Империя Дикого леса - Колин Мэлой

— Как там у вас дела? — спросила девочка Нила, пытаясь прогнать из головы страх.

— О, все отлично, — ответил барсук, запыхавшись.

— Вы уверены, что хотите меня везти? Я могла бы идти пешком.

— Нет-нет-нет, — барсук яростно покачал головой. — Дорога такая неровная, Дева. Вдруг вы ногу подвернете. И что мы тогда делать будем?

— Вообще-то я уже раньше подворачивала и…

— К тому же, — продолжил Нил, — никто не знает эти дороги так, как я. Доставлю вас до места вдвое быстрее.

— Ладно, — сдалась Прю, видя, что спорить с барсуком бессмысленно. Кроме того, эта поездка окутывала ее этаким ореолом важности — казалось, они увлекали за собой зевак везде, где только появлялись. Ехать из усадьбы после фиаско в архиве было словно брести голым сквозь тучу комаров: не успел Синод разогнать собравшихся, как вокруг образовалась новая толпа поклонников — бывших радикалов-Спиц, которые теперь выкрикивали лозунги вроде: «РЕАНИМИРУЕМ ПРИНЦА АЛЕКСЕЯ!» и «ВЕРНУТЬ РОБОТА!» Что характерно, фамилия мальчика — Свик — в этих энергично скандируемых мантрах не упоминалась. У Прю было подозрение, что тут затесался своего рода «когнитивный диссонанс» — папа однажды объяснил ей, что это означает способность верить одновременно в два противоречащих друг другу утверждения и не замечать в этом нелогичности. Теперь ей было ясно, откуда берутся всякие политические движения.

Едва успев все это передумать и вспомнить, она осознала, что рикшу вновь окружила небольшая толпа Спиц и сочувствующих. О появлении Прю растрезвонил какой-нибудь чересчур радостный свидетель, и новость подняла южнолесцев с постелей. Некоторые из пижам не переоделись. Они так и кишели вокруг рикши, пытаясь пробиться к ней или даже забраться на верхушку навеса. Поначалу Чарли старался отгонять зевак от повозки, но вскоре толпа набрала такую инерцию, что Нилу даже не приходилось тянуть тележку за собой — ее тащило течением, словно бумажный кораблик. Что уж и говорить, опасность появления из придорожных кустов лисы-перевертыша осталась в прошлом.

— Мы с вами, Дева! — крикнул кто-то из толпы. — Пора вернуть механического принца!

— Мир! Мир в наше время!

Море народа пробиралось по самым густонаселенным южнолесским районам, мимо витрин и домов, по широкой дороге, которая дугой отходила прочь от светящейся зажженными окнами усадьбы. Лес здесь был куда темнее. Над дорогой нависали кроны деревьев, газовых ламп становилось все меньше и меньше. Значительная часть людей, следовавших за рикшей, отстала, толпа поредела.

— Куда вы идете, Дева? — спросил один из оставшихся, медвежонок-подросток в велосипедной фуражке.

— К Сухому Древу. Мне надо кое с кем встретиться.

— Кто же хочет с вами там встретиться?

— Ну, наверно, скоро выясним, — сказала Прю.

— О-о-о, — раздалось где-то слева. Она обернулась и заметила женщину средних лет в платье с цветочным узором. — Они разговаривают с деревьями. И умеют слушать, как растения между собой общаются.

Прю улыбнулась, хоть эта мысль еще сильнее сбивала с толку: получается, этот южнолесский Синод — то же самое, что мистики севера? Она вспомнила милую Ифигению, покойную старейшину мистиков, и пожалела, что ее нет рядом сейчас, чтобы указать путь. Она не знала, кому можно доверять, во что верить. Снова прислушалась к деревьям и заметила, что их тон определенно изменился: шумы стали более глубокими и почти что глухими. Более того, теперь на самом краю диапазона ей слышался какой-то гул, похожий на мычание чужого радио. Дальше по улице пряталось от взгляда нечто очень большое.

