Добыча Альфы. Укротить темную ведьму - Ирина Чарова

делать этого я не собиралась.

Вместо того, сосредотачиваясь, прикрыла глаза и пробежала пальцами по звенящим заклинаниям.

Черные нити, словно старые цепи, тут же противно заскрежетали, ударяя своим противным звучанием по нервам.

Сосредоточенно перебирая их в руках, я насчитала всего тринадцать старых заклинаний.

И все до единого — темные.

— Ума не приложу, как кому-то удалось собрать тринадцать темных ведьм в одном месте — прошептала удивленно. — Это ведь чистый ад…

Следом я тут же протянула руку дальше. Туда, где нити змеиным клубком переплетались между собой.

Именно здесь они особенно мерзко пульсировали, образуя единый центр.

Но коснувшись его, очень скоро я осознала что сделала это зря…

Древняя тьма тут же парализовала тело, проникая под кожу и примешиваясь к крови.

Хотелось позвать на помощь, но изо рта не вырвалось ни звука. Хотелось отстраниться — не получилось шевельнуть даже пальцем.

Тьма обездвижила, обесточила все тело.

И самое страшное — она меня ослепила.

Не было больше ни лесной поляны, ни растущей луны, ни даже волка, лицо которого я так надеялась разглядеть теперь в абсолютной темноте.

И даже тогда, когда эта темнота рассеялась, Гроза все равно не было.

Вместо него я увидела на камне совсем другого оборотня.

С белоснежными волосами, с серебряными глазами и лицом, на котором застыла страшная горечь.

Оборотень крепко прижимал к своей груди босоногую, черноволосую женщину. Прижимал к себе так, словно она была самой большой его драгоценностью.

Словно она была его…парой.

Но один взмах сильной руки с зажатым в ней кинжалом — и с губ красавицы сорвался крик боли. Одновременно с ним воздух прорезал и дикий рёв самого зверя.

От этого стало плохо.

Стало дурно до тошноты.

Но ни отвернуться, ни спрятаться, чтобы не видеть, я не могла.

Словно загипнотизированная, смотрела, как волк рухнул на колени, прижимая к себе теперь уже безжизненное женское тело, из которого он сам только что вырвал душу.

Обезумевший, он шептал что-то на непонятном языке, гладил женщину по волосам, по красивому лицу….

Целовал, плача над ней как ребенок.

А вокруг все настойчивей звучал зловещий шепот тринадцати ведьм, кругом обступавших камень, пока кровь женщины стекала на холодную поверхность, переплетаясь с их магией.

В этот момент откуда-то издалека я услышала свое имя…

Но тут же, в мареве, забыла об этом, когда на камень набежала плотная, густая тьма, полностью поглотившая собой лунный свет.

А после — над серой поверхностью засияло белоснежное, вертикальное полотно.

Это был портал.

Первый портал….

Но в следующую секунду все исчезло.

Гроз рывком оттянул меня от камня, выхватив из нитей тьмы.

— Что случилось? — прозвучало все еще откуда-то издалека. — Тебе плохо?

— Это настоящие Врата — еле как прошептала, хватаясь за сильные руки. — Настоящие, Гроз. Здесь!

На лице волка не проскользнуло ни тени удивления.

Он лишь сильней нахмурился.

— Тебе плохо, Айса? — требовательно спросил снова.

Отрицательно качнула головой.

— Ты что-то видела.

И это был уже не вопрос. Это было утверждение.

— Видела ритуал. Камень — алтарь — бессвязно зашептала в ответ. — Я видела волка. И…убийство. Он убил какую-то женщину. Боги, на этом камне кровавая, запрещенная магия. Его срочно нужно уничтожить! Это опасно…

Слова застревали поперек горла. Увиденное пугало.

Но еще больше пугало странно предчувствие, которое мерзким дребезжанием отзывалось во всем теле.

И оно лишь усилилось, когда за спиной послышался уже знакомый, мелодичный голос.

— Вот ты и увидела ключ, дитя…

На поляне позади нас появилась рыжеволосая ведьма с глазами, поддернутыми молочной пеленой.

И сейчас, в ответ на её слова из груди волка вырвался угрожающий рык.

— Да, ты верно понял, Ардо — прощебетала ведьма. — И она поймет. Лучше — сейчас. И лучше от меня.

Ладонь Гроза при этих словах до боли сжала мою.

Казалось, еще немного, и кисть, хрустнув, попросту сломается. Вот только на эту боль мне было уже плевать.

Интуиция всё настойчивей подсказывала — меня ждет что-то гораздо хуже…

А слепая, между тем, уверенно подошла ко мне ближе.

— Говори — потребовала, в упор глядя в её белесые глаза — Что я должна понимать? И причем здесь ключ?

— Это уж ты сама суди, при чем он. Ключ, Айса — это просто кровь. Кровь пары главного волка. Вся. До последней капли — на красивом лице появилась зловещая, холодная улыбка. — А теперь вспомни, открывала ли твоя кровь любые замки? Любые закрытые двери? Прости вспомни, девочка…

И я вспомнила.

Грязь подвала, рабский ошейник, и тысячу отворяющих заклинаний, которые жалким шепотом срывались с губ.

Каждый день. Снова и снова.

Не помогало….

Но в тот вечер, когда шипы ошейника изранили пальцы и кровь пробежала по замку — помогло.

Боги..

От понимания, пронзившего разум, я пошатнулась и, наверное, упала бы, не удерживай меня Гроз.

— Но как такое возможно? — спросила тихо. — Я думала, ключ — это какой-то артефакт. Предмет…

— И в этом заслуга твоей матери, Айса — ответила слепая. — Когда я встретила её, она была как раз беременна тобой. Офелия работала на вампира, жила в его доме, как личная ведьма, и выполняла все его темные поручения. Узнав правду, она сразу решила сбежать, но перед этим — спутать все следы. Поэтому Офелию и украла у вампира все, что только возможно.

Агорфа подошла ближе к камню, провела рукой по холодной поверхности и пальцем коснулась нитей.

— Из-за этого в каждом украденном артефакте вампир стал подозревать потерянный ключ, тогда как на самом деле, ключ — это не артефакт. Это элемент, который вплетен в старое заклинание.

Ведьма улыбнулась.

Улыбнулась так, что колючий мороз снова мурашками пробежал по коже.

— Твоя мать хотела, чтобы у тебя было детство, Айса… Я часто предупреждала её, что когда ты станешь старше, ей придется тебя отпустить.

Сглотнула колючий ком.

Как же странно было слышать, что всегда безучастная, всегда холодная Офелия Мрак, перевернула всю свою жизнь вверх дном только ради меня.

Даже мысль об этом причиняла боль.

В мозг тут же иголками вонзались все те обвинения, которые я постоянно бросала ей в лицо.

Мне не нравилась её репутация, раздражали постоянные переезды, злило её вечное легкомыслие и эгоизм.

И только сейчас я поняла, что легкомысленной и эгоистичной все это время была лишь я сама…

— Я не понимаю — пробормотала растерянно. — Допустим, моя кровь и есть ключ… Но мы ведь не собираемся открывать портал. Этого всегда хотел только вампир, поэтому мама и сбежала. Но здесь мне опасаться нечего, верно? — напряженно спросила, поворачиваясь к Грозу.

Но тут же