без этих «рисс» и прочего официоза. Мне это надоело. Я хочу быть простой, как все. Только, при родителях не говори со мной, как тут. Договорились?

– Да, – кивнул я и мысленно улыбнулся себе, что уже заслужил небольшое доверие. Хотя тут важно ещё учитывать действие чёрного молока и её состояние вообще. Судя по всему, наследница живёт в золотой клетке. Да уж, теперь-то понятно окончательно, отчего она так вела себя с самого начала.

– Вот и молодец. Так что ты хотел сказать?

– Честно, уже позабыл. А, нет, вспомнил. Я хотел сказать, что нужно что-то менять в жизни, если не нравится нынешнее положение вещей.

– Ты не понимаешь, – горестно выдохнула она и сделала глоток. – Я не одна, есть семья. И мне не дано право решать всё. Без одобрения отца я даже замуж выйти не могу. С простыми ребятами тоже нельзя иметь какие-либо связи. Но я же девушка, я живая. Я тоже хочу заботы, ласки, любви, секса, наконец. Отец думает, что мне так приятна забота этих слуг. Нет. Я и без них могу всё делать сама. Это не главное. Главное – оно внутри. А внутри у меня пустота, давно уже пустота. И я очень рада твоему появлению, потому что с тобой могу выговориться, с тобой могу быть собой. С другими просто обязана вести себя иначе, поддерживать статус клана. Понимаешь?

– Понимаю, но не полностью, конечно, потому что сам не был в такой же ситуации. Я с удовольствием с тобой, – сделал акцент на «с тобой», чтобы глянуть реакцию, которая оказалась нормальной, значит, точно не против неформального общения, – буду общаться и разговаривать о чём угодно.

– Только разговаривать? – уточнила она, посмотрев на меня прямо.

– Ну, не только, если, конечно, нужно будет сделать что-то в пределах разумного.

– Налей ещё, пожалуйста.

Когда я добавил в бокалы словно не заканчивающееся чёрное молоко, Визуйя продолжила:

– Это хорошо, что ты согласен. Значит, нравлюсь, хоть ты и человек, – она улыбнулась и сразу нахмурилась. – Почему я не могу его забыть? Почему я каждый день играю ту композицию, которую посвятила ему? И если бы не отец, мы могли быть вместе. К тому же это укрепило бы наши связи как двух сильнейших кланов. Эта политика, эта экономика всегда всё портят. А ещё она всегда косо на меня смотрела. Ненавижу.

Как удачно мы с ней начали пить, ведь её понесло рассказывать столько всего, сколько я за два дня не узнал. Надо аккуратно выяснять, что тут и к чему, раз уж речь зашла обо всём сразу, что напрямую связано с отношениями между кланами.

– Честно говоря, ничего не понял. Кто этот парень? И кто она?

– Один из наследников «Чёрного оснита», достойнее его я никого не вижу до сих пор. А из-за одного маленького проступка отец сразу запретил мне с ним встречаться и общаться.

– Так «она» это кто? Надеюсь, не твоя мама?

– Нет, мама у меня хорошая, – у Визуйи и тон сменился на более приятный, и улыбка появилась, но ненадолго. – Она – это Арикулья, его сестра. Она ни разу мне не улыбнулась, сколько бы мы ни виделись. И за что? Я вообще не понимаю, ничего ей плохого не сделала.

Вот так новости! Вот так интриги у них тут! Значит, Визуйя когда-то встречалась с братом Рики, но что-то пошло не так, и они расстались. Ещё и Рика не была доброжелательна к этой наследнице. Похоже, чем больше я копаю, тем более сложно и неопределённо всё становится. Но копнуть ещё глубже просто обязан, чтобы узнать и другие важные подробности межклановых отношений. Надо пользоваться, пока есть возможность.

По большому счёту, мне всё равно на то, что Визуйя думает о Рике. Но вот её искренность и доверие смогли задеть за живое – всё-таки я не настолько бездушный, чтобы никак не отреагировать, потому-то решил поддержать её:

– Понимаю, неприятно, особенно когда не знаешь, почему так происходит.

– Вот именно, – недовольно произнесла она, продолжая потягивать чёрное молоко.

– Мне ещё вот что интересно: а что за проступок, про который ты говорила? Неужели всё так серьёзно, что твой отец запретил отношения?