Второй Грааль - Борис фон Шмерцек

Осторожность Уолша и исходящая от него опасность в сочетании с тем фактом, что в распоряжении Танаки было мало опытных полицейских, побудили его заключить соглашение с Ларой Мозени. Он убедил ее сдать Уолша и тем самым предотвратить дальнейшее кровопролитие. Со своей стороны, ему пришлось ей пообещать, что он прекратит преследование до тех пор, пока она и Уолш не найдут и не освободят похищенных суданцев.

Конечно, Танаке не хотелось оставлять на свободе предполагаемого убийцу дольше, чем необходимо. Однако упоминание имени шейха Ассада заставило его передумать. В списке Интерпола Ассад занимал более приоритетное положение, чем Уолш с бандой «меча и розы». Правда, ранее самого Ассада ни в чем не удавалось уличить, но его наемники совершенно открыто, не стесняясь, демонстрировали жестокость. Занимаемое Ассадом положение позволяло этим парням считать себя неприкосновенными — что, к сожалению, было недалеко от истины. Кроме того, косвенные свидетельства позволяли думать, что за стенами дворца Ассада происходили странные вещи. К примеру, одна восьмидесятилетняя женщина из Аль-Кудса утверждала, что слышала, как из владений Ассада раздавались душераздирающие крики о помощи. Но так как пожилая женщина была душевнобольной, никто не принял всерьез ее заявления. Только наблюдение одного кочевника заставило Интерпол насторожиться: тот видел, как в отдаленной местности у подножия гор Тихамы несколько мужчин выкопали яму, выгрузили и спрятали в ней содержимое грузовика. Он предположил, что речь шла о ядовитых или радиоактивных отходах, и заявил о происшествии. При исследовании ямы обнаружили кремированные останки овец, коз и осьминогов. Но среди них попадались и фрагменты человеческих костей. Проверка номерных знаков автомобиля выявила, что грузовик принадлежит к автопарку «Талит ойл», одному из предприятий Ассада. Но на этом полицейское расследование было прекращено, и дело окончилось ничем.

К самому Ассаду было не подступиться. С давних пор он уединился в своем дворце из сказок «Тысячи и одной ночи». И попытка получить ордер на обыск потерпела неудачу за недостатком улик. Вероятно, Ассад просто-напросто подкупил судью.

Внутренний голос Танаки прямо-таки кричал, что у Ассада рыльце в пушку. Но так как Танака был полицейским, его руки были связаны. Поэтому ему очень понравилось предложение Лары Мозени. Чем скорее они смогут положить конец преступлениям Ассада, тем лучше. Если Уолш останется в живых после всей этой истории, Лара Мозени выдаст его Интерполу. Если он погибнет в ходе операции, одним убийцей полицейского на свете будет меньше. С какой стороны ни посмотри, Танака только выигрывает.

Конечно, начав сотрудничество с Ларой Мозени, он нарушал инструкции. Если его шеф Пьер Дюмон узнает об этом, ему не сносить головы. Но Дюмон был теоретиком. На практике борьба с международными преступниками требовала особых действий. Танака был довольно давно в деле, чтобы знать, как время от времени гарантированно добиваться успеха.

Он почувствовал прикосновение к руке. Исхак подал ему наушники. Танака надел их.

— Я думаю, начинается, — заметил техник и включил звукозапись.

Зазвонил телефон. На видеомониторе Лара Мозени встала с кровати и поспешила к стоявшему на комоде телефону. Она сняла трубку:

— Алло?

— Это я.

— Эммет?

Короткая пауза.

— Кто же еще?

— Где ты?

— В своем номере.

— Где ты так долго пропадал?

— Зайди, тогда я тебе все расскажу.

Исхак нажал на кнопку, и изображение изменилось. Теперь на мониторе появилась похожая комната, но с другим человеком — это был Эммет Гарнер Уолш, он же Брайан Фицджеральд. Он только что положил телефонную трубку и направился к двери, чтобы открыть Ларе Мозени.

Оба сели за стол. Уолш рассказал о встрече с торговцем оружием по имени Хасан Гамуди и о том, как долго пришлось его искать. Затем о своем посещении банка, о том, что он собирался перевести деньги из Швейцарии, но счета больше не существовало, что, кажется, всерьез его рассердило — ничего удивительного, если учесть, что он разом потерял полмиллиарда долларов.

— Что с тобой? — внезапно спросил Уолш. — Такое впечатление, что тебя все это не слишком касается.

Танаке показалось, что Лара Мозени вздрогнула, но она довольно быстро справилась с ситуацией.

— Наоборот, — сказала она. — Я просто задумалась, кто мог украсть деньги.

— Тот же вопрос я задаю себе все время. Только члены ордена имели доступ к счету. Но кроме нас двоих, все мертвы — за исключением, возможно, Энтони Нангалы.

— Но ты ведь не подозреваешь его?

— Нет. Конечно нет.

Том Танака наморщил лоб. Было время, когда он считал, что все члены «Лэйёк» были живы, а уничтожение Лейли-Касла — сознательный обман с целью ускользнуть от Интерпола. Теперь первоначальная версия о том, что на замок было произведено нападение, снова выдвигалась на передний план. Разумеется, не теми, кто хотел отомстить «Лэйёк», а изменником, членом банды «меча и розы», который ни с кем не хотел делить такие огромные деньги.

Он снял трубку, набрал номер отдела розыска в Лионе и попросил коллегу на другом конце провода все разузнать о мужчине по имени Энтони Нангала.

Камера была маленькой и грязной. Никаких окон. Голые бетонные стены, нары с одеялом, посудина для туалета и умывальник — больше ничего. Три раза в день через окошко в двери просовывали тарелку супа и кусок хлеба. Единственный источник света — электрическая лампочка в потолке.

Энтони Нангала сидел на нарах — на корточках, спиной к стене. Он чувствовал себя слабым — не только из-за постоянного голода, но и потому, что едва мог двигаться. Вынужденная неподвижность и нагрузка на нервную систему подтачивали его силы. В молодости, когда он занимался боксом, его звали Черным Торнадо. Сегодня он сам себе казался слабее осеннего ветерка.

Он пристально смотрел на водопроводный кран, из которого, с тех пор как его здесь заперли, беспрерывно капала вода. Сначала монотонный шум не мешал ему, однако по прошествии некоторого времени начал сводить с ума. Звуки действовали на него, как тиканье часов. Время истекало. Беспрерывно. И он сидит здесь, пойманный, в темнице, отрезанный от всего мира.

Он не знал, как его сюда доставили. В Нью-Йорке похитители затащили его в машину и сделали укол. Затем он заснул и проснулся уже на нарах в этом помещении.

Поначалу его просто забросали вопросами. Мужчины, которых он никогда раньше не видел, хотели знать, что ему известно о похищенных из Вад-Хашаби людях. Но и от допроса у Энтони остались лишь смутные воспоминания, потому что его кололи какими-то средствами, которые должны были сделать его сговорчивым. «Сыворотка правды». Допрос он пережил как в горячечном бреду.

«Надеюсь, я выболтал не слишком много секретов», — подумал он.

Но его грызли сомнения.