Территория взрослости. Горизонты саморазвития во взрослом возрасте - Елена Сапогова

«Могу тянуть привычную лямку и дальше» и одновременно «не могу». «Мне хотелось бы чего-то другого», но «в этой своей жизни я не нахожу для себя ничего другого». «Движусь по собой же проложенному маршруту» и «отчаянно хочу свернуть в сторону». «Всем, да и мне самой, кажется, что объективно у меня все хорошо, а мне почему-то все равно плохо». «Я сама не своя и никак не обрету себя такую, какой, мне кажется, я должна быть».

Консультанты не так уж редко сталкиваются в практике с похожими жалобами. Казалось бы, от них можно отмахнуться, поскольку непосредственной психологической угрозы благополучию клиента такие переживания вроде бы не несут. Не нарушая естественного хода жизни, такие «микроразрывы» всего лишь лишают человека привычного каждодневного удовольствия от жизни – такой, какая она есть «здесь-и-теперь», радости от всего того, что он любил и ценил раньше, чувства правильности и необходимости всего того, что он делает… Но что же побуждает человека к пересмотру привычного жизненного уклада?

Такие «точки-микроразрывы» на линии жизни описываются в экзистенциальной психологии понятием лиминальности, лиминальных фаз жизни, лиминальных состояний (от англ. limit – предел, limen – порог).

Они возникают в жизни взрослого человека тогда, когда определенная жизненная задача, поставленная им самому себе (получить образование, поднять на ноги детей, сделать карьеру, построить дом, взойти на Фудзи, выучить китайский и пр.), уже решена и под прожитым фрагментом жизни, связанным с этим достижением, подводится смысловая черта («я сделал это!», «мне удалось!», «я добился!»). Вместе с субъективным осознанием завершенности этапа жизни, в котором свершенное было главным, приходит и понимание необходимости вхождения в другой этап, пока еще до конца не определенный в смысловом плане и часто лишь смутно представляемый («Я сделал это, и… что теперь?», «Мне это удалось, а дальше-то что?», «Я добился, а теперь…?»).

Взрослый человек хорошо понимает, что именно он сам для себя решает, куда и как будет двигаться его жизнь, он сам себе определяет «начала» («смыслопорождение») и «концы» («смыслоуничтожение», отказ от реализации определенных смыслов) стадий этого движения.

Поскольку он сам волен в любой момент жизни направлять развитие в желаемую сторону, строить жизненные проекты, это приводит к тому, что время от времени ему приходится «вбрасывать» себя в ситуацию своеобразного экзистенциального «зазора», самостоятельно осуществленного разрыва между исчерпавшим себя и отвергаемым им «старым» и пока еще неизвестным «новым». Такие моменты индивидуальной жизни лучше всего характеризуют «авантюру саморазвития» (термин Э. Фромма), процессы индивидуального жизнетворчества: человек при этом сам «рулит» жизнью, но вот знает ли он точно, правильно ли он при этом «плывет» и куда «приплывет», – это неоднозначный вопрос, в том числе и для него самого.

Понятие лиминальности лежит в плоскости близких по содержанию понятий «критических ситуаций», «life change events»/«меняющих жизнь событий», «жизненных кризисов», «биографических событий», «невозможных ситуаций», «кризисов становления личности», «кризисов личностной автономии», «терминальных кризисов», «кризисов самореализации», «кризисов жизненных ошибок» и др. Оно соотносится с кризисом мотивационно-целевого («не знаю, для чего жить дальше») или смыслового («не знаю, зачем вообще жить дальше») аспектов индивидуальной жизни, но несводима к ним.

Скорее, такая попытка изменить себя или обновить привычный образ жизни отражает стремление взрослого человека к ассертивности как способности не зависеть от внешних влияний, оценок, самостоятельно регулировать собственное поведение и отвечать за него, и жизнетворчеству. Зрелая, состоявшаяся, адаптированная к социуму личность часто тяготеет к жизненному разнообразию, наилучшим образом отражающему ее внутренние желания, нереализованные ранее способности, стремления делать нечто исключительно ради себя самой, ради познания собственной подлинности, свободы и самобытности.

Здесь многое решает «стремление к смыслу», хотя сама по себе возможность осознания, рефлексии смысла целостной жизни есть некая химера, поскольку как таковой он в полной мере недоступен живущему человеку. Смысл своей или чьей-то чужой жизни может проявиться лишь после смерти, то есть когда жизнь завершена полностью и ничто в ней уже не может быть изменено. Но собственно осознания смысла всей жизни часто и не требуется: взрослый человек нуждается в наделении смыслом каждого текущего момента (особенно чреватого трудностями, страданиями, неблагополучием, поиском ответов на неоднозначные вопросы «Почему это случилось со мной?», «Почему все идет так, а не иначе?»), а не в смысле жизни вообще.

Лиминальные переживания и даны человеку для того, чтобы он мог делить естественную протяженность своей жизни на отдельные эпизоды и наделять их понятными ему смыслами. Поскольку осмыслить можно только то, что уже свершилось и закончилось, для конкретного человека собственная жизнь предстает как комплекс субъективно связанных эпизодов, каждый из которых имеет начало (положение смысла), протяженность (достижение осмысленной как необходимой именно ему цели) и конец (оценивание исполненности смысла).