Тайна города под водой - Таня Штевнер

навсегда попрощались с морем и продолжили жить среди сухопутных, храня свой секрет.

– Их было много? – спросил Леннокс.

– Точных цифр я не знаю. Но сомневаюсь, чтобы их было много. Не все успевали бежать. Среди взрослых вирус распространялся с головокружительной скоростью. Как ни странно, дети заражались гораздо реже. Часто из всей семьи они заболевали самыми последними.

– Значит, у детей было больше шансов выжить, чем у их родителей? – уточнил Леннокс.

– Совершенно верно, – подтвердила Артама. – Многие родители, уже заразившись, доставляли своих детей на сушу.

По спине Алеа пробежали мурашки.

– Они надеялись, что их дети ещё не успели заразиться и что на суше они выживут. Я слышала жуткие, душераздирающие истории о том, как родители отдавали своего ребёнка абсолютно чужим сухопутным и отчаянно умоляли оставить их дитя себе.

Глаза Алеа наполнились слезами.

– Они знали, что погибнут и что их дети не выживут в море, – озабоченно продолжала Артама. – Жизнь на суше была для детей водяных единственным шансом.

Алеа тихо всхлипнула.

Артама положила руку на её ладонь и с сочувствием произнесла:

– Большинство этих отчаявшихся родителей рассказали сухопутным, что у их ребёнка аллергия на холодную воду. Прежде кто-то выяснил, что на суше есть болезнь под названием холодовая крапивница, и эта информация распространилась со скоростью лесного пожара. Разумеется, никто не знал, защитит ли эта история детей от отравленной воды. Также родители не были уверены, не испугаются ли сухопытные перепонок между пальцами на руках и ногах детей. Но выбора у них не было…

Алеа больше не могла сдерживать рыдания. Теперь она знала, что её мама умерла. Она заразилась неизвестным вирусом и в отчаянии сунула Алеа в руки Марианне. В тот же день она передала другой отдыхающей и второго ребёнка. Ребёнка, который с большой вероятностью являлся братом или сестрой Алеа. Алеа зажмурилась. Несмотря на всю печаль и боль она испытывала бесконечное облегчение от того, что этот ребёнок – не Леннокс.

– Тебя тоже передали сухопутному? – осторожно осведомилась Артама.

– Да. – Алеа сообщила Артаме всё то немногое, что знала о своей родной матери. Затем рассказала о Марианне и о том, как она помогала ей держаться подальше от воды. И, наконец, как она натолкнулась на «Альфа Кру».

Артама слушала её спокойно и внимательно. Но когда Алеа упомянула «Крукис», Артама в ужасе воскликнула:

– Ты поднялась на корабль? Как легкомысленно! Ты ведь могла намокнуть!

– Я даже упала в воду, – призналась Алеа.

Артама вытаращила глаза:

– Прости, что ты сказала?

– Меня снесло за борт во время шторма. Тогда я в первый раз превратилась в русалку.

Артама ошарашенно смотрела на Алеа:

– И ты до сих пор жива? Ты не заболела?

Алеа покачала головой:

– Нет. С тех пор я регулярно погружаюсь под воду и плаваю. В воде у меня нет никаких проблем.

– Это… невероятно, – растерянно произнесла Артама. – Ведь сейчас этот вирус ещё более агрессивный, чем одиннадцать лет назад! Море становится всё грязнее, а вирус – всё опаснее. Попав в море сегодня, подводный житель погибнет в течение нескольких часов, а не нескольких дней, как раньше. Одна ундина рассказала мне об этом в прошлом месяце. Как же возможно, чтобы ты…

– У меня как будто… иммунитет, – развела руками Алеа.

Глаза Артамы вспыхнули.

– Алеа особенная, – вклинился в разговор Леннокс. – Дело не только в том, что её не берет этот вирус. Иногда, в критических ситуациях, её наполняет некая сила.

Артама побледнела:

– Что ты имеешь в виду?

– Когда я или кто-то другой в опасности, я становлюсь сильнее, – попыталась объяснить своё состояние Алеа. – Эта сила помогает мне не растеряться и быстро найти реше- ние.

Артама вдруг очень встревожилась.

– Не может быть! – воскликнула она. – Ты – элварион!

Алеа нахмурилась, ожидая объяснения.

– Элварион! В каждом поколении рождалось несколько детей, предназначенных для того, чтобы стать предводителями и вести за собой остальных. Часто такие дети с раннего возраста чувствовали в себе зов и чаще всего потом сидели в Совете Рах Тураны. – Тронутая до глубины души, Артама улыбнулась Алеа. – То, что выжил именно элварион – настоящее чудо.

– Вы верите в судьбу? – спросил Леннокс, пока Алеа сидела, пытаясь переварить услышанное.

– Конечно, верю, – ответила Артама. – Вы ведь встретились не случайно, не так ли?

– Точно не случайно. – Леннокс рассказал Артаме, как они с Алеа познакомились, как он обрёл новый дом на «Крукисе», как они стали свидетелями сброса химикатов в море и…

– Подожди-ка! – прервала его Артама. – Хочешь сказать, что ты тоже бывал в море? И у тебя тоже иммунитет?

– Нет, но последствия погружения для меня не так страшны, – ответил Леннокс. – Я и прежде много раз соприкасался с холодной водой и после этого подолгу лежал в постели и болел, но каждый раз выздоравливал.

Артама растерялась:

– Если бы в тебе не было крови сухопутных, этот вирус давно бы тебя погубил.

– Мы заметили, что красный папоротник… то есть рофус – отличное средство для профилактики, – объяснил Леннокс Артаме. – Если утром я выпью стакан чая из красного папоротника, то могу погружаться в холодную воду, не испытывая боли.

– Это в высшей степени интересно, – заметила Артама. – Впрочем, это наверняка действует только применительно к полукровке. Обычного морского человека рофус от вируса не спасёт. Иначе выжившие могли бы вернуться в море. Полей с рофусом сейчас хоть отбавляй, как докладывают мне волшебные существа.

Они услышали так много всего, что Алеа с радостью попросила бы сделать перерыв, чтобы разложить в голове всё по полочкам. С другой стороны, её мучили другие вопросы.

– Сколько на свете волшебных существ?

Артама рассмеялась:

– О, огромное количество! Гномы, шлемсы, ярии! – воскликнула она и вдруг снова посерьёзнела. – Для волшебных существ гибель подводных жителей стала катастрофой. Ведь между ними была очень тесная связь. Подводный мир в опасности, потому что их задачи остаются невыполненными. Никто больше не причёсывает течения, не подпаливает отходы, никто больше не связывает лёд, никто…

– Не подпаливает отходы? – прервал её Леннокс.

Алеа больше поразило выражение причёсывать течения, но подпаливать отходы тоже требовало уточнения.

– Да, одно из наших племён – бримы – специализировалось на том, чтобы собирать производимый сухопутными мусор и устранять его с помощью палильных бобов.

Алеа и Леннокс непонимающе смотрели на Артаму.

– Как же вам объяснить?.. Палильные бобы производят что-то вроде жидкого огня, который способен уничтожить огромное количество отходов.

– Огненная картофелина! – воскликнула Алеа.

– Огненная что? – удивлённо переспросила Артама, и Алеа рассказала ей о «марципановой картофелине», которую она обнаружила в разрушенном подводном доме. – Я-то думала, что морские люди с её помощью готовили еду!

Артама покачала