— Мы на месте, — сказал Нил, подтянув рикшу на вершину небольшого холма, где, образуя что-то вроде естественных ворот, росли две древние узловатые тсуги. — Сухое Древо прямо за ними.

— Вы пойдете со мной? — спросила Прю.

— Переступить порог Сухой поляны дозволено только тем, кто призван, — сказал Чарли и кивнул головой, указывая вперед. Из-за деревьев возникли две фигуры. На них были одинаковые серые балахоны с капюшонами, которые полностью скрывали тела. Когда они подошли ближе, Прю заметила, как в свете ближайшего газового фонаря блеснули серебристые зеркальные маски, скрывавшие лица. Вид у них был жутковатый, и Прю уставилась на приближающиеся силуэты недоверчиво.

Жидкие остатки толпы вокруг рикши поспешили ретироваться, почтительно кланяясь этим странным незнакомцам. Прю сошла на дорогу и поприветствовала новоприбывших:

— Здрасте!

Когда ответа не последовало, она добавила:

— Я — Прю. Мне нужно с кем-то встретиться? У Древа?

Незнакомцы, скрытые под блестящими масками и длинными серыми одеждами, ничего не сказали. Вместо этого они жестами указали на проход впереди, под ветвями деревьев-близнецов. Прю бросила взгляд через плечо: от ее первоначальной свиты сейчас остались лишь высокий бородатый мужчина и барсук с его пестрой, украшенной помпонами рикшей.

— Вперед, — сказал Чарли. — И будьте осторожны.

Дорога была неровная, булыжники вздыбились и растрескались от долгих лет использования почти без всякого ремонта. Тут и там пробивались пучки травы и мха, корни деревьев протягивались во все стороны, выталкивая из земли целые полосы камней. Прю шла между двумя своими провожатыми вниз по склону. Не получив ответа на последние несколько вопросов, она решила, что продолжать спрашивать было бы грубо. Может быть, они дали какой-нибудь обет молчания; ей вовсе не хотелось ненароком оскорбить их чувства. Поэтому девочка замолчала.

Трудно было сказать, люди они или звери, мужчины или женщины. Их наряд скрывал все, стирал любые индивидуальные черты. Один из них был немного пониже другого; это было единственное заметное различие между двумя ее попутчиками. Она переключилась на зелень вокруг, надеясь вытянуть из нее хоть какую-нибудь полезную информацию, но, как и прежде, не сумела разобрать в голосах леса ничего, кроме гудящих шумов. Однако тот низкий гул продолжал звучать. Он накатывал волнами откуда-то издалека, из загадочного источника, и, казалось, становился все громче по мере того, как они двигались. Внезапно Прю заметила еще один звук: какое-то пронзительное тиканье, исходящее от халифов по бокам от нее. «Странно», — подумала она. Человек никак не мог издавать подобный звук; более того, он словно бы зарождался у нее в голове. Это предполагало, что источник — какое-то растение. Но у нее не хватило времени на то, чтобы хорошенько обдумать, что это значит, потому что вскоре они добрались до места, где деревья кончались, уступая место огромной поляне, залитой белым светом восходящей луны.

Сцена была очень знакомая: фигуры в балахонах и капюшонах стояли в центре поляны, растянувшись широким кольцом вокруг гигантского дерева. За ними, образуя еще больший круг, располагались горящие факелы. Фигуры отбрасывали на облезлый и искривленный ствол дерева длинные, искаженные мерцанием пламени тени. Теперь Прю поняла, почему Древо так называли; казалось, кто-то взял нормально растущее дерево огромных размеров и взялся калечить и уродовать его, обдирая листья и скручивая толстенный ствол в перекошенное, узловатое нечто. Кора смялась и потрескалась, словно древняя плоть, а ветви упирались в небо, возвышаясь над всеми другими деревьями в окрестностях. Прю затаила дыхание; она вдруг поняла, откуда доносилось то мычание, что это был за далекий гул. Его издавало Сухое Древо. Оно звало ее.