Новая Зона. Хозяева Москвы - Светлана Кузнецова

Денис покраснел – и это мало имело отношения к его щекам. Краска залила шею и уши. Ну, не идиот ли, в самом деле?! Вроде ж не спал, соображал хоть немного, а так подставился…

– Наличие в комнате каких-либо артефактов, их воздействия, как и абсурдность ситуации, Гришко уже не волновали.

– А что произошло потом? – спросил Денис, старательно глядя на абажур. Нестерпимо хотелось лечь на бок, подтянуть колени к груди и накрыться одеялом до подбородка, если не с головой. Вот только, во-первых, это было бы трусостью, а во-вторых, он сидел на не расстеленной постели.

– На шум прибежал наш замечательный сталкер. – Хазаров кивнул в сторону Ворона. – Он ведь отвоевал себе местечко в раздевалке спортсменов, где и душевая под боком, и вообще масса удобств. Вот и прибыл на место вторым.

– Третьим, – уточнил Ворон. – Дениса следует считать первым, поскольку он всего лишь свидетель, а не подозреваемый.

– Он потерпевший, – возразил Хазаров.

– Не стану спорить.

Между этими двоими будто шло необъявленное соревнование. Удар-блок. Удар-блок-контратака. Защита-нападение. Только все это – словесно и по-доброму, несмотря на то, что психиатр не нравился Ворону. Вряд ли они пытались задеть друг друга всерьез. И то, что сталкер держался на равных с профессионалом в области манипуляции людьми и запудривания, как и починки, чужих мозгов, поднимало его авторитет в глазах Дэна еще выше.

– Наш замечательный проводник, – продолжил рассказ Хазаров, – увидел своего не менее замечательного напарника в нокауте. От души отомстил Гришко, выбив у того два передних зуба, и вызвал дежурную группу.

В дверь просунулась голова какого-то научника, и Ворон немедленно поднялся, вышел и тотчас вернулся с пластиковым подносом. На нем горкой возвышались бутерброды, стояли два графина. Один двухлитровый, наполненный по горлышко ярко-оранжевым соком. Второй – по размерам такой же, но наполовину пустой, – прозрачной жидкостью, похожей на обычную воду, но не являющейся ею. Во второй руке сталкер нес две пластиковые бутылки, заполненные чем-то темно-бордовым.

– Пострадавшему вино. Дин, не морщись, тебе оно необходимо для поправки здоровья, к тому же я принципиально против спаивания детей водкой, – распорядился он. – А мы, профессор, и беленькой обойдемся. Нам для успокоения нервов в самый раз. – И снова обратился к Денису, на этот раз весело улыбнувшись: – Тебе, кстати, повезло вовремя отключиться и не видеть всего этого бардака.

– Мне тоже повезло, – улыбнулся психиатр. – Я пришел вместе с медиками, когда наш сталкер разогнал всех кого можно, а тех, кого оставил, загрузил делами.

– К слову, – Ворон подмигнул и тряхнул коротко остриженными волосами так, словно они были длинными, – даже вопроса о твоей виновности больше не стоит. Ранова отошла от действия артефакта. Ей, ожидаемо, очень стыдно, и, само собой, она не собирается настаивать на твоей вине.

Денис выдохнул с облегчением и неожиданно понял, что на самом деле ему все равно – вот уже минуту как. Страх исчез, стыд ушел за ним следом, и неожиданно стало уютно и тепло. Вот так сидеть бы и сидеть, ни о чем не думая, и никуда не спешить.

От вина он все же попытался отказаться. Дэн не любил пить: слишком уж отвратное зрелище представляли собой налакавшиеся самогона соклановцы, не успевавшие добраться до сортиров и блюющие у стен. Стафу в подпитии вообще не стоило попадаться на глаза. Лёху с трех стаканов этой дряни тянуло на приключения, сводящиеся к тому, чтобы кому-нибудь врезать или самому получить по морде или по почкам. Проспавшись, недруг рвался повторить свои подвиги и гордился своей крутостью, вне зависимости от того, остался ли победителем в пьяном махалове. В общем, после таких поучительных примеров к алкоголю не хотелось прикасаться наотрез, и плевать, что это рассматривалось как неуважение к пьющей братии. К тому же Денису нравилось состояние легкого опьянения, а от самогона оно слишком быстро сменялось опьянением сильным, когда голова кружится, сознание плывет, и хочется то ли уснуть и не просыпаться, то ли забиться в какой-нибудь не заблеванный еще угол, то ли вообще уйти, куда глаза глядят.

Ворон почти насильно вложил в его руку пластиковый стаканчик:

– Это, конечно, не совиньон с юга Франции, обычная порошковая дрянь, но пить можно.

– Хотел бы я уметь так договариваться, – заметил Хазаров не без зависти в голосе. – Вы в первый раз в центре, никто не наделял вас полномочиями, а пользуетесь непререкаемым авторитетом.

– А я скрытый лидер. – Ворон повел плечом. – Люди чувствуют это и слушаются на интуитивном уровне.

Хазаров рассмеялся.

– А еще я не в меру скромен, – ухмыльнулся сталкер, – людям это импонирует. – И, обернувшись к Денису, коротко приказал: – Пей.

И он действительно повиновался раньше, чем осознал, что делает. А потом – еще. Двух таких стаканчиков, выпитых залпом, Денису хватило, чтобы захмелеть. Однако вино действительно было приемлемым: по телу разлилось приятное тепло, движения стали вялыми, а веки тяжелыми, но голова осталась ясной, и желудок даже не вздумал взволноваться.

– Вот и хорошо, – улыбнулся ему Ворон, а Хазарову приказал разливать. И тот послушался, несмотря на то, что был старше и по негласному правилу застолья не должен был делать этого.

Через некоторое время Дэн обнаружил себя лежащим. Под головой – подушка. Жесткое покрывало сменила гладкая и прохладная простыня. Спать он не хотел, но и открывать глаза не имел никакого желания. По телу распространялась слабость, и все, на что его хватало, – просто лежать, наслаждаясь покоем, и слушать едва слышный разговор.

Хазаров и Ворон никуда не ушли, сидели при свете ночника, и Денису очень нравилось, что они не ушли и не оставили его одного. Хотя сталкер обещал следить за ним и будить каждый час. Почему-то присутствие этих вроде бы совершенно посторонних ему людей наполняло сердце покоем и уверенностью.

Вначале Дэн просто слушал голоса: негромкий профессорский бас и баритон сталкера казались ему мелодией, приятным фоном для ночных грез без кошмаров. Потом начал вслушиваться в слова. И лишь спустя очень много времени – понимать их смысл.

– Я как человек с медицинским образованием прихожу в ужас от ваших методов, дорогой мой, – произнес Хазаров.

– Не собираюсь развеивать ваших страхов, – голос Ворона звучал насмешливо, – главное, мои методы действенны.

– Не опасно ли? Вам еще возвращаться…

– Не волнуйтесь, это вредно для здоровья.

– Мальчику необходимо отдохнуть, – продолжил настаивать Хазаров, – вы ведь видели. – И почти без паузы продолжил: – Как вы намерены поступить с ним?

Дэн представил, как сталкер пожимает плечами. Такая реакция казалась закономерной, но Денису очень хотелось услышать, что Ворон собирается и дальше работать с ним. В конце концов, разве он плохо показал себя в качестве «живого детектора»?