1918-й год на Востоке России - Коллектив авторов -- История

каждом бойце, а тут сотни добровольцев сидят без дела, никто о них не заботится. Что это? Халатное отношение? Предательство?

Генерал продолжал говорить:

— Татары сидят уже четыре дня, а что я должен делать? Обмундирования и снаряжения не дают, офицеров и со свечкой не найдешь… Кухни тоже нет, а ведь они голодные и холодные, а вот сидят и не расходятся.

Я сухо раскланялся, генерал протянул руку прощаться, но она осталась висеть в воздухе. Кто мог назначить такого генерала на столь ответственный пост? Ведь это непростительное преступление! Я вышел подавленный всем виденным и слышанным. О, как мне хотелось вновь очутиться в моей роте!!

Выйдя во двор, приказал строиться. Небольшая кучка поднялась, остальные продолжали сидеть и смотреть на меня. Подозвав к себе вставших, спросил их, почему остальные не встают. Ответ был прост: «Они не знают русского языка!» Эта новость меня огорошила. С помощью говорящих по-русски мы кое-как построили всех. Спрашиваю:

— Кто был в армии? — Подняли руки около двадцати человек.

— Кто был в унтер-офицерских чинах? — Подняли руки четыре человека.

Слава богу, стало как будто легче, так как через них я смогу объясняться со всеми татарами. Сказал унтер-офицерам, чтобы они сказали всем не разбредаться по всему двору, а рассесться скученно, забрал их и пошел осматривать казармы. Первое, что мне бросилось в глаза, это объявление, гласившее: «Казармы, вход строго воспрещен». Двери забиты досками. Приказал унтер-офицерам сорвать доски. Открыв дверь, мы увидели обширное, хорошее помещение, чистое, с нарами. Приказал сразу же привести всех татар и временно разместить их в этом помещении. Пусть размещаются как хотят. Сам же я пошел осматривать здание дальше. В конце здания увидел дверь, тоже забитую, но только одной доской. Легко отодрал ее, открываю дверь и изумился. Это была кухня, то есть печь и три хороших кухонных стола. Значит, можно будет готовить пищу. Вопрос в том, где ее найти? Выйдя из кухни, пошел разыскивать интендантство. Нашел его помещение, довольно далеко от наших казарм. Войдя в него и пройдя ряд столов и писарей, прошел прямо в кабинет интенданта. Войдя, увидел за большим столом пожилого полковника. Я его спросил:

— Вы интендант и заведуете снабжением Народной армии?

— Да, — ответил мне полковник. — Что вам угодно?

Я рассказал ему мое положение с принятыми мною татарами. Точного числа я еще не знаю, но думаю, что более 500 человек; мне немедленно нужны продукты, как то: мясо, картофель, хлеб, чай. Также на такое же количество человек нужны винтовки, патроны, котелки, сапоги, шинели, гимнастерки, брюки. Короче, нужно всех моих татар обмундировать полностью; добавил, что это должно быть сделано сразу, срочно. Полковник посмотрел на меня с удивлением и спокойно спросил:

— У вас, конечно, на все это есть ордер?

В его голосе чувствовалась нотка издевательства.

— Какой ордер? Где я должен получить его?

Он начал плести мне о правилах получения пищи, обмундирования и т. д. Видя, что я с ним не столкуюсь нормальным путем, я решил действовать напролом. Сказал ему:

— Хорошо, будьте любезны, позвоните в штаб полковника Степанова, он подтвердит мой заказ!

Полковник отклонил предложение, сказав, что все должно быть сделано в письменной форме, а не по телефону. Я уже начинал терять терпение. Встав, я сказал:

— Хорошо, я вызову по телефону полроты офицеров, и мы с вами будем разговаривать иначе, также я потребую предания вас военно-полевому суду за вредительство. Вы же знаете, что за такие дела не милуют, а ставят немедленно к стенке.

Полковник как-то съежился и попросил меня никуда не звонить.

— Мы с вами сделаем все, что в наших силах.

— Отлично, господин полковник. В первую очередь доставьте продукты, их я буду ожидать не позднее 8 часов вечера, — сейчас 3 часа 30 минут.

Я также дал ему указание не позднее 2 часов дня на следующий день доставить в казармы все необходимое, сказав, что рано утром пришлю ему точное число моих будущих солдат-татар. Полковник был, так сказать, в моих руках, хотя я чувствовал, что я потерял всякую военную этику, обращаясь с офицером выше меня чином как с моим подчиненным, но… только таким образом я мог добиться быстрых и точных результатов, а я знал, что время не терпит и миндальничать не приходится. Старик заторопился и начал отдавать приказания тут же по телефону. Прощаясь, я крепко пожал ему руку и просил извинить меня. Он улыбнулся и сказал:

— Не беспокойтесь, капитан, я вас прекрасно понимаю, поэтому всем, чем смогу, помогу вам. Только такие упорные и горячие офицеры, как вы, смогут сделать что-либо в эту эпоху неразберихи!

Я отправился в штаб и оттуда связался с полковником Радзевичем. Подробно изложил ему о творящемся здесь и попросил его выслать мне в помощь 8 офицеров, если же нет, я возвращусь обратно в нашу роту!

Полковник Радзевич расхохотался:

— Спасибо, Федор Федорович! Вы поступили во всем совершенно правильно, и не беспокойтесь, завтра у вас будут 8 офицеров!

Уф! Я вздохнул свободнее: кажется, все начинает входить в норму. Я знаю, что терять времени нельзя, так как бои идут на подступах к Казани.

До сих пор я не сообщил мамочке и брату о моем прибытии в Казань. Немедленно послал им извещение с просьбой брату приехать ко мне в казармы и привезти мамочку, так как я очень занят, но, слава богу, жив и здоров. После этого я направился в казармы посмотреть на моих татар.

Придя в казармы, я был удивлен, увидев воз всяких продуктов, а около них моих унтер-офицеров, расхаживавших важно, охраняя их. Видно, полковник нажал на все кнопки, и хорошо. Спрашиваю: «Умеет ли кто-либо из вас готовить?» Один из унтер-офицеров сказал, что был помощником у повара.

— Ну вот и хорошо. Берите продукты на кухню и начинайте готовить, так как мы все голодны.

Все унтер-офицеры приступили к изготовлению пищи. Слава богу, и это как будто налаживается. Завтра будет тяжелый день — раздать и пригнать обмундирование и снаряжение, а затем еще хуже — как я буду их учить, когда они не знают русского языка? Но на все воля Божия, с Его помощью и эту трудность преодолеем.

Пока я ходил в интендантство, мои унтер-офицеры не спали. Они произвели точный подсчет людей. Оказалось, что мы имеем 606 человек добровольцев. Это хорошо, но при раздаче пищи оказалось, что мы имеем всего 300 котелков и столько же ложек. Позвонил моему «сговорчивому полковнику» и попросил его как можно скорее доставить недостающие котелки и ложки, а также одновременно