Дорогая Жасмин - Бертрис Смолл

— Да, — улыбнулась Жасмин. — Он уже предложил отдать на воспитание Индию и Генри. Но я, разумеется, воспротивилась.

— Мерзкое чудовище! — охнула королева. — Вам известно, как я отношусь к этому гнусному обычаю! Вы совершенно правы!

И, поцеловав Жасмин в щеку, королева отправилась во дворец. Следом за ней явился Сен-Дени с очередным букетом. Жасмин вела себя так, как просила королева. Зарывшись лицом в душистые цветы, она восхищалась ароматом, думая, что у Сен-Дени явно не хватает воображения. Он никогда ничего не приносил, кроме букетов, а это означало, что маркиз либо беден, либо крайне скуп. А скорее всего и то и другое.

— Меня только что навестила королева! — весело произнесла Жасмин. — Справилась о моем здоровье и пригласила на маскарад в субботу. Надеюсь, вы будете сопровождать меня, милорд? — спросила она, награждая его улыбкой.

— А что вы наденете? — заволновался он. — Наши костюмы должны сочетаться.

— Я не могу за такой короткий срок раздобыть приличный костюм, милорд. Надену простое платье из ярко-синего шелка. Но выбор маски предоставляю вам. И хочу самую красивую. Мы должны затмить всех, милорд!

Жасмин снова улыбнулась. Маркиз не верил своим ушам. Она не только мила и обходительна, но и просит его об одолжении.

— Клянусь, у вас будет лучшая маска в Лондоне, — посулил он и, вернувшись домой, тотчас разыскал брата.

— По-моему, ее ненависть немного ослабела, Кипп. Сегодня мадам была на редкость уступчива. Перед моим приходом у Жасмин была королева и, видимо, посоветовала ей отнестись серьезно к моему предложению. Я думал, что ее величество покровительствует Вилльерзу, но, кажется, ошибался. Кстати, кто делает лучшие маски в Лондоне?

— Некий Барроу, что живет у Сент-Джеймского дворца.

— Немедленно к нему! Пусть сотворит нечто необыкновенное! Они должны быть готовы к субботнему маскараду во дворце, — велел маркиз сводному брату.

— Но он заломит огромные деньги, особенно еще и потому, что времени остается совсем мало, — возразил Кипп.

— Барроу не откажет королевскому фавориту, — самоуверенно заявил Пирс. — Кроме того, женившись на Жасмин Линдли, я стану первым богачом Англии!

— Если женишься, — поправил Кипп.

— И ты еще в этом сомневаешься? Она пойдет со мной к алтарю и в брачную ночь будет наказана за своевольство и упрямство, верно, Кипп?

— Как именно? — допытывался брат.

— Перебросим ее через козлы, те, что в потайной комнате, и заставим раздвинуть ноги как можно шире. Потом я начну охаживать ремнем ее зад, пока не выступит кровь. Пусть кричит и рыдает, никто, кроме нас, не насладится ее воплями. А ты в это время будешь играть ее прелестными грудями, чтобы она разрывалась между болью и блаженством и поняла наконец, что одно без другого не бывает. Такая женщина, как Жасмин, несомненно, скоро найдет вкус в этих забавах. Ну а когда она будет готова, я возьму ее сзади, не позволив разогнуться.

— А ты разделишь ее со мной, как остальных? — спросил брат.

— Не сразу, милый мой, не сразу, подождешь, пока она мне надоест, но я позволю ей ласкать тебя ртом, Кипп. Вместе мы покажем гордой красотке, кто ее господин. А через год-другой, когда нам удастся как следует объездить ее и приучить к послушанию, посвятим в тонкости искусства властвовать и покорять. Подумай только, Кипп! Мы втроем сумеем заманить прелестных дев и красавчиков юнцов в сети запретной любви! Как это будет чудесно!

— Мне следовало бы догадаться, что ты все обдумал заранее! — восхищенно пробормотал Кипп. Маркиз Хартсфилд улыбнулся.

— Беги и закажи маски! И передай этому Барроу, что я заплачу за труд сверх запрошенного. Но мне нужен товар самого высшего сорта!

— Естественно, — кивнул брат и торопливо вышел.

Наряд Жасмин в тот субботний вечер был поистине великолепен. Верхнее платье ярко-синего шелка переливалось на свету. Юбка доходила до щиколоток. Нижнее платье из серебристой парчи было расшито узором из крохотных сверкающих синих камешков в виде бесконечных спиралей. Низкий квадратный вырез обрамлял большой воротник тонкого серебряного кружева. Из разрезов рукавов выглядывала серебряная парча, а тонкие запястья украшало серебряное кружево. На ножках красовались туфли из такого же синего шелка с серебряными розами, волосы были уложены в элегантную прическу, а на левую щеку ниспадал кокетливый локон, перевитый серебряной лентой. В ушах сверкали сапфиры, а шею обвивало знаменитое сапфировое ожерелье.

Маркиз Хартсфилд потерял дар речи от восторга и не мог оторвать взгляда от сверкающих камней. Он молча вручил ей маску, изысканную безделушку из золота и серебра с белыми перьями.

— Они называются «Звезды Кашмира», — объяснила Жасмин, дотронувшись до сапфиров. — Это подарок моего первого мужа, Ямал-хана. Вода в озере, на берегу которого стоит дворец, где я росла, точно такого же цвета. Позже в этой шахте нашли еще один камень, грушевидной формы, названный «Голубой Вулар», в честь озера, и мы подарили его отцу в день пятидесятилетия его правления. — И, взяв у него маску, добавила:

— Чудесная работа, милорд, и идеально подходит к моему костюму.

У маркиза перехватило дыхание от непривычного волнения при виде этой женщины, и он растерянно кивнул, отчаянно силясь сказать что-то остроумное и хотя бы раз в жизни заслужить ее одобрение.

— Вы самое прелестное создание на свете, — выдавил Сен-Дени наконец, сознавая, как банальна эта фраза, даже отдаленно не выражавшая того, что он испытывал в этот момент.

— Вы так галантны, милорд, — вежливо склонила голову Жасмин. — С вашего позволения, мы возьмем мою барку: она куда удобнее тех, в которых мне приходилось путешествовать.

— Конечно, — согласился маркиз, ослепленный ее улыбкой. Именно так он и представлял сегодняшний вечер. Они восхитительная пара! Она — черноволосая, с бледно-золотистой кожей и бирюзовыми глазами, и он, голубоглазый, золотоволосый и светлокожий. А как превосходно подходит его костюм из кремового шелка, серебряной и золотой парчи к ее роскошному наряду! Они предназначены друг для друга, и, конечно. Жасмин не устоит перед его чарами!

Взяв ее под руку, маркиз последовал за вездесущим Адали на причал, где их уже ждала барка. Как ни странно, общество слуги больше не раздражало маркиза. Адали в своем чужеземном наряде придавал их окружению экзотический шарм, о котором никто при дворе не мог и мечтать.

Дворец Уайтхолл был ярко освещен. Жасмин с маркизом присоединились к толпе придворных, входивших в зал, где сидели их величества. Королева, одетая, как всегда, слишком крикливо, оставалась неизменно радушной и гостеприимной хозяйкой. Король, небрежно развалившись на троне, угрюмо оглядывал собравшихся. Он ненавидел развлечения, которым так любила предаваться жена, и обычно, промаявшись первые полчаса, поспешно удалялся в уединенные покои, где вместе с немногими приятелями предпочитал пить виски и играть в кости. Однако при виде Жасмин вместе с маркизом его грустное лицо озарила улыбка, и он знаком велел им приблизиться. Они почтительно приветствовали королевскую чету, и Жасмин только сейчас заметила принца Чарлза, стоявшего рядом с креслом отца.