Миг счастья ускользающий - Татьяна Александровна Бочарова

чего, – произнес он самодовольно.

– Ну ты и циркач, – проговорила Лена с уважением.

На сердце у нее полегчало. Значит, Аполлинарий не сгинет бесследно. От него останется хотя бы одна частичка. Эта картина. Она ласково поглядела на Дениса, который, отчего-то притихнув, шел рядом.

– Спасибо.

– Не стоит благодарностей. Ты мне лучше выдай материальную премию.

– Сколько?

– Сколько не жалко.

Лена протянула ему кошелек.

– Бери сам.

– Ой, какая ты добрая, тетя Лена! – Денис шутливо покачал головой, но кошелек взял. Выудил из него почти все сотенные купюры, сунул себе в карман. – Мерси.

Девчонка-продавщица с любопытством смотрела на них из окошка своего фургончика. Лена ощутила неловкость и смущение и дернула Дениса за рукав.

– Пойдем отсюда.

– Пошли, – согласился он.

Они отправились дожидаться троллейбуса. По пути Лена вспомнила, о чем хотела его спросить, сразу, как только увидела у ограды.

– Как узнал, что произошло? Ты же спал, когда я уходила.

– Не спал.

– Притворялся, значит?

– Значит.

– Зачем? – Она усмехнулась.

– Просто так. Чтобы ты дома не начала орать. А то все соседи бы сбежались.

– Надо Томке сообщить, что мы спасли картину, – сказала Лена, – а то она рыдает сидит.

– Она рыдает? – не поверил Денис.

– Да, а что?

– Ничего. Я думал, это только ты такая чумовая.

– Я тебе дам «чумовая»! – огрызнулась Лена. – Об этой картине еще весь мир узнает.

– Откуда? – Денис насмешливо прищурился. – Не из твоей ли книги?

– Из моей.

– Держите меня, я умираю. – Он закачался на месте, делая вид, что вот-вот упадет, и схватился за Лену.

– Прекрати паясничать. Не веришь, не надо. Очень нужно! Только язык держи за зубами, а то деньги обратно заберу и оставлю десять рублей на проезд.

– Так нечестно. Я, можно сказать, своей одеждой рисковал.

– Ну не головой же! – Лена невозмутимо улыбнулась и прижала картину к груди.

– А если бы головой? – неожиданно серьезным тоном поинтересовался Денис. – Тогда бы ты со мной была более ласкова?

– Я и так с тобой очень ласкова. Слишком, на мой взгляд. – Лена вдруг вспомнила свои утренние мысли и ощутила злость на саму себя. Побыла дурочкой – и довольно, пора уже остановиться.

– Вот что, Ден, – проговорила она как можно суровей, – осталась неделя. Ты об этом помнишь?

– Помню, – отозвался он спокойно.

– Куда потом?

– Еще не решил. Дашь денег, может, комнату сниму.

– А работать пойдешь? Я могу попросить Томкиного мужа, он возьмет тебя к себе.

– Только вместе с тобой. – Денис нахально ухмыльнулся. – Ты ведь теперь тоже безработная.

– Ну уж нет. – Лена протестующе замахала рукой. – Я предпочту вообще с тобой больше не встречаться.

– Неужели я тебя так достал?

– До печенок.

Он кивнул и замолчал. Подъехал троллейбус. Они зашли, сели на свободное место. Картину Лена держала на коленях.

– Хочешь посмотреть? – Она легонько ткнула Дениса локтем.

– Ну.

Лена осторожно развернула газету. Он пару минут внимательно изучал пейзаж.

– Здорово, правда? – не вытерпела Лена.

– Не вижу ничего особенного. Чепуха какая-то. При чем тут счастье?

– Как при чем? Тепло, светло, есть кров, еда – что еще надо всем этим существам?

– Не поймешь вашего Феофанова. – Денис пожал плечами. – Ты же говорила, он женщин любил.

