Последний реанорец. Том VIII - Вел Павлов

‒ Ты весьма догадлив, сын мой, ‒ недовольно отчеканил старикан. ‒ Девы из числа светозарных должны оставаться девами на всю жизнь. Само собой, если они не желают утратить свою исключительную одарённость.

‒ В таком случае вам надо было отрезать язык у этой безалаберной мегеры, ‒ заметил едко я. ‒ У неё он слишком острый. До добра точно не доведёт.

‒ У тебя он не менее острый! Хотя в одном ты прав, ‒ снисходительно добавил церковник. ‒ Ульяна отличается своим характером от многих светозарных. Однако девочку можно понять. Ты стал виновником смерти её брата. Она его очень любила, но твоё появление на корню разрушило всё, что имела эта малышка… Ты разрушил её жизнь своими руками. Скажи мне, сын мой, ты хоть раз задумывался насколько ты безжалостен? Сколько людей пострадало от твоей животной жестокости? Сколько крови ты пролил, чтобы утолить свою жажду? И утолил ли ты её? Сколько невинных жизней ты отнял? Ты порождение зла! Нет, ты и есть сущее зло! ‒ прошипел тот, медленно поднимаясь со своего места и с каждой фразой старика атмосфера в саду продолжала нагнетаться, а настрой патриарха неуловимо и почти мгновенно подхватила троица напрягшихся апостолов. ‒ Будь моя воля и я бы самолично очистил тебя от всего злобного яда! Такие как ты, не должны существовать в нашей империи.

Надо же. Нет! Беру свои слова назад. Старик знатный фрукт. Весьма хитрожопый фрукт, который действует лишь себе во благо и корчит из себя закоренелого и набожного фанатика. Что ж, многое проясняется.

‒ Вы закончили свою проповедь? ‒ ухмыльнулся я с заносчивым видом, однако сила старика, как не крути, впечатляла. ‒ Если нет, то оставьте её для своих прихожан. Для меня ваши слова пустой звук. Испокон веков в войнах погибали люди. Много людей. Я лишь ускорил и завершил этот процесс. И кстати, ‒ вдруг резко добавил я, а после пальцем указал на местность возле одного пышного зеленого куста неподалёку. ‒ Если вот тот кухаркин сын сделает очередной шаг в мою сторону, то я что-нибудь ему отрежу. Даю слово князя! Утихомирьте свою свору и благодарите всё сущее, что тогда в Царицыне я решил не убивать ваш сброд. Видимо, этот никчемный сопляк не понял моего предупреждения с первого раза. И хватит лицемерить, ваше святейшество. Целый повелитель света, а продолжаете держать меня за идиота. Вы использовали обычных людей как скот против третьего отдела в своих целях. Некрасиво как-то. Не находите?

‒ Антон! Поди прочь! ‒ тихо прошипел патриарх, смерив пристальным взглядом то самое место и утихомирив свою ауру, старик быстро приземлился обратно. ‒ Пути господни неисповедимы, сын мой, порой приходится жертвовать малым, чтобы искоренить великое зло для светлого будущего.

Ох, Бездна, как плетет! Как плетет! Я сейчас разрыдаюсь от умиления…

‒ Кстати, раз уж разговор пошел за тех, кого с нами нет, ‒ улыбнулся расслабленно я. ‒ Кем был тот несчастный? Ваша крикливая белокурая бестия отказывается что-либо говорить про своего покойного братца.

‒ Род Митрофановых обнищал и угас давным-давно, но Ульяна оказалась одарена стихией света. Её брат Вячеслав стал одним из наших церковных изгоев, ‒ после недолгих раздумий, заговорил главный святоша. ‒ Вся их группа была уничтожена твоими руками вместе с форпостом Яс-Хи во время Камчатской бойни. Они были нашими… миротворцами, ‒ с некой заминкой заключил церковник.

Миротворцами?! Да хорош заливать, пентюх старый! Угомонись! Даже для моей наглости есть предел.

‒ Весьма досадно, ‒ с равнодушием изрёк я, пожимая вяло плечами. ‒ Правда, это не мои проблемы. Как мне кажется, находился он на территории древних кланов отнюдь не для прогулки. Да и как понимаю группа там была далеко не одна. И все, значит, упокоились там же. Забавно, не правда ли? Может это наказание свыше? ‒ схохмил я.

‒ Наша беседа перетекает не в то русло, ‒ холодно отрезал патриарх. ‒ Говори с чем пришел и покинь нашу обитель.

‒ Ваше святейшество, ‒ негромко заговорил я, глядя в глаза старику. ‒ Прекрасно осознаю из-за чего на меня обозлилась церковь, но скажите честно, чем вам так не угодили альвы?

‒ Надо же! ‒ внезапно рассмеялся тот. ‒ Значит, ты не так умен, как о тебе говорят. Я честно считал, что ты сам догадаешься. Запомни, сын мой. Земля только для людей. Порождениям и тварям Катаклизма здесь не место. Слышал, они верят в какого-то там Творца… ‒ скривился резко и с отвращением старик. ‒ Так вот я не позволю распространять в моей империи богопротивную скверну из других миров. И вот что я тебе скажу, мальчишка, ‒ голос патриарха разом посуровел, а аура его вновь вздрогнула силой. ‒ Рано или поздно, но ты поплатишься за совершенные грехи и за всю пролитую тобой кровь. После твоей смерти сила света вновь возвысится! Ты будешь умирать в мучениях, когда недовольная знать и твои множественные враги начнут рвать тебя на части, а вместе с тобой истребят и твоих тёмных тварей, которых ты притащил из стигмы. Церковь не позволит существовать этой заразе у себя под боком. Всеволод глупец! А ежели ты вздумаешь рассказать что-нибудь о светозарных кому-нибудь, то жди беды. Знай одно. Сила священного света испепелит тебя! Или ты действительно думал, что я тебя хоть как-то опасаюсь? Мне не страшен император, а уж какой-то щенок и подавно…

Поцелуйте меня в зад все странники Астрала! Ну хорошо! Кто-то зажился на этом свете! Как же этот шелудивый пёс напоминает мне реанорских дуайенов и всех прихвостней мерраввинских божков! Похоже, Жнеца Бездны решили взять на слабо! Ладно, ты сам допрыгался, пень трухлявый! Война, так война! Заодно проверю на собственной шкуре силу повелителя. Опасно, но когда я поступал иначе?..

Пиршество алой молнии Реанора!

Постулат реанорского берсерка…

‒ Раз вежливость отошла в сторону, то пусть будет так, ‒ расплылся я в кровожадном оскале, медленно поднимаясь с кресла, пока в это время моя аура начала стремительно набирать обороты, пытаясь хоть что-то противопоставить нарастающей мощи света целого повелителя. ‒ Если хочешь жить, то знай своё место, старикан, и утихомирь свой пыл пока не стало слишком поздно! ‒ цедя каждое слово зашептал я, словно забивал гвозди в крышку его гроба. ‒ Бахвалиться можешь сколько угодно, но если с них хоть волос упадёт, то клянусь тебе всем, что у меня есть, за одного убитого альва, я в отместку вырежу десяток твоих сраных светозарных. И после того, как я закончу со всей твоей светлой швалью, тобой напоследок займется император и Потёмкин. Вот кому будет интересно узнать, каким именно образом почти за сто пятьдесят лет церковь возвысилась так сильно.

‒ Посмеешь это сделать, и ты первым обратишься в пепел, наглый недоносок! ‒ рявкнул раздраженно патриарх, распаляясь всё сильнее. ‒ А теперь проваливай прочь с моих глаз, пока я не передумал! И береги Ульяну, иначе худо будет!..