Ольга, королева русов - Борис Васильев

Ярыш рассмеялся:

– Забыл! Ты же мне говорил об этом.

– Больше не забывай, очень прошу, – серьезно сказал Свенельд. – Подходят времена платы за честь рода, а потому всегда нюхай бересту.

4

Два молодых разноцветных волка из стаи покойного Годхарда, чрезвычайно довольные беседой с самим Свенельдом, тотчас же помчались в Киев. В стольный город, к самому думскому боярину Берсеню.

Довольны они были потому, что великий воевода, что-то черкнув на бересте, ничего определенного им не сказал. Он мог взять их в свою дружину или направить на службу куда-либо на окраины Великого Киевского княжества, а такое решение братьев не очень-то устраивало. В Киеве оставались мать и незамужняя сестра, а времена становились все тревожнее и тревожнее, и братьям-волкам нужна была служба неподалеку от стольного города. Тем более что и для них великая княгиня Ольга оставалась прежде всего дочерью Вещего Олега.

Однако скакать в столь добром настроении молодым волкам довелось недолго. Едва братья миновали лесок, как сразу же придержали коней, увидев, что прямо через поле к ним скачут пятеро вооруженных дружинников.

– Да это же свои!.. – радостно воскликнул младший. – Смотри, Ад, на них княжеские рубахи…

И сразу же примолк, потому что скакавший впереди всадник в черной, расшитой золотом по подолу рубахе обнажил меч и указал им на сыновей Годхарда.

– Прыгай с седла, – поспешно сказал Адвольф. – В седлах не отобьемся.

– Может, назад, к воеводе Свенельду?

– Не успеем. На землю, брат. И спиной к спине. Спиной к спине, понял? Ни полшага в сторону, иначе конями сомнут.

Рудвольф тут же исполнил повеление, но, спешившись, меча все же не обнажил, закричав:

– Да свои мы! Свои!.. Младшие дружинники…

– К бою, Руди. Не трать зря дыхание.

Неизвестные всадники в одеждах дружинников великого князя атаковали братьев молча и без особого рвения. Братья спешились на самом выезде из леса, среди кущ густо разросшегося кустарника, и дружинники даже не пытались их окружить. Но нападали без перерывов, заставляя все время отмахиваться тяжелыми мечами. При этом они сменяли друг друга на узкой дороге, и братья в конце концов стали биться рядом, поняв, что нападения сзади не будет, а их просто-напросто возьмут измором.

Так бы, по всей вероятности, и случилось – братья были еще слишком молоды, чтобы выдержать затяжной бой. Они пока еще успешно отбивались, но время работало уже не на них. Только вдруг за спинами дружинников показался всадник. Азарт боя и звон мечей не дали дружинникам возможности ни услышать конский топот, ни тем более оглянуться. Они продолжали с прежней неохотой атаковать, точно исполняли приказ, который им был явно не по душе.

– Оглянитесь!.. – громко закричал всадник, выхватив из ножен короткий меч. – Оглянитесь и защищайтесь!..

Крики его были услышаны, когда он оказался совсем рядом. Двое дружинников успели развернуть коней, но всадник на скаку вдруг поднял своего коня на дыбы. Это было так неожиданно, что конь одного из дружинников испуганно шарахнулся в сторону, внезапно увидев перед собою копыта, а не ожидавший этого дружинник в черной рубахе вылетел из седла. Второй от неожиданности тоже замешкался, с трудом, кое-как отбил выпад невесть откуда появившегося витязя и, не искушая более судьбы, помчался через поле подальше от упавшего товарища и свалки у кромки леса.

– Помощь, Руди!.. – задыхаясь, крикнул старший. – Держись, брат!..

– Именем великого князя Игоря!.. – закричал старший пятерки, высоко подняв меч.

Неизвестный сдержал коня и опустил меч.

– Не знаю, кто ты, и не хочу знать, – чуть задыхаясь, продолжал старший. – Но ты мешаешь нам исполнить повеление великого князя Игоря. Берегись!..

– И ради исполнения этого повеления вы впятером напали на двух юнцов, вчера взявших в руки боевое оружие?

– Не тебе обсуждать повеления князя!

– Но мне всегда следует поддерживать слабых, – улыбнулся всадник. – Однако есть выбор. Мы сразимся с тобою, и кто победит в нашем турнире, тот и решит, как следует поступить.

– Давай, – с неохотой согласился дружинник. – Слезай с седла, и скрестим мечи.

– Только верхом. Мой меч короче твоего, да и конь поможет мне удрать, когда ты станешь побеждать.

Братья, по-прежнему стоя плечом друг к другу, слушали эту почти мирную беседу, ничего не понимая. А один из дружинников негромко сказал старшему:

– Глянь, как он сидит в седле. Он привык к конному бою, не соглашайся.

В те времена русские дружины к конным боям прибегали редко, предпочитая сражаться в пешем строю. А на конях только передвигались, спешиваясь перед битвой. Все, кроме отборной старой дружины, которая являлась резервом полководца. Так было заведено еще с варяжских времен, и Свенельд был первым, кто завел кроме пешей еще и конную дружину, поскольку ему часто приходилось встречаться с кочевниками.

– Вообще-то мне эти парни не нужны, – неожиданно сказал старший. – Только что мне сказать подвоеводе?

– Скажи, что не нашел, – улыбнулся всадник. – Если согласен, не будем искушать судьбу.

– Не будем, – вздохнул старший.

– Эй, молодцы!.. Можете ехать.

– Пропустите их. – Старший еще раз вздохнул.

Конные дружинники посторонились. Братья вскочили в седла и с оглядкой, настороженно тронулись в путь, все еще не очень веря, что свободны. Адвольф, поравнявшись с неизвестным, спросил:

– Как зовут тебя, витязь?

– А вот имена сейчас ни к чему. Скачите поскорее, а мы пока побеседуем.

5

В эту ночь княгиня Ольга даже не прилегла отдохнуть. Не столько потому, что в доме собирали пожитки для завтрашнего переезда, сколько из-за собственных тревожных дум. Они метались в ней, и Ольга понимала, что покоя они ей не дадут.

Она ничего не знала о внезапных припадках князя Игоря. Супруги встречались редко, и при встречах наедине великий князь при всех странностях все же держал себя в руках. Да, истерические всплески случались, но она никогда не поддавалась на них, и ее супруг как-то брал себя в руки. Но то, что произошло этой ночью, представлялось Ольге первым знамением объявленной великим князем войны. Войны не только против нее, но прежде всего войны ради полного самоутверждения, что потребовало уничтожения всех сподвижников ее отца, последовавших за ним в походе на Киев. Они уже укоренились на новой земле, получив поместья, женившись на славянках и родив детей, которые предпочитали говорить на языке славян.

Это было крушением всех мечтаний ее отца Олега Вещего. Он не мечтал о собственном могуществе – он считал своим долгом вывести собственный народ из приильменьских болот, избавить от вечного недоедания и постоянного страха голода, обеспечить ему достойную жизнь. Конунгу удалось создать могучую державу, с которой считалась не только Византия, но и Хазария, и соседствующие страны Европы.