Предиктор с Зеи. Том 2 - Алексей Рудаков

– Вер…Вертел. Налим.

– Точно! Налим и Вертел. А скажи, – Мороз остановился, переводя дух: – Что у нас названию не соответствует? Молчишь? – Продолжил он путь: – Так я скажу. Налим! Рыба то есть.

Причину стона, который издал Пошлый, выражая своё отношение к этим обитателям водного мира, Мороз истолковал верно.

– Это ты зря. Мне тут рецептов подогнали – ммм… Закачаешься! Вот погоди, накормлю тебя супом из рыбы, так ты…

– Это ухой, что ли? – Упоминание о столь нелюбимой им рыбе, придало Пошлому сил.

– Ага-ага, она самая. Ты послушай! Готовится из трёх редких сортов. Или пород? Да, без разницы, рассмеялся Мороз и Пошлый, увидев границу города, тоже вымученно улыбнулся, ожидая скорой развязки.

– Жаль Едиса нет, – пройдя мимо полосатых столбиков, обозначавших территорию Перекрёстка, Мороз снова остановился, переводя дух.

– Я это… начальник, – затрепыхался у него на плече Пошлый: – Отпустило меня… Вроде как.

– Идти сможешь?

– Попробую, – соскользнул он с дружеского плеча и покряхтывая, не обращая внимания на оставшегося позади Мороза, достаточно шустро поковылял по дороге, соединявшей Перекрёсток с Порталом.

Нагнавший его Мороз, поначалу шедший молча, вновь вернулся к своей излюбленной, рыбной теме. Он успел добраться до вторых блюд, но едва начав описание жарки судака, как из кустов, в этом месте бывших совсем рядом с дорогой, вышли, заступая им путь, несколько фигур в светло-серых плащах с глубоко надвинутыми на лица, капюшонами.

– Что за… – рука Мороза, начавшая подниматься покрылась коркой льда, но довести заклинание до конца ему помешал Пошлый. Сбив его с ног сильным, и, что более важно, совершенно неожиданным толчком, Пошлый скакнул в сторону, а когда его начальник и командир, ловко перекатившийся через бок, вскочил на ноги, вскинул руку, указывая на него:

– Мороз! Ты нарушил наши законы! Я – обвиняю!

– Ты?! – Выставив перед собой руки, начавшие покрываться изморозью, Мороз прищурился, но тут одна из фигур повела рукой и изморозь, за секунды покрывшая кулаки корками льда, тут же растаяла, оросив землю у его ног крупными каплями.

– Даже нейтрализатор магии притащили, – хмыкнув, он сложил руки на груди: – Что же… А ты славно потрудился, Пошлый, – обежал он взглядом замершие фигуры: – Семеро Серых, ты, как я понимаю, обвинитель, я – обвиняемый, вот только защитника нет. Не сходится, – Мороз криво улыбнулся: – Кворума нет.

– Обвиняемый может сам себя защищать, – глухо произнесла фигура, стоявшая рядом с магом, только что заблокировавшим заклинание Мороза: – Кворум есть.

– Не могу разобрать твой голос, эээ… Баструм? Ты? Или, нет. Баструм выше, – покачал головой Мороз: – Скидывайте капюшоны. Чего маскарад устроили? Я же вас всех знаю.

– Я здесь, Мороз, – стоявшая на левом краю цепочки фигура, подняла руки, скидывая капюшон, под которым оказалось лицо лысого мужчины с короткий седой бородой: – Мы имеем право не открывать лиц. Ты это знаешь.

– Ха! Конечно знаю, – сдвинулся было с место Мороз, протягивая руку для рукопожатия, но Баструм, стоявший шагах в пяти от него, лишь покачал головой: – Стой на месте. Сам знаешь, чем это может закончиться.

– Как скажешь, дружище, – снова скрестил руки на груди обвиняемый и, повернув только голову, посмотрел на Пошлого:

– Ну давай, обвинитель, – последнее слово Мороз произнёс, не скрывая угрозы: – Вываливай!

