Я тебя вылечу - Янка Рам
Шрифт:
Интервал:
Вспоминаю, что вчера вечером прихватила для него рубашку и брюки из дома. Ночевал он в больнице. Но с утра в кабинете хозяйничала "Карловна", и я не решилась зайти. Она смотрит на меня волком.
Это так несправедливо, что она поселилась в его кабинете!
Как только она выходит, принципиально заношу вещи туда, в его шкаф. Они на вешалке и в чехле.
Открываю дверцу. Оттуда разит ее духами. От ее пальто.
Торможу, не желая, чтобы вещи Хасанова пропахли.
- Не поняла... - возвращается она внезапно. - Что ты здесь делаешь?
- Выполняю распоряжение Хасанова.
- Какое?
- Повесить его костюм.
- Ну так вперёд.
У меня зудит и подмывает укусить ее за то, что он спит сейчас не здесь, а у Ирины.
- Руслан Таирович настрого запретил использовать в отделении парфюм и подобную летучую химию. У нас есть астматики. Это может вызвать приступ и осложнения, - выговариваю ей, покрываясь румянцем. - А в шкафу разит парфюмом. Вашим. И его вещи теперь там оставить нельзя. Они пропахнут. И он не сможет в них работать.
Пытаюсь говорить нейтрально, но получается с претензией.
Чуть осаживаясь, поджимает недовольно губы.
- Я на его кресле оставлю.
Кладу демонстративно на кресло так, чтобы сесть было нельзя.
Ну бесит меня то, что она садится в его кресло!
Не только меня. Бесит и Ир Васильевну, и Горыныча, и всех старожилов отделения. Все помнят, как она подставила Милованову с донором. И выписала вникуда пациентку с болевым синдромом, которая в ту же ночь и умерла. Вероятно от спазма, не получив дозу.
И Ульяну Карловну не любят...
Все видят, что она сильно утяжеляет дежурства Хасанова своим присутствием.
А есть ли какая-то помощь с ее стороны, то нам неведомо.
- Зайди ко мне в конце дежурства.
- Оно закончилось десять минут назад.
- В смысле?
- А меня Хасанов отпустил.
У Ника сегодня день рождения...
Не дожидаясь плевка ядом, быстренько ретируюсь из кабинета.
- Таюш, пора... - ждёт у ресепшена Дава.
- Минуту.
Тихо захожу в подсобку. Хасанов спит.
Небритый, хмурый...
Наклоняюсь, невесомо целую его в висок. Вдыхаю выраженный мужской запах его волос.
- Тая... - выдыхает он во сне, переворачиваясь.
Трётся затылком о подушку.
Стою, улыбаюсь как дурочка. Я ему снюсь?
Ловлю себя на фантазии, сесть на него сверху. И пока он сонный, расстегнуть ему ширинку... сжать его член и… И... не такая уж я смелая и уверенная в себе дама, чтобы провернуть эту фантазию. Особенно с учётом отсутствия двери. И вероятности, что Хасанов просто ссадит меня с этого “трамвая”, возмутившись - что я тут устраиваю на рабочем месте?! Моё шаткое самолюбие этого не переживет. И то, что он сам может себе позволить вольности… Так правила в отделении написаны только для персонала и его Величества не касаются!
Возмущает ли меня это? Ну… Это же Хасанов, его можно только принимать таким, каков он есть или не принимать вовсе. Моя женская психика решила - принимать. Такие вот несправедливые, но сладкие игрища.
Между бедер требовательно ноет. Мое уснувшее тело проснулось от его поцелуев и желает жить полноценно.
Закрывая глаза, тону в пьяном и явственно ощущении, словно во мне двигается мужчина. Пальцы на ногах сводит судорогой от острого желания этих ощущений.
- Ты там тоже уснула? - шепчет, заглядывая Ирина Васильевна.
Пора...
На первом этаже, Дава, уверенно берет меня за руку, ведёт в кабинет к главному врачу.
Иду как на эшафот.
Но выбора нет, Давид просил за Ника, как за брата невесты.
Мне кажется это часть культуры евреев - личные связи! С этим ничего не поделаешь.
И я не делаю ничего плохого, всего лишь помогаю брату. Так как могу. Но чувствую себя очень виновато.
- Дядя человек отзывчивый, все будет нормально. Ты взяла снимки?
- Да, конечно. Все взяла. А мне показалось, твои родственники были недовольны "твоим выбором". Зачем ему мне помогать?
- Да. Недовольны. Но он порядочный человек и не может... мм... В общем не принято у нас в лоб требовать таких решений. Меня просто в определенный момент поставят перед карьерным выбором. Как только сочтут, что мои порывы остыли, и я могу соображать головой, а не членом.
- Средневековье! Я уже говорила?
- Говорила. Но с другой стороны, это сеть связей, дающая тебе возможности, если ты эту сеть юзаешь, будь любезен, "оплачивай проезд". Расширяй возможности и связи остальным. Все по-честному. Не хочешь? Значит, не претендуй на то, чтобы пользоваться связями.
- Логично...
Собственно, это же сейчас и происходит со мной.
- Хасанова, вон, уже лет пятнадцать маринуют, пытаясь в эту сеть вплести, - смеётся он. - А он, подлец, судя по всему, пользуется, но уворачивается. Впрочем, я такой же "подлец"!
- Уворачивается?.. - прикусив губу, уточняю я. - От Ульяны Карловны уворачивается?
- Тсс... - оборачиваясь, прижимает палец к губам. - Не будем его палить и обсуждать это вслух. Потому что он, как и положено нам, настоящим подлецам, таки периодически питает надежды семьи на этот брак.
Хм...
Значит, тебе, барину, можно делать вид, что ты чей-то жених, а мне запрещено?!
Я хотя бы ради брата это делаю!
Совесть моя успокаивается.
Но Ульяна Карловна становится мне неприятнее ещё во сто крат. А мне нельзя с ней ссориться, она многое решает сейчас тоже.
Карл Ильич, читает весь анамнез Ника. Периодически поглядывая то на меня, то на Давида.
- А что сказал Хасанов? Вы ему показывали?
- Я ему звонила пару месяцев назад по этому вопросу. На тот момент он сказал, что в отделении нет мест. А так как операция не экстренная и жизни не угрожает... в очередь. А у нас каждый месяц на счету…
- Ясно. Ну что ж... У меня есть одно окно в очереди. Пациент уехал лечиться в Испанию. Ему больше не актуально. Положим Никиту Валерьевича вместо него на обследование, как только выйдет второй хирург. Пусть посмотрят детально. Большего обещать не могу. Ситуация непростая.
- Большое спасибо! Огромное!!
Кивает.
- Давид, задержись... - намекает, что мне пора выйти.
Собираю быстренько снимки и бумажки.
Выбегаю за дверь.
Поделиться книгой в соц сетях:
Обратите внимание, что комментарий должен быть не короче 20 символов. Покажите уважение к себе и другим пользователям!