Колечко с бирюзой - Валентина Мельникова

Неизбежного прощанья…[11]

— Тебе не нравится песня? — Наташа с тревогой посмотрела на Игоря. — Прости, что не очень веселую выбрала…

Игорь осторожно взял из ее рук гитару и отложил в сторону.

— Хватит грустить! Пора переходить к последнему пункту нашего плана. Я тут кое-что придумал. — Он подошел к кровати, стащил матрац на пол, накрыл его простыней, бросил сверху подушки и одеяло. — Ну, чем не королевское ложе?

И не успела Наташа опомниться, как лежала уже навзничь с заведенными вверх и прижатыми к матрацу руками.

— Не трепыхайся! Теперь не я, а ты в моей власти!

Продолжая одной рукой удерживать девушку за запястья, второй он сноровисто освободил ее от одежды и замер на секунду от восторга. Великолепное молодое тело стремилось навстречу, требуя, чтобы его ласкали, миловали, целовали и голубили всю ночь напролет.

Но Игорь не спешил. Ему хотелось достичь пика любви неспешно, постепенно раскрывая и познавая все до единой тайны любимой женщины, приучая ее к себе и постигая вместе с ней все новые и новые высоты чувственных ощущений.

— Игорь, кажется, пора разбегаться по своим углам. — Наташа устало склонила голову на крепкое плечо. Тело ныло от непривычной гимнастики, но боль была приятной, а комплекс тех упражнений, которые они весьма успешно осваивали всю ночь, сулил новые радости и волнующие моменты во время медового месяца. Но что-то уж слишком быстро ночь пролетела! Вот-вот солнце вынырнет из моря, а у них по палате будто Мамай прогулялся.

Игорь быстро поцеловал ее в макушку:

— Не огорчайся, я тебе помогу убрать в палате, и ты еще успеешь поспать пару часиков!

Но подремать до общего подъема им так и не удалось… Наташу вызвали к телефону, и минут через двадцать ее ввела в палату дежурная медсестра, пальцем она придерживала ватку на игле шприца.

Игорь в недоумении переводил взгляд с мертвенно бледного лица Наташи на сестру и обратно и ничего не понимал. Что ж такое могло произойти и безмерно испугать его любимую, если ей вдруг понадобилась медицинская помощь?

— Ее жених только что звонил. — Медсестра подняла глаза на Игоря, потом перевела взгляд на Наташу, погладила ее по голове. — Ложись поспи, пока за тобой приедут, и успокойся немного. Теперь уже ничем не поможешь… А я пойду сейчас Нине Ивановне позвоню…

— Вы в состоянии объяснить, что происходит? — рассвирепел Игорь оттого, что на него будто специально не обращали внимания.

Медсестра глянула на него поверх очков:

— Не шумите, Карташов! Я вам не обязана докладывать!

— Но Наташа — моя невеста, и я хочу знать, что с ней.

— Получается, еще один жених объявился? — хмыкнула медсестра. — Интересно, а тот, который звонил, знает об этом?

— Черт побери! — окончательно взорвался Игорь. — Прекратите ходить вокруг да около!

— Не орите, Карташов! Вы не в казарме, поберегите девочку. Она сейчас в коридоре чуть не потеряла сознание. У нее ночью бабушка скончалась от сердечного приступа…

Вчера похоронили бабулю… Ушли из дома тепло и счастье, оставив горе и непомерную тяжесть неожиданной утраты. Укрывшись с головой одеялом, она лежала в постели, не простив себе, что не успела, не застала бабушку живой. Не останься она на ночь с Игорем, вернись домой с последней электричкой, глядишь, помогла бы старушке справиться с сердечным приступом, поддержала бы до приезда врача. Но не приехала, не помогла, не поддержала, и только один Петр был рядом с бабушкой, но что он мог поделать?

Нина Ивановна отпросилась у Лацкарта и все эти дни не отходила от Наташи ни на шаг. Петр занимался подготовкой похорон и поминального обеда. Наташа словно примерзла к стулу у гроба и даже ночью не прилегла ни на минуту. Сидела молча у изголовья, сухими отрешенными глазами всматривалась в самое дорогое и родное лицо и не верила, что никогда больше бабуля не заговорит, не улыбнется ей, не встретит у калитки шутливыми упреками…

Несмотря на дождь, казалось, полсела пришло на бабушкины похороны. Наташа и не подозревала, сколько людей помнят и любят ее бабулю. Ей приходили выразить сочувствие знакомые и малознакомые люди, некоторых она вообще видела впервые в жизни — все бывшие ученики, их родители, друзья, коллеги, соседи, просто односельчане… Только Романовы не появились ни на похоронах, ни на поминальном обеде. Петр, почерневший от усталости и забот, метался по поселку, и Наташа не раз слышала одобрительный шепоток соседок: мол, теперь Семеновна может быть спокойна, в хорошие руки попала ее внучка.

А внучка не находила себе места от беспокойства, не зная, как подойти к Петру и начать страшный разговор. А он, со своей стороны, старался без дела не тревожить ее и лишь иногда, ласково коснувшись плеча или руки, глазами пытался показать, что любит и жалеет. У Наташи все тогда сжималось внутри: ее любят, надеются, и она не вправе промолчать, оставить все идти своим чередом…

На другое утро в Наташину комнату вошел Петр.

— Наташа, ты спишь? — спросил он и, не дождавшись ответа, присел рядом на осевшую под его весом кровать, осторожно сдвинул одеяло с ее лица. — Я сейчас Нину Ивановну везу во Владивосток, вероятно, и тебе следует съездить, вещи забрать, зарплату получить…

Наташа подняла голову. Петр ласково тронул губами побледневшую девичью щеку:

— Поспеши, чтобы нам засветло домой вернуться.

— Петя, мне нужно с тобой поговорить. — Наташа села на постели и смело посмотрела в его недоумевающие глаза.

— Что случилось? Может, стоит отложить на вечер?

— Нет, сейчас, немедленно…

В комнату постучались. На пороге стояла Нина Ивановна в плаще и с дорожной сумкой в руках.

— Собирайся, девочка! Зачем вам лишний раз машину в город гонять?

Наташа молча кивнула. Возможно, так будет лучше. Она увидится с Игорем, и после этой встречи ей станет легче вести разговор с Петром. Волнующее предвкушение предстоящей встречи с любимым на какое-то время разогнало мрачные мысли о бывших и предстоящих потерях. В мгновение ока девушка надела куртку и последовала за Ниной Ивановной в машину.

Устроившись на заднем сиденье автомобиля, Наташа всю дорогу прокручивала в голове различные варианты начала разговора с Петром, пыталась найти убедительные доводы, способные смягчить его обиду и боль. Однако так ничего путного и не придумала.

У ворот госпиталя, не дожидаясь полной остановки машины, Наташа выскочила наружу и помчалась по дорожке ко входу в здание. Нина Ивановна покачала головой и многозначительно глянула на Петра. Тот огорченно улыбнулся и развел руками, но зайти в госпиталь наотрез отказался.

Нина Ивановна с сердитым ворчанием проследовала за Наташей. Девушка, оставив сумку в палате, спускалась по лестнице ей навстречу.