– Говорила.

– А чего ж рисовал сплошных букашек?

– Ден, ты дурак, – лаконично сказала Лена.

– Не больший, чем твой гениальный художник-поэт.

– Больший. Гораздо больший. Не всем же голых баб малевать, подобно Петру. Существуют другие темы. Есть многое, чего ты попросту не знаешь.

– Чего это я не знаю? Ежа не видел, что ли? Или, может быть, белку? – Денис ткнул пальцем в картину.

– Осторожно! – Лена оттолкнула его руку. – Испортишь.

– Полный идиотизм, – подытожил Денис, отворачиваясь.

– Зачем ты тогда лазил через ограду? – Лена попыталась заглянуть ему в лицо, но он молча уставился в окно.

– Эй, – она подергала его за плечо, – зачем штанину рвал, я спрашиваю?

– Отстань. – Денис скинул ее ладонь.

– Не отстану. Надо отвечать за свои слова и поступки.

– Вот сама и отвечай. А меня оставь в покое. Я устал. Спать хочу. Твоя Томка меня разбудила. – Он привалился к ее плечу и прикрыл глаза, давая понять, что разговор окончен.

Лене стало ясно, что она застала его врасплох. Презрение к Феофанову он больше изображает, чем испытывает на самом деле. А вот зачем – уже другой вопрос. Чтобы на него ответить, нужно до конца понять самого Дениса, а это у Лены никак не получалось.

Она не стала ничего больше говорить и молчала до самого дома.

В квартире царил кавардак. По прихожей валялась раскиданная обувь, постель была не застелена, створки шкафа распахнуты настежь.

Денис, только зайдя в комнату, сразу завалился на диван. Лена начала было прибираться, но почувствовала, как желудок сводит голодная судорога, и вспомнила, что вылетела из дому без завтрака.

– Ты ел что-нибудь? – спросила она.

– Нет.

– Что тебе приготовить?

– Ничего.

– Как это?

– Я не хочу.

Она подошла к дивану, глядя на него с удивлением.

– Ты что, обиделся на меня?

– Нет.

– А в чем тогда дело?

– Да ни в чем. Просто действительно не выспался.

Лена присмотрелась к нему внимательней. Ей показалось, что он выглядит бледней, чем обычно.

– Может, заболел? – спросила она на всякий случай.

– Нет. – В его голосе послышалось раздражение.

– Ладно, спи. – Она пожала плечами и вышла из комнаты. Убрала на место вещи, почистила картошку, провернула мясо. В ожидании, пока жарятся котлеты, выпила кофе с бутербродом. Потом на цыпочках заглянула в гостиную.

Денис действительно спал, отвернувшись к стенке. Иногда он что-то произносил, но слов Лена разобрать не смогла, как ни пыталась. Она принесла из спальни плед, укрыла его, постояла немного возле дивана и вернулась в кухню.

Обед был готов, но почему-то ей расхотелось есть. Вернее, не хотелось обедать в одиночестве. Вместо этого Лена залезла к Денису в сумку, вытащила оттуда пару не очень свежих рубашек и маек, отнесла в ванную и тщательно постирала. Больше делать было нечего.

В квартире стояла непривычная тишина. Не работал телевизор, не пищал тетрис, никто не болтал без умолку и не смеялся. Лена почувствовала, как ей становится не по себе.

Она завернула обед в полотенце, чтобы не остывал, залезла в ящик комода и пересчитала деньги, оставленные Виктором. Оставалось не так уж много. «Ладно, – решила Лена, – в крайнем случае, когда вернутся девчонки, можно будет снять с книжки».

Она сложила деньги в бумажник, сунула его в сумочку, оделась и вышла из квартиры, прикидывая в уме, какого размера Денису нужны джинсы. Скорей всего, сорок четвертого, на рост сто восемьдесят.

Лена двинулась было на рынок, но потом передумала. Там все дешевое,