Блещет золото кровью алой - Евгений Сухов

– Уже кое-что. Нужно будет туда наведаться.

– Деньги… Восемь тысяч с мелочью, – аккуратно передал Вадим купюры.

Техник-криминалист Петр Гиппиус аккуратно, со свойственной ему педантичностью, выкладывал найденные предметы на покрывало, прилагая к каждому из них бирку с номером. Отступив на шаг, фотографировал каждый предмет в отдельности.

– Цветной снимок.

– Дай сюда, взгляну, – протянул руку Илья Никольский.

На фоне ярко-красного «Порше» он увидел двух мужчин: один, весьма представительной внешности, с обозначившимся животиком, в дорогом костюме и с галстуком, повязанным широким узлом, в крупных дымчатых очках, возрастом был примерно лет сорока пяти, а другой худощавый, значительно моложе, со светлыми волосами и короткой стрижкой. В отличие от толстяка, взиравшего в объектив невероятно серьезно, он разлепил губы до самых ушей, как если бы сорвал джекпот.

Обыкновенный цветной снимок, какие делают в каждом фотоателье.

Один из запечатленных мужчин должен быть владельцем автомашины (иначе с какой стати им фотографироваться на ее фоне!). Вряд ли им был толстяк, обычно такие люди владеют целым автопарком подобных игрушек. И уж тем более не станут сниматься на фоне собственный, пусть и дорогой машины. Как-то не по чину, что ли… Фотографируются на фоне собственных дорогих машин люди, не привыкшие к роскоши, так сказать, прорвавшиеся из низов. Скорее всего, машина принадлежала белобрысому, а толстяк оказался рядом с ним на фоне представительского авто только для того, чтобы уважить не в меру честолюбивого владельца.

Илья Никольский нервно сглотнул: в толстяке он узнал Алексея Таранникова, тоже убитого. А белобрысый мужчина, стоявший рядом с ним, был Иннокентий Мазутин, лежащий теперь на стоптанной траве.

Еще не веря в удачу (нечасто подобные совпадения случаются в оперативной работе), он показал снимок Кузнецову.

– Узнаешь?

– Таранников?

– Он самый.

Сунув фотографию в карман, Илья Никольский объявил:

– Все! Выезжаем на Ярославскую. Какой, ты говоришь, дом?

– Двадцать шестой, – охотно подхватил Вадим Кузнецов.

– Посмотрим, что нас там ждет. А ты, Жора, – сказал он массивному оперативнику, – разберись с этим телефоном. Узнай, как фамилия второго, на кого зарегистрирован телефон.

– Понял.

– И вообще, постарайся как можно больше узнать о покойниках, что-то мне подсказывает, что они не были ангелами. А потом подъезжай к нам.

– Есть!

– Петр, ты когда освободишься? – спросил Илья Никольский у Гиппиуса, продолжавшего снимать разложенные предметы.

– Мне тут немного осталось. А что?

– Как сделаешь, подъезжай на Ярославскую, чувствую, что понадобится твоя помощь. – И, заметив, как напрягся техник-криминалист, добавил: – Ты не напрягайся, все это по материалам нашего уголовного дела. А постановление о назначении экспертизы у меня имеется.

– Без вопросов, – отозвался техник-криминалист, – мне тут работы минут на сорок. По пакетам только разложить. Как сделаю, так сразу к вам.

* * *

Дверь в квартиру Иннокентия Мазутина оказалась открытой, так что в квартиру попали без труда. Первое впечатление от увиденного – погром! В комнате что-то усиленно искали, безжалостно разбрасывая по комнате вещи и посуду. Досталось даже цветочному горшку с кактусом – его просто разбили об угол стены, разбросав землю по гостиной.

«Наверняка что-то искали», – стоя посредине комнаты, осматривался майор Никольский. Но вот что именно, оставалось загадкой.

Стараясь не задевать предметов, разбросанных по полу, Илья Никольский обходил комнату, заглядывая во всевозможные углы. Ничего такого, что могло бы вызвать интерес, – обыкновенная «хрущевка» со стандартным, далеко не новым, набором мебели.

– У тебя что-нибудь есть? – спросил Никольский у Кузнецова, осматривающего кухню.

– Абсолютно ничего, даже непонятно, чего они тут искали.

– А ведь искали что-то очень серьезное, – перешагнул майор белье, разбросанное на полу. Среди скомканных простыней разглядел ажурные красные женские трусики – наверняка охотничий трофей, покойник не был аскетом. – Именно за это «что-то» их и убили. Нам нужна хотя бы какая-то зацепка.

Подъехавший техник-криминалист сосредоточенно фотографировал на стенах видимые следы отпечатков пальцев. На двух чашках, стоявших на кухонном столе, была видна краска – здесь еще предстояла работа.

– Ты пока посмотри в комнате, – продолжал Никольский. – Может, что-нибудь нароешь, а я в ванной посмотрю.

На полу в ванной комнате лежали битые кирпичи. Здесь же, поставленная к стене, небольшая кувалда. Присев на корточки, Никольский увидел под ванной небольшой проем и, чиркнув зажигалку, посветил внутрь, стараясь добраться до каждого угла.

Ничего! Ровным счетом. Хотя место для тайника самое подходящее. Именно здесь и должен был находиться предмет, из-за которого их и убили.

– Товарищ майор, – услышал Никольский голос Жоры.

– Что там у тебя? Узнал имя второго? – распрямился майор.

Георгий был росточка невысокого, но невероятно плотный, напоминал крепкий боровик.

– Второго убитого зовут Григорий Викторович Карасев. Погоняло – Упырь. Вот его фотография, – протянул оперативник снимок, сделанный, очевидно, во время негласного наблюдения.

Майор Никольский молча взял фото.

Карасев вылезал из старенького «Фиата». Его комплекцию и рост оценить было трудновато, но зато лицо было запечатлено крупным планом: хищное, со впалыми щеками, с широкими густыми бровями, из-под которых на окружающий мир цепко взирали карие глаза.

– Это я возьму себе, – сунул майор фотографию в папку. – Продолжай.

– Несколько раз он проходил по оперативным сводкам.

– Вот как. Чем же он занимался?

– Упырь копал могильники, курганы, видно, отсюда и погоняло. Одно время он работал с археологами, помогал им. Но, видно, не удержался и чего-то у них прихватил. Его обвинили в разорении могильников и краже культурных ценностей. Задержали, но потом пришлось отпустить, потому что против него прямых улик не было. Есть данные, что вмешалось какое-то влиятельное лицо, не исключено, что это был Таранников.

– А что второй?

– Иннокентий Мазутин тоже занимался раскопками, одно время он перегонял машины. Несколько дней просидел в КПЗ, его задержали на машине, объявленной в розыск. По оперативным данным, он действовал в контакте с угонщиками. Но его пришлось отпустить.

– Почему?

– Не сумели доказать угон. Есть еще информация, позвонил служащий банка «Заречье», сразу, как только узнал о смерти Таранникова, он сказал, что Григорий Карасев приходил в банк и забрал из хранилища какую-то сумку, принадлежащую Таранникову. По всей видимости, в сейфовой ячейке хранилась какая-то очень ценная вещь.