Мертвый мир. Форт Крут - Кирилл Шарапов

– Пахан. Тут двое в афганках, – доложил Чёрный, – заперлись в одном из кабинетов. Когда мы попытались зайти, открыли огонь. Мальборо в руку зацепило на вылет, но не сильно, кость вроде цела.

– Держите их там, попробуйте поговорить, кто они, под кем ходят. Что с остальной клиникой?

– Чисто, – отозвался Чёрный.

– Тогда мы идём. Попробуй вытрясти из них, что тут произошло, откуда кровь, и с кем они воевали.

– Попробую, – скептически хмыкнув, произнёс тот, – но братки, похоже, не в себе.

– Слон, бдишь. Если что, сразу сообщай. Остальные бегом! Пока Чёрный договаривается, мы обследуем клинику, сначала мародерка, потом будем думать, что делать с этими пацанами, которые заперлись. Работаем шустро, на кровь могут такие твари набежать, что мы тут все останемся.

Грабёж вышел очень быстрый: Катя тыкала в ту или иную вещь, Крут с Сашкой тащили её к фургону, закидывали внутрь и мухой бежали обратно. Таким образом, прихватили зубоврачебное кресло в полной комплектации в не снятой упаковкой, компрессор, какую-то мелочь, которая, со слов Кати, очень нужна, несколько мощных ламп, наборы для ковыряния и сверления в зубах, какие-то препараты, обезболивающие и заморозку. Уложились за час. Для того, чтобы отволочь кресло, Бомбе пришлось оставить трактор, также привлекли Чёрного, который вёл переговоры, а Мальборо на время перетаскивания держал дверь с забаррикадировавшимися братками под прицелом. Катя, перевязав ему руку, заявила, что никакой опасности нет, но раной надо заняться в более стерильных условиях.

– Ну что там? – когда погрузку закончили, поинтересовался Крут, подходя к Чёрному, который сидел за кадкой с большим засохшим фикусом.

– А ничего, – буркнул тот, – молчат они. Стрелять – не стреляют, но и разговаривать не желают. Нам бы, конечно, в тот кабинетик заглянуть, у него на двери "Склад" написано.

– Эй, братва, базарить будем? – спросил Крут.

– А ты кто, чтобы я с тобой базарил? – раздался в ответ усталый и дрожащий голос из кабинета.

– Зовут меня Дмитрий Крутов, погоняло Крут, может слыхал?

– Слыхал, конечно. Твой пацан нам уже полчаса рассказывает, что, да как.

– А раньше?

– И раньше слыхал, – ответили из кабинета. – Только не о чем нам с тобой тереть, я вас, сук, давил и давить буду.

– Мент что ли? – удивился Крут. – Тебя как сюда занесло, легавый?

– Так же, как и тебя, только с красной зоны. Проваливайте по хорошему, не хочу воевать.

– Подумай хорошенько, – попросил Крут. – Кончилась наша война, ты больше не мент, я больше не бандит, все мы тут искатели ништяков, от которых родина отказалась.

Несколько секунд за дверью стояла тишина.

– Хорошо, давай побазарим, – согласился мент. – Зови меня Юрой.

– В общем так, Юр, у нас к тебе претензий нет, ну подранил ты моего человека, наш доктор сказал, что несерьезно, за пару дней зарастёт. Ты лучше скажи, как тут оказался? Что за кровь на улице? Днём здесь было чисто. Мы на эту клинику давно глаз положили, да и в нашем районе она, так что ответить что, да как, не помешает.

– У вас доктор есть? – мгновенно среагировал собеседник.

– Есть, – легко согласился Крут, – только его услуги дорого стоят.

– Что потребуешь?

– Не торопись, – отрезал Крут. – Во-первых, нам нужно посмотреть, что на этом складе хранится. Во-вторых, давай рассказывай, кто вы и под кем ходите. Ну и третье, она сама решать будет, лечить тебя, или кто там у вас раненый, или нет.

– Она? – удивился мент.

Крут мысленно матюгнулся, эта оговорка была некстати. И тут неожиданно в разговор влезла Катя.

– Юр, насколько серьёзно вы ранены?

– И правда женщина, – снова полным удивления голосом произнёс мент. – Я в порядке, ранен мой друг, нарывался на мутанта, разодрано левое плечо, предплечье, живот, бедро и нога.

– Давно это произошло?

– Часа полтора назад. Он меня собой закрыл. Ты можешь помочь?

– Мне надо посмотреть, не стреляйте.

Крут вытаращился на девушку.

– Ты куда собралась? Я тебя одну не пущу. А вдруг это блеф, и они тебя захватят?

– Крут, ты же помнишь, что я рассказывала о себе? – шёпотом на ухо Крутову произнесла девушка. – Им очень не поздоровится, они не думают, что я могу им угрожать. Спокойно, Дим, я справлюсь, если что, но я не могу оставить человека в таком состоянии.

– Мир уже другой, – буркнул Крутов.

– Мир, может, и другой, но меняемся, – парировала Катя.

Она стянул с себя автомат и отдала стоящему за её спиной Саше, Грач в кобуре девушка оставила, только сняла с предохранителя.

– Юра, я вхожу, у меня только пистолет, – крикнула она и, взяв в руки малый походный набор фельдшера, который нашли тут же в клинике, подошла к двери. – Не стреляй, я одна.

– Заходи, – разрешил мент, – только без резких движений, ты у меня на прицеле.

– Погоди, – крикнул Крут, – какие гарантии безопасности?

– Моё слово, – отрезал мент, – мой друг умирает.

Катя толкнула изрешеченную пулями дверь и вошла в тёмное маленькое помещение без окон.

– Чёрный, мне нужен свет, – крикнула она.

– Ты чего? – тут же забеспокоился Юра, которого она видела с трудом, тот сидел в углу, наведя на неё свой старый пистолет-пулемёт.

– Ты хочешь, чтобы я твоего приятеля на ощупь осматривала?

– Нет, конечно, – тут же сдал назад милиционер. – Делай, что нужно.

Катя поставила сумку и вышла в коридор. Чёрный протянул ей динамо-фонарь, штука была полезной, поскольку не нуждалась в батарейках.

– Заряжен, – сообщил он, отступив назад к кадке.

Катя вернулась на склад. Яркий луч обежал помещение, в самом дальнем левом углу сидел Юра, рядом с ним на полу лежал его спутник, от афганки остались одни лохмотья, она пропиталась кровью насквозь, из-под торопливо наложенных повязок натекла приличная лужа. Катя, не обращая внимания на направленный на неё ствол автомата, закрепила фонарь на стеллаже и опустилась на колени рядом с раненым. Одного взгляда было достаточно, чтобы понять – его дела плохи. И вообще, девушка не понимала, как тот ещё жив. Срезав повязку с живота, она тихо выругалась матом, пять длинных царапин глубиной в пару сантиметров, но, похоже, они не достали до внутренних органов, застряв во внушительном слое жира, напарник Юры оказался довольно упитанным. Если бы они были глубже и достали до желудка и кишок, то она бы просто предложила его пристрелить, чтобы избавить от мучений. Наложив новую повязку, она осмотрела другие раны, на бедре тоже была не слишком опасной, как и разодранная нога, прочистить и зашить, а вот плечо и предплечье выглядели погаными, порванные вены, мышцы, отсутствует здоровый кусок мяса. От полной потери крови раненого спас только грамотно наложенный жгут. Катя прекрасно понимала, что здесь ей мужчину не спасти, нужно много света, стерильное помещение.