Рождество на острове - Дженни Колган

Она так гордилась Муром, так гордилась общиной, принявшей семью беженцев, удачным выбором… И еще она гордилась Сайфом, ставшим популярным врачом, и тем, как он сумел познакомить своих испуганных мальчиков с жителями Мура. Это действительно был успех. А Неде по роду своей деятельности не часто приходилось такое видеть. Теперь она думала, что переезд – это совершенно чудовищная идея. Она присмотрелась к лицу Сайфа. Но ясно было, что он совершенно не согласен с ее выводами.

– Хорошо… может, вам действительно лучше переехать. Хотя это и будет отступлением назад.

Сайф кивнул. Так оно и было.

Лорна проводила репетицию в младшем классе и была недовольна собой. Это ведь была всего лишь рождественская песенка «I Saw Three Ships», которую все любили, потому что ее легко было петь, она звучала весело и в то же время задевала чувства самых маленьких детишек, – ведь Мария и Иосиф должны были направиться в Вифлеем, потому что их вынудил к тому окружавший их мир.

Ребятишки старались вовсю, но Лорна только и могла думать что о Сайфе, о том, где он сейчас. Эш сказал ей утром, что он уехал в «Газзли», и Лорна, хотя и не сразу, сообразила, что это Глазго. Но зачем? Что случилось? И почему он не дал ей знать об этом?

Лорна вдруг сообразила, что она вроде бы уже заявляет права на Сайфа, но это было не так, хотя такая мысль ее и огорчила. Миссис Лаэрд с трудом поднялась на холм, чтобы забрать детей после уроков, хотя Ибрагим горестно твердил, что ему уже одиннадцать и он не нуждается в няньках. Лорне бы посмеяться над этим, как будто она не понимала, что эти двое куда больше нуждаются в защите, чем любые из известных ей детей, – но она просто сказала, что так нужно, и Ибрагим потом фыркал и пыхтел всю дорогу к дому с холма.

Миссис Лаэрд знала не больше мальчиков о причине отъезда их отца, сказала только, что ему позвонили и он внезапно уехал. Лорну одолевало тревожное любопытство – когда Сайфа в последний раз вызвали в Глазго, он вернулся оттуда с сыновьями.

Она прикусила губу, потом улыбнулась миссис Лаэрд и в девяносто пятый раз сказала Эшу, чтобы тот тренировался в произношении, а он, как обычно, просиял улыбкой и ответил: «Ду, мисс Лорна» – и умчался прочь, тут же забыв обо всем.

Возможно, все это ничего не значило. Какие-нибудь бумажные дела. Но такой внезапный вызов…

Лорна не в силах была совладать со своим воображением. И знала, что должна сменить простыни. Но не могла заставить себя сделать это. Она чувствовала, что с каждым часом Сайф уходит все дальше и дальше от нее. Она тосковала по нему, как по потерянной руке или ноге. Все ее прежние мечты о нем – вполне подростковые, когда ты безумно идеализируешь другого человека, – обернулись чем-то противоположным. То, что они пережили вместе, превосходило самые безумные фантазии Лорны. Это было не похоже на все, что она успела узнать за всю свою жизнь. И Лорна, вспоминая это, каждый раз краснела. И постоянно об этом думала. Ей так же сильно хотелось видеть Сайфа, как хотелось дышать. Но она могла лишь ждать.

Почему он не смог хотя бы прислать сообщение? Убедиться, что у нее все в порядке? Почему бы ему не сделать это? В глубине души ее постоянно это тревожило.

Лорне было невдомек, что Сайф ни разу в жизни не ходил на свидания. Его родители знали родителей Амины, и, строго говоря, это не был брак по договору, молодым людям не запрещали проводить время вместе, и Сайфа это не беспокоило, потому что Амина была прекрасной, умной, забавной, и он ей тоже нравился. Поэтому Сайф искренне верил, что незачем и желать большего от жизни. А когда у них появились дети, он вдруг, почти неожиданно для себя, понял, что действительно по-настоящему любит Амину.

И до того, как прозвучал звонок Неды, Сайфу даже в голову не приходило отправить Лорне сообщение. Скорее он пытался загнать проблему куда-то глубоко внутрь, справиться с двумя совершенно противоположными порывами: сохранять преданность семье и любить Лорну… А еще в нем таилась жалкая надежда на то, что как-то, каким-то образом решение найдется само собой.

И оно нашлось. Но оно не понравилось бы Лорне…

Самым странным, как позже понял Сайф, было то, что он предполагал: она должна понять. Для него это казалось очевидным. Он ведь думал, что мать его сыновей может быть жива – разве с этим можно было спорить? Но оказалось, что это, скорее всего, не так, однако это лишь напомнило ему о его ответственности.

И еще он нуждался в каком-то другом месте. Ему надо было перебраться в другое окружение, только это было не в его власти. Но он лгал самому себе. Он должен был хотя бы пощадить ее…

И вот Сайф стоял у входа в школу, мальчишки в полном восторге играли в снежки. Эш серьезно сообщил Лорне, что в Дамаске бывал снег, но из него было не слепить «шишки». Щеки детей раскраснелись, а Сайф держался спокойно, как будто вел чисто профессиональную беседу. Поскольку они были у всех на виду, Лорна абсолютно ничего не могла поделать, хотя ей одновременно хотелось и врезать ему, и поцеловать его, а ее сердце рвалось на части, когда он все ей излагал.

Его голос звучал бесстрастно. Ясно было, что он ждет: Лорна скажет, что все понимает. И она так и сказала. Но она не понимала. Все ее тело готово было завизжать: «Нет!» – послать его ко всем чертям. Жизнь так коротка, а горестей в ней так много, что если уж кому-то удается найти клочок счастья – крошечный клочок, – за него следует цепляться, как цепляется тонущий за спасательный круг! Ведь Лорна знала – она знала! – что ей никогда больше не найти ничего подобного, и она не сомневалась, что и Сайф чувствует то же самое.

Если у Сайфа и были какие-то сомнения насчет решения переехать, они развеялись при виде лица Лорны. Печаль и разочарование отразились на нем слишком отчетливо. И Сайфа терзала боль оттого, что он понимал: он может все изменить в одно мгновение, сделав то, что ему больше всего хотелось сделать, – прижать ее к себе, поцеловать и послать весь мир к черту!

Но он уже побывал в аду. И не хотел в него возвращаться.

Ему пришлось собрать все свои силы, чтобы, глядя в землю, закончить разговор. А ему хотелось разговаривать с ней вечность. И при этом каждая секунда рядом с ней была пыткой. Ох, боже…

– Надо идти, – пробормотал Сайф и позвал мальчиков.

Они не обратили на него внимания.

Лорна напряженно кивнула, пытаясь сообразить, сколько времени ей понадобится на то, чтобы найти тихое местечко и зарыдать там. Может, кладовка для канцелярских принадлежностей? Просто ненадолго запереться там… Вокруг были родители – они всегда здесь были, всегда какие-то другие родители… но Лорна кивнула, извинилась и умчалась в школу, чтобы выплакаться над стопками учебников и коробками карандашей. Обычно ей мало что нравилось больше, чем запах учебников и полутвердых карандашей, но с этого дня он стал ей неприятен.

Лорна буквально упала на колени – а она-то думала, что люди делают так только в фильмах… И старалась подавить ужасные шумные рыдания, рвавшиеся из груди. Потом она проскользнула в туалетную комнату и плеснула в лицо ледяной водой, стараясь придать себе самый обычный вид, и чуть не заплакала снова, но как-то сумела сдержаться. Ей нужно было еще поговорить кое с кем из родителей, заняться административными делами…