Анима - Кезалия Вердаль

— Что будет… Кто будет в браке между Анима и Мурусом? — я смущенно осеклась. Глаза Лиама расширились. — Анимурус?

Медик мягко улыбнулся.

— Знаю, что я гомозиготная Анима. В браке с нормальным человеком мой сын станет Анима, а дочь носительницей, чтобы дальше передавать ген своим детям. А что будет при смешении генов? Чьи способности унаследует ребенок? Он сможет перемещаться в чужие тела и одновременно гипнотизировать?

— Честно, не знаю, Киралина. Таких экспериментов мы не проводили, а в обычной жизни не наблюдали. Может быть, Анимурусы уже действительно существуют и смогли затеряться на этом шарике по имени Земля. Может, им не интересны геополитические игры. Просто растворились среди миллиардов людей и живут своей жизнью.

Я кивнула.

Мне крайне понравился ход мыслей этих мутантов. С удовольствием примкну к их рядам.

— Ладно, отдохни сегодня, — Лиам нежно погладил меня по голове и поцеловал в лоб, как будто мне снова пять лет. — Я поговорю с Венерой, но ничего не обещаю. Ваше трио ее сильно напрягает, ты же знаешь. Но признаться, мне нравится видеть вас вместе с Марком в качестве пары.

— Почему? — я покраснела.

— Ты же в курсе, что у него синдром Аспергера.

— Да, это так внезапно! То есть я подозревала, что с ним что-то не так, но кто мог подумать, что аутизм.

— Аутисты не обладают эмпатией как нормальные люди, что превращает их практически в искусственный интеллект. Им нужно много обучаться, наблюдать и анализировать, чтобы вывести определенные правила даже не поведения, а реакции на окружающих. Каждый новый человек для них превращается в головоломку. А еще, чтобы быть похожими на обычных людей, им часто приходится мимикрировать.

Именно поэтому когда у сверстников появились девушки, Марк тоже знакомился с девчонками. Но из-за своей специфики он всегда выбирал тех, кто внешне похож на тебя. Ведь из прекрасной половины человечества он общался с тобой относительно больше всего. И хотя бы внешняя схожесть упрощала ему процесс общения. Думаю, на тот момент он еще сам не осознавал, что испытывает к тебе более нежные, чем братские чувства.

— Так почему вы уверены, что он влюблен в меня? Может, это просто потому, что он уже ко мне привык, и новые люди его пугают? — почти крикнула я в сердцах. Наконец, хоть с кем-то могу обсудить мучивший вопрос.

— А здесь еще интересней. Мы же говорили, что Марк обладает удивительным аналитическим складом ума. Это позволило ему уже так хорошо читать людей, что он мог предугадывать их поведение. Заметь, не потому что Вильерс научился понимать их, а интерпретировать мимику, жесты, выстраивать какую-то логическую цепочку действий. В общем, как делает робот с искусственным интеллектом. Поэтому с другими девушками ему быстро становилось скучно и предсказуемо.

— А я тогда чем его зацепила?

— Он не может прочитать тебя. Ты слишком противоречива и нелогична для его системы координат. Твоя способность принимать абсолютно разные образы пугает и вместе с тем, прямо скажем, возбуждает. Ну к тому же на тебя не действует его гипноз, что тоже снижает возможность предсказать дальнейшие действия. Как любила говорить моя покойная супруга: «У женщины три состояния: Вся в себе. Немного не в себе. Вся из себя»

Перехватив взгляд Лиама, я уже приготовилась покинуть тело, но вновь ничего не произошло. Черт подери, неужели он тоже Анима или Мурус?

Несмотря на уже вторую неудачную попытку, я не собиралась сдаваться. В дальнейшем, гуляя по бесконечным коридорам, я искала слепые зоны, где не было камер. Когда такая лазейка нашлась, стала заманивать туда разных сотрудников, чтобы в случае удачного переселения могла бы на время спрятать собственное тело.

Ни одна из последующих пятнадцати попыток не увенчалась успехом. Я смогла только вселиться в тело уборщицы. Но помимо неоплаченных счетов за кредит, взрослых неблагодарных детей и кота по имени Орион, не разузнала ничего.

Они явно нашли от меня какое-то оружие, мешающее Анима захватить тело.

Гребаный Протеус!

Я принимала душ, и глаз сильно защипало от попавшего в него шампуня. Я принялась промывать лицо под потоком воды, как неожиданно взгляд уперся в потолок.

Вентиляционная труба.

Почему никогда не обращала на нее внимание? В памяти всплыла карта генштаба со всеми системами вентиляции и коммуникации.

Я выключила воду и наскоро оделась. Упершись ногой о смеситель, подтянулась наверх. С помощью вилки открутила болты, толкнула решетку и сдвинула ее в сторону. Закинув другую ногу на стеклянную перегородку душевой кабинки, оттолкнулась и протиснулась в освободившуюся дыру в потолке. Благодаря узким плечам мне это удалось практически без труда.

Труба тесновата, но все равно пространства хватало, чтобы проползти на локтях. Развернуться уже не смогу, поэтому нужно тщательно выбрать направление.

Если поползу направо, то окажусь в комнате Марка, налево — к Арми.

Мысленно наложила карту на планировку этажа.

Нужно двигаться на восток.

Я медленно поползла по трубе. Пыль забивалась в нос, и мне пришлось несколько раз сильно надавить на папер — подносовой желобок — чтобы подавить чих. Все еще мокрые волосы некстати липли к лицу и собирали всю грязь вокруг.

Я двигалась аккуратно. Где-то даже понадобилось немного подождать, потому что какой-то сотрудник принимал у себя душ. Он, кстати, очень хорошо и заразительно пел. Еле удержалась, чтобы не подпевать и не залиться в аплодисментах.

Вентиляционная шахта петляла, раздваиваясь и сужаясь, но сладкий цветочный аромат вел вперед как путеводная нить. Я узнала запах мирабилиса — цветок с созвучным названием нашей страны, который также называют "ночной красавицей". Растение цвело только ночью, поэтому днем практически не чувствовался.

Судя по усиливающемуся благоуханию, до конца туннеля оставалось совсем немного. Вскоре я уперлась в решетку с вентилятором, за которой угадывался выход. Я вдохнула сладкий запах, смешанный с влажным ночным воздухом, и с помощью вилки, предусмотрительно прихваченной с собой, открутила ржавые болты, отодвинула решетку и оказалась на свободе.

Я выскользнула из трубы и прижалась к мокрой земле. Вокруг было тихо, и только слабый свет луны освещал контур деревьев вокруг.

Я продолжала лежать,