Бомба мощностью в один гигабайт - Анатолий Гончар

– Что у тебя? – Из микрофона внутригрупповой радиостанции донесся до капитана обеспокоенный голос командира роты.

– Я думал, у тебя.

– Значит, Кислицын. Встрял все-таки. «Чехи» – твари! Артем, прижми их, мы на подходе. Пять минут. Понял? Пять минут!

– Вперед, вперед! – подгонял капитан бойцов, с опаской продвигающихся в глубь базы. Основное сопротивление было подавлено, и теперь спецназовцам предстояло выкурить боевиков, попрятавшихся в своих норах.

– Одну, две гранаты в любое помещение, не раздумывая! – напоминал он бегущим следом за ним Егорову и Шилину. – Потом очередь. Шилин, по сторонам зырь! Понял?

– Понял, командир, понял!

То здесь, то там раздавались взрывы и короткие очереди. Зачистка базы подходила к концу.

– Не стреляйте, не стреляйте, не стреляйте! – послышался хриплый от страха голос, и из кустов шиповника с треском раздирающейся ткани вывалился заросший щетиной боевик. Глаза его лихорадочно и болезненно блестели, лицо кривилось от раздирающего сердце страха. Егоров тотчас оказался у него за спиной.

– На землю! Руки за голову! – рявкнул он и, ткнув бандита в спину, заставил повиноваться.

– Я не бандит, я не бандит, не убивайте! – жалобно запричитал плененный.

– Не сцать, Маня, я Дубровский! – нервно хохотнул Егоров и, присев на колено, на всякий случай охлопал лежавшего ладонью. – Чисто! – доложил он командиру.

– Свяжи! – приказал тот.

Вытащив из кармана бечевку, Егоров заломил руки сдавшегося бандита и принялся их связывать с завидной ловкостью бывалого ковбоя.

Крики и выстрелы слышались уже совсем рядом. Алексей взглянул на приготовленную «для себя» гранату, сглотнул поступивший к горлу ком.

На дно оврага осыпался песок – кто-то неосторожно наступил на земляную кромку. Шаги приближались.

Тянуть дольше не имело смысла – Алексей посмотрел на брата, тот кивнул. Тогда Кислицын-старший резко вскочил, сделал замах и… увидел крадущегося в их сторону ротного.

– Мать вашу, Леха! – из всех сил заорал тот, упреждая непоправимость предпринимаемого подчиненным действия.

В честь благополучно завершившегося дела Аслан решил: в канун дня возвращения домой организовать для отличившихся в бою воинов самый настоящий банкет, благо выделенных дядей средств с лихвой хватало для проведения данного мероприятия. Правда, не обошлось без сложностей – чтобы доставить необходимые продукты, пришлось задействовать едва ли не треть нуриевского отряда и потратить сутки времени. Но зато на накрытом столе было буквально все!

С разрешения главаря банды к накрытому «дастархану» сошлись почти все пребывающие на базе воины. Врага не боялись.

– Командир, а не слишком мы рискуем, сняв почти всех людей с постов охранения? – озабоченно спросил Хасан у Лечо.

– Риск? Ты говоришь о риске? Никакого риска нет! – беззаботно отмахнулся помощник главаря моджахедов.

– А если появятся русские собаки? – не унимался Хасан.

– Собаки не появятся, – со снисходительной улыбкой заверил Лечо.

– Как можно быть настолько уверенным? – Телохранитель Аслана поражался такой беспечности, казалось бы, бывалого воина Аллаха.

– Ты давно не был в наших краях, брат! Не дышал воздухом лесов. – Лечо затянулся и протянул «косяк» собеседнику: – Пыхнешь?

Хасан отрицательно покачал головой.

– Ты стал слишком недоверчивым в своем городе, – заметил помощник командира.

– Я не стал беспечным, – поправил его телохранитель.

– Брат, мы не беспечны. Если бы Ахмад был беспечен, он бы пригласил за стол всех. А он нет. Видишь? – Лечо показал пальцем в склон хребта, ближе всего подходящего к базе и нависающего над ней своей практически отвесной кромкой. – Здесь самый опасный участок.

Хасан согласно кивнул: стоило только противнику выйти на этот козырек, и вся база становилась похожа на хорошо простреливаемую мишень. И тут уже не помогли бы ни тянувшиеся по базе щели, ни несколько отрытых в земле, с крышами в три наката, бревен блиндажа.

– Вот там, брат, – нравоучительно продолжал Лечо, – пост охранения мы оставили. Теперь понимаешь?

– Нет, не понимаю. Русские могут прийти и с другой стороны.

– Э-э, брат, говорю же, давно в горах не был! Русские не придут. Даже малец знает то, чего не знаешь ты!

– И чего я такого не знаю? – Хасан едва сдерживался. Взирать на этого самодовольного «нарика» было выше его сил.

– Федералы предсказуемы в своей академичности, – вставил свое веское слово в затянувшуюся беседу появившийся из-за спины Ахмад.

– Вот-вот, – поддержал его Лечо.

– И что с этого? – насупился Хасан, которому осточертела эта игра в «угадайку».

– Хасан, брат! – Лечо встал и приобнял телохранителя за плечи. Сейчас он любил всех-всех на свете, даже, наверное, русских. – Спецы живут по схеме. По схеме, понимаешь? Нет? Я поясню. Мы что сделали? Разбили их в пух и прах, прально? Прально. А что делают федералы, если вышестоящее командование считает, что понесенные потери были неоправданно высокими, знаешь? Не знаешь. Так я тебе объясню.

– Уж будь добр! – проворчал Хасан.

– Ну-ну, не сердись, – примирительно похлопал гостя по плечу Ахмад.

– Да кто сердится? Хасан? – Язык Лечо слегка заплетался. – На меня? Хасан, ты на меня сердишься?

– Нет! – огрызнулся телохранитель.

– Сердишься… – вздохнул Лечо. – Не сердись, брат! Я же тебе сказал: сейчас все расскажу…

– Причина в том… – перебил его Ахмад, но тут же Лечо скорчил просительную гримасу:

– Командир, я сам!

Ахмад махнул рукой – мол, сами разбирайтесь – и зашагал по своим делам.

А Лечо, радостно улыбаясь, продолжил свою «познавательную» лекцию:

– Вот, брат, при появлении неоправданных потерь спецам поступает команда: «Стоп, колеса!», то есть сидите и не дергайтесь. А здесь, – ткнул в землю пальцем помощник главаря, – зона ответственности тех самых спецов, которых мы раздолбали. Это понятно?

Хасан кивнул. Теперь-то все встало на свои места. Получалось, что при появлении неоправданных (с точки зрения командования) потерь отряд временно отстранялся от выполнения боевых задач и «садился» на доподготовку. Так повторялось от случая к случаю, и потому трудно было ожидать того, что на этот раз будет по-другому. Становилась понятна и веселая беспечность Лечо, и холодная уверенность Ахмада.

– Прошу за стол! – прерывая разговор, появился из-за деревьев радостный Аслан.

– За стол, значит, за стол, – притворно вздохнул Хасан, с удовольствием освобождаясь от потных объятий глупо улыбающегося Лечо.