– Я, Пошлый, – откашлявшись, и поглядывая на серые фигуры, начал тот: – Имея право обращения к Совету, – на миг смолкнув, он облизал пересохшие губы: – Созвал его.

– К делу переходи, – перебил его Мороз, но увидев неодобрительное выражение лица Баструма, смолк.

– Для обвинения тебя. – Произнеся эти слова, Пошлый порывисто вздохнул: – И первое моё обвинение – ты стал слаб! Ты упустил Пердиктора и Клерика. Они ушли, не заплатив положенного!

– Свидетельствую! – серая фигура на правой стороне цепочки подняла руку: – Видел! Так и было!

– Ааа… Толфин! – Качнул головой Мороз: – Да, верно. Ты был и видел, – кивнул он серому: – Продолжай, – это уже относилось к Пошлому.

– Второе! Ты стал слаб! Тебя ранил танцор! Толфин подтвердит, если ты хочешь оспорить!

– Не буду. – Кивнул ему Мороз: – Продолжай.

– Третье! Ты стал слаб! Ты не стал наказывать Предиктора с Клериком лично! Ты поручил это старому Едису, хорошо зная, что он ушёл от дел!

– Едис – ассасин, – пожал плечами Мороз: – Это его работа.

– Ты справился не хуже, – криво усмехнулся Пошлый: – Ты слаб, Мороз. Три раза я обвинил тебя и ты, все три раза принял мои извинения. Более того! – Снова облизав губы, обвинитель повернулся к цепочке людей в серых плащах: – Более того, Совет! Свою слабость он маскирует жестокостью! – Его рука указала на Мороза: – Он потерял разум! Свидетельствую! Едис был им убит окончательно! Мороз применил Последний Путь! Едис, – Пошлый опустил голову: – Больше не с нами.

– Это верно, обвиняемый? – Маг, тот самый, что заблокировал заклинание Мороза поднял вверх руку: – Ты убил Едиса окончательно? Одного из нас! Отвечай! И помни – правда вскроется!

– Да.

– Но зачем, Мороз? Зачем?! – Баструм прикрыл лицо руками, а затем, опустив голову, надвинул капюшон.

– И ты тоже? Баструм? Ты тоже отгораживаешься? – Лицо Мороза исказила злая гримаса: – Вы забыли? Кто вас вырастил? Забыли, кто создал этот Совет и зачем? Вы смеете судить меня? Вы?!

– Создал ты, – человек, стоявший рядом с Толфином, качнул капюшоном: – Но мы не бараны, чтобы тебе горло подставлять. Ты слаб! Я согласен с обвинением.

– Слаб! – Немедленно подтвердил его сосед.

– Согласен! – Ещё один капюшон пришёл в движение.

– Окончательная смерть?! Недопустимо!

– Слаб!

Один за одним, все члены Совета, высказывали своё согласие с обвинением и только Баструм, стоявший с опущенной головой хранил молчание.

– Ну? Баструм? – Пошлый, повернувшись к нему, указал рукой на Мороза: – Ты один не высказался. Говори! Совет ждёт.

– Едис виновен, – глухо, не поднимая головы, произнёс тот: – Убить его, наказать, отправив на новый круг – твоё право, Мороз. Но вот так, окончательно убить из-за ерунды? Прости, Мороз, – поднял он голову, скидывая капюшон: – Что ты слаб – не принимаю. Ты сильнее всех нас. Но что ты перешёл грань – да. А потому, – Баструм глубоко вздохнул и рубанул воздух рукой: – Ты опасен, Мороз! Виновен!

– Вот, значит, как? – Расцепив руки, Мороз, выпятив живот, засунул за пояс большие пальцы, принявшись остальными выбивать дробь по чёрной коже: – Значит вот так? – Повторил он, храня редкое спокойствие: – Семеро приговорили, значит – семь смертей?

– Восемь! – Пошлый, едва не сорвавшись на торжествующий крик, вскинул вверх руку, по которой побежали, набирая силу, молнии: – Восемь, господин осуждённый! Обвинитель имеет право голоса! Если приговор принят! А он – принят!