Охотник - Л. Дж. Шэн

то зачем мне прилагать неимоверные, невыносимые усилия и подкупать врача, чтобы тот нарушил клятву Гиппократа?

Он дал этой мысли отложиться в сознании, а потом продолжил.

– К тому же это всего на две недели, а не на два месяца. Может стать гораздо хуже, если она продолжит пользоваться этим плечом размером как у Халка. – Хантер дернул подбородком. – Откуда мне знать, что как раз ты не пытаешься подорвать ее стремление попасть на Олимпиаду? – Он скрестил руки на груди, комично глядя на Джунсу с прищуром. – Раз заставляешь ее тренироваться в таком состоянии и помыкаешь ею.

К моему удивлению, Джунсу закашлялся и только через добрых десять секунд снова смог нормально дышать.

– Ты меня в чем-то обвиняешь? Ей нужно тренироваться.

– Ей нужно отдохнуть, – возразил Хантер, проходя дальше в кабинет. – А если ты еще хоть раз предложишь поступить иначе или будешь угрожать, что прекратишь ее тренировать, потому что она следует указаниям врача, клянусь, я сообщу об этом во все местные газеты и расскажу каждому говнюку, которому не наплевать, о том, что ты подвергаешь своих спортсменов риску.

Это заставило Джунсу замолкнуть. Я встала и подхватила сумку, пока эти двое не надумали обменяться чем-то, кроме простых слов.

– Прекратите, вы оба. Джунсу, ты прав. Я не могу позволить себе взять отгул. Но Хантер тоже прав. От моего плеча сейчас никакого толку, и может стать намного хуже, если я не дам ему отдохнуть. Мне нужно ходить на физиотерапию и делать уколы стероидов. Я схожу к другому врачу, послушаю еще одно мнение, чтобы тебе было спокойнее. – Я бросила ему виноватую улыбку. – Обещаю, что это займет не больше двух недель, во время которых я буду просматривать записи моих выступлений и фиксировать свои достоинства и недостатки.

– Твой главный недостаток, – рявкнул Джунсу, не отрывая взгляда от стоящего позади меня Хантера, – стоит прямо передо мной.

– Тренер-наседка. – Хантер бросил в рот кусок коричной жвачки и принялся нарочно громко жевать. – Обламывая ей кайф, не заставишь ее лучше целиться.

– Хватит. – Я толкнула Хантера к двери и в последний раз метнулась к Джунсу. – Я приду завтра, чтобы мы могли поговорить, хорошо? Мы что-нибудь придумаем.

Мгновение тишины, которое тянулось между нами, было готово лопнуть, будто резиновая лента по оголенной коже.

Наконец Джунсу кивнул.

– Держи его подальше от меня.

– Хорошо, – пообещала я, выталкивая Хантера за дверь и тихо закрывая ее за нами.

Как только мы оказались снаружи, я взмахнула руками и уставилась на него во все глаза в ожидании объяснений.

– Я сказал, что дам тебе десять минут. А вылез из машины, когда прошли уже все двадцать. Двадцать пять – когда я услышал через весь гребаный коридор, как он на тебя орет. Напомни, как сильно мы хотим это выступление на Олимпиаде?

С каких это пор появились «мы»?

Я закатила глаза и пошла к выходу.

– Ужасно сильно.

Хантер легко меня нагнал, и я почувствовала, что моя злость стихает. Как бы сильно мне ни хотелось держаться от него подальше, у меня не было реальных причин его недолюбливать. Наоборот, он был довольно классным в своей неочевидной манере.

– Позволь мне угостить тебя завтраком. – Хантер положил руку мне на плечо. Она была мускулистой, теплой и дарила чувство защиты. Я подумала обо всех тех девушках, которые с ним спали, о том, каково им было ощущать на себе тяжесть его тела. Меня волновала его явная мужественность. Я не смахнула его руку, хотя каждая клеточка моего тела твердила, что я должна это сделать. И твердила настойчиво.

На самом деле мне бы не помешало немного белка, чтобы восстановить поврежденные мышцы.

– Я сама могу оплатить, – сказала я. – Ты много для меня сделал в прошлом месяце, и сомневаюсь, что я выразила достаточно благодарности.

Краем глаза я заметила, как Хантер открывает рот, и подняла руку.

– Нет, сексуальные услуги не та валюта, которую я предлагаю или принимаю.

– Как жаль. Секс – это биткоин нашего поколения.

– Вообще-то это старейшая в цивилизации форма оплаты. Кому проституток? – Я закатила глаза, но все же улыбнулась.

– Да, конечно, я возьму парочку. Слушай, я хочу предложить тебе еще одну сделку.

– Спасибо, но нет. – Я ускорила шаг.

– Я могу свести тебя с физиотерапевтом «Патриотов»[38].

– Правда? – У меня перехватило дыхание, но я не сбавила шаг, хотя мы уже почти бегом неслись по коридору.

– Деньги – это власть, милая, а поскольку у Вселенной извращенное чувство юмора, то влияния мне не занимать. Но если я это сделаю, тогда ты пососешься со мной – по-взрослому, с ласками сисек и ерзаньем на члене. О, и я совершу прогулку в этот рыжий лесок между твоих ног. Время выберу сам, конечно.

– Нет, – простонала я, придя в ужас от упоминания интимной части моего тела. Я подстригала волосы между ног и ухаживала за этой зоной, но никогда не видела необходимости полностью сбривать или удалять волосы воском.

– Дам тебе подумать. – Хантер снисходительно похлопал меня по спине, намеренно выводя из себя.

– Сколько у меня времени? – Я покосилась на него.

– Три секунды, иначе предложение отменяется. Одна моя подруга выкинула такую же хрень сегодня утром. Сотворила со мной чудеса.

Он что, шутит?

И кстати, вот кто мы теперь? Друзья?

– Три, – он начал считать, распахнув дверь и кивком велев мне выйти первой.

Мы вышли на улицу и направились к моей машине, а я слегка улыбнулась, отметив, какого Хантер добился прогресса. Меньше месяца назад он стоял на этой парковке и умолял меня пойти на сделку. А теперь уже я торговалась с ним.

– Нет, – отрезала я.

– Две. – Он не обратил на меня внимания и разблокировал машину.

Я уже собралась идти к пассажирскому сиденью, как он схватил меня за талию и заставил встать рядом с ним в неловких полуобъятиях, заточив меня в моменте.

Я сглотнула. Речь шла просто о поцелуях. Не о сексе. Он продолжит практиковать воздержание. А физиотерапевт «Патриотов»? Да бросьте. Я буду дурой, если откажусь.

Ты будешь дурой, если примешь что-то от этой семьи. Фитцпатрики близки к тому, чтобы погубить тебя. Они уже заставили тебя перейти все границы, которые, как ты считала, у тебя были.

– Одна, – хрипло прошептал он.

Я открыла рот. Он сунул в него большой палец. Теплый, грубый, солоноватый. Я обхватила его губами. Хантер надавил им на нижнюю челюсть, обездвижив меня. Мое сердце билось так сильно, что ребра дрожали, силясь не дать ему вырваться наружу. Его голубые задумчивые глаза впