Одиннадцать сребреников - Роберт Линн Асприн

— Почему бы тебе не спросить о нем Кулну, Ганс? Если даже он не знает Анорисласа, он может расспросить о нем других. В конце концов это не такой уж большой город.

Ганс пристально посмотрел на Мигнариал. Лицо его не выражало ничего.

— Ясно, — поняла Мигнариал. — Ты очень осторожен.

— Верно, Мигни. Я осторожен и подозрителен. Помимо того, Стрик сказал, что расспрашивать следует незаметно. Возможно, у него были на то причины. Предположим, у Анорисласа здесь не очень-то хорошая репутация. Ну, знаешь, как у некого Шедоуспана, о котором мы так много слышали у себя дома. Кулна может заинтересоваться, почему я хочу встретиться с подобным человеком. А Кулна — друг Гайсе. Гайсе состоит в городской страже. Он стражник — легавый, ищейка. Оба они уже знают обо мне слишком многое — я очень устал и был не слишком бдителен.

— Наверное, я никогда не стану достаточно осторожной, — сказала Мигнариал, еще раз вздохнув. Ганс очень серьезно посмотрел на нее.

— Да, Мигни, не станешь. И это заставляет меня тревожиться за тебя.

— Я постараюсь поменьше доверять посторонним. — Решив пошутить, девушка перегнулась через столик, поближе к уху Ганса. — Тише! Посмотри на Чири. Ты не думаешь, что это может быть переодетый бейсибец? Пучелазый, который явился из Санктуария, чтобы схватить тебя?

Ганс широко распахнул глаза.

— Ах! — драматическим шепотом произнес он. — Я навлек на себя двойное проклятие! Тупой онагр и умная женщина!

Мигнариал рассмеялась.

— Хорошо, я постараюсь быть осторожной. А ты будь менее подозрительным. Наверное, я буду звать тебя Осторожным. Может, тебе взять такое прозвище? Каких лошадей ты хочешь продать?

— Когда я узнаю, сколько они могут стоить, почему бы не предоставить решение самим покупателям? Какую лошадь человек захочет купить, ту мы и продадим. Когда купят всех, кроме двух, мы оставим этих двух себе. А что касается Инаса… Он нам не нужен, но при случае можно продать и его, и даже с выгодой. Скажем, дать в придачу. К примеру, так: «Хорошо, заплатите мне миллион медяков за Черныша, и вы получите в придачу этого милого умного онагра, который однажды спас мне жизнь».

Мигнариал улыбнулась, но тут же вновь стала серьезной ,и положила ладонь на руку Ганса.

— Я хочу кое о чем попросить тебя. Давай оставим у себя Инджу. Он мне нравится, и у него есть собственное имя. И кроме того, это не просто лошадь, его подарил нам Темпус. Пусть Инджа будет моим конем.

Ганс немедленно понял ее. Действительно, Темпус и его люди хорошо разбирались в лошадях и дохлых кляч у себя не держали. Хотя, конечно, Треса Темпус им не подарил. И к тому же тот безлошадный тейанит выбрал Инджу, а не Черныша. Быть может, Инджа — самый ценный конь из всех, что есть у них! Слишком ценный, чтобы продавать его? Хотя… Не стоит спорить об этом сейчас, когда ничего еще не ясно. Кроме того, Инджу действительно подарили им. Быть может, следует сохранить его для себя, поскольку он лучше, чем просто добрый конь.

Ганс кивнул, удержавшись от дальнейшего обсуждения.

— Я люблю тебя, Ганс! Я так рада, что ты мой возлюбленный!

— Для тебя — всегда, — галантно произнес Ганс и поднес к губам свою кружку, стараясь скрыть свою гордость и возбуждение.

К их столику подкатилась Чири с кувшином в руках, однако Ганс заверил ее, что выпил уже достаточно. Чири, покачивая широкими бедрами, отошла, чтобы наполнить кружку посетителя, который тоже выпил более чем достаточно, однако считал, что ему все еще мало.

— Я хотела бы поискать в городе других с'данзо, — заявила Мигнариал.

Ганс кивнул, не сказав в ответ ни слова. Ему не нравилась мысль о том, что Мигнариал будет гадать людям о будущем за деньги, однако он решил пока помалкивать.

Наконец Ганс промолвил:

— Мы сможем заняться и этим тоже.

— Я рада, что ты все же сказал «мы», милый. Когда ты рассуждал о покупке кошельков и продаже лошадей, то говорил только о себе самом. Но я хотела бы, чтобы мы сделали это вместе. В конце концов если я буду ждать тебя здесь, о мой Осторожный, мне будет совершенно нечего делать — ну, разве что попытаться помочь Чири и ее матери прибраться в доме или приготовить обед.

Ганс посмотрел на Мигнариал, слегка прикусив нижнюю губу. Он был одиночкой по натуре и даже не думал о том, что она будет ходить по городу вместе с ним. Ему просто не приходила в голову подобная мысль. Ганс всегда действовал лучше в одиночку. По крайней мере, так было всегда — до того, как Ганс познакомился с Каджетом, и потом, после казни Каджета. Шедоуспан никогда не помышлял о том, чтобы действовать с кем-то в паре, делить все последствия на двоих и отвечать за двоих сразу. Однако Мигнариал была права — если она останется здесь, ей попросту нечего будет делать. А Ганс не хотел, чтобы девушка слонялась по городу одна, без него, занимаясь поисками с'данзо или чем-либо другим.

— Нам надо подобрать себе другое жилище, — произнес Ганс. — Я хочу сказать — комнату или две. Пусть даже три. В конце концов это всего лишь трактир, первое попавшееся нам в городе место. Что ты думаешь насчет особняка в аристократическом районе города?

— О да, и непременно с прислугой! — с улыбкой откликнулась Мигнариал и отпила еще один глоток желтовато-белого вина. — Мне нравится эта мысль — обзавестись собственным жильем!

«Отлично, — согласился Ганс про себя. — Там ты будешь занята готовкой, уборкой и прочими домашними заботами, а все дела в городе оставишь мне!»

— Тебе нужно купить новую одежду, Ганс. А все, что на нас сейчас, надо постирать.

— Не стану даже спорить. Постирать, и не меньше трех раз! Могу поклясться, что у меня в штанах все еще полно песка из этой проклятой пустыни.

— У нас достаточно серебра, Ганс. Ты можешь купить себе новые штаны.

Ганс задумался, размышляя над словами девушки, потом заметил, что к их столику направляется Кулна. Объемистый живот краснолицего фиракийца был прикрыт кухонным передником. Ганс подумал о том, что если где-то в мире существует тощий трактирщик, то это такое редкостное зрелище, что его можно показывать людям за деньги. Изрядная полнота Кулны отчасти скрадывалась шириной его плеч. Однако трактирщик был весьма тучным человеком с внушительным брюшком, его жена была попросту толстухой, а их пухленькая дочка явно должна была еще больше раздобреть в самом скором будущем. Кулна уже стоял возле столика Ганса и Мигнариал, приветливо улыбаясь.

— Что мои дорогие гости думают о фиракийской кухне? — спросил трактирщик.

— Не знаю, как насчет фиракийской кухни, — ответил Ганс, — но твоя жена готовит великолепно, Кулна!

Мигнариал кивнула:

— От этого хлеба я растолстею в один момент!

— Именно это и произошло со всем моим семейством, — улыбнулся Кулна, хлопнув себя по животу, выступающему под фартуком. — Рад, что вам понравилось. Что еще мы можем сделать для вас прямо сейчас?