Трое в песках - Юрий Никитин

За соседним столом двое мужиков мерно бросали кости. Мрак услышалобрывок разговора:

— Э… я выиграл! Выпала пятерка и шестерка!

— Дурень, выиграл я. Мне выпало две тройки, но зато мой мечна ладонь длиннее.

Мрак криво улыбнулся, на душе отлегло. Род особо не ломалголову, каким народом заселить белый свет. Везде дерутся, жульничают, ловчат,карабкаются, стоят друг за дружку, чужих бьют… ежели не успеешь сдружиться илине дашь сдачи.

Хозяин принес что-то вроде деревянного таза. Изтемно-коричневой каши торчали ломти пережаренного мяса. Посмотрел на Мрака, тоткривился, ушел и вернулся с гусем размером с индюка — крупным, жилистым, худым,как узник киммерийского кагана.

Мрак оторвал ножку, впился зубами, хмыкнул:

— Хозяин, я умею определять возраст гуся по зубам!

Хозяин вытаращил глаза:

— Какие у гуся зубы?

— Я говорю о своих зубах. Этот гусь был немолодым, когдабоги творили этот мир. Возможно, Род сотворил его первым!

Хозяин подумал, почесал в затылке.

— За такого гуся возьму дороже…

Мрак покрутил головой, чудной здесь народ, прервал:

— И еще ломоть мяса! Побольше.

— Понравилось? — спросил хозяин.

Он с недоверием оглянулся на столы, на кухню, затем ссомнением посмотрел на пришельцев.

— Хочу положить под ножку стола, — объяснил Мрак. — Хромойот старости. Слушай, что за воробья принес — кожа да кости!

Хозяин подумал, замедленно почесал в затылке, призналсятягуче:

— Перья моя жена забрала на подушку.

Разноголосый шум и гам возобновился. К чужакамприсмотрелись, забыли. В сухом горячем воздухе даже Лиска перестала трястись ицокать зубами. Таргитай разомлел, крепкие зубы без устали перемалывали жилы икости. На голодное брюхо пошли бы, казалось, даже перья, но, как выяснилось,домовитая хозяйка их уже прибрала. Олег больше налегал на зелень. Парулисточков обнюхал и спрятал в мешочек.

Хозяин появился, когда допивали кислый квас, буркнул:

— С вас гривна.

Мрак удивился, развел руками:

— Ты продаешь нам всю корчму?.. Нет, нам надо ехать. Воттебе полтина, это втрое больше, чем стоит обед, но мы нынче добрые.

Таргитай ахнул, обиженно захлопал глазами:

— Гривну?.. За одного гуся?

— И хлеб, — буркнул хозяин. — Гусь — за полкуны, а хлеб — затри четверти гривны.

Таргитай не понял:

— А пошто хлеб такой дорогой?

— Мука подорожала, — нехотя объяснил хозяин.

— Так то мука. А я спрашиваю, пошто хлеб дорогой?

Олег молчал, ему было ясно по лицам присутствующих. Рознь ирезня, поля горят, отряды разбойников не знают отпора, земледельцам выраститьхлеб труднее, чем охотнику забить стаю гусей. Чудно, что вообще удаетсявырастить хлеб. Много сил дано человеку, дабы вынес все тяжкие испытания, какиене снесут ни травы, ни звери, ни даже боги.

Хозяин набычился, лицо начало медленно багроветь. Пальцыпоползли по жирному боку, где за поясом торчал большой мясницкий нож.

— Этого мало…

— Зато от чистого сердца, — заверил Мрак. — Кроме того,позволь тебя обнять, дорогой друг!

Хозяин раскрыл рот, спросил туго:

— Все-таки… понравилось?

— Нет, на прощание. Просто ноги моей здесь больше не будет.

Мощные руки Мрака облапили остолбеневшего корчмаря, громкозахрустело. Мрак осторожно опустил толстяка на лавку, тот из багрового сталсиним, затем начал медленно бледнеть.

— Пошли, ребята.

Трое уныло поплелись к дверям. На крыльце пронизывающийветер бросил в лицо мелкие капли дождя, сразу выстудил. Таргитай задержался наверхней ступеньке, сказал жалобно:

— Мрак, здесь есть где ночевать!

— Надо, — ответил Мрак хладнокровно. — Мы узнали, что занарод здесь, в Гиперборее. Ежели это Гиперборея. Люд такой же, как и мы. Нестепняки, не киммеры, не пустяки… не пустынники…

Олег уже сбежал вниз, отвязывал верблюда.

— Пустынник — это лечебная трава!

— Люди — тоже трава, — огрызнулся Мрак. — Только нелечебная.

— То-то боги ее выпалывают!

Лиска похлопала своего коня по блестящему крупу, заметила содобрением:

— Народ здесь неплохой. Нас кормили паршиво, зато коня —хорошо.

Мрак смолчал, но в глазах промелькнуло одобрение. Верблюдамтоже бросили сена. Те еще жевали, когда невры уже были в седлах. Двое мужиковвышли на крыльцо, оба пошатывались, на странных горбатых зверей смотрели синтересом, но без страха.

Выехали в мелкий нескончаемый дождик, похожий на плотныйсерый туман. Дорога потянулась шире, в нее влились еще две. Верблюды пошли подва в ряд. Мрак часто привставал, вглядывался. Изгои и Лиска начали замечать запоредевшей мглой из дождя деревья, разрыхленные лоскутья земли.

Когда показались далекие дома, Мрак сказал неохотой:

— Придется заночевать… Солнце идет к закату.

— Где солнце? — удивился Таргитай так громко, что верблюдпод ним шарахнулся. — Здесь его не бывает вовсе!

Сквозь туман проступили стены домиков. Крыши были иззолотистой соломы. Дома походили на раскоряченные грибы. Окна кое-где ужеукрылись за расписными ставнями из толстых досок, словно жители ждали нападенияночных чудовищ.

Когда подъехали к крайнему, Мрак оценивающе огляделметаллические слеги, замки и петли. Если такими перекрывают ставни, то и здесьживут неспокойно. Род, создавая людей, много не умничал, лепил одинаковыми, какследы своих сапог.

Олег все еще пошевеливал губами, учился твердить заклинания.Лиска отважно вклинилась между волхвом и двумя страшными неврами — угрюмымоборотнем и глуповатым дудошником. Мрак невесело скалил зубы, подмигнулТаргитаю. Мол, девка потеряла голову, берется охранять Олега от них, дабы немешали практиковаться в ведовстве.

— Будь осторожнее, — предостерег он волхва через головумаленькой воительницы. — Ежели расчахнешь землю под селом, где теплые печи,еда, молоко… то где ночевать будем?

Губы Олега пошли медленнее, словно на морозе пыталсявыговорить трудное слово. Лиска бросала на Мрака злые взгляды. У нее был видразъяренной кошки, закрывающей задом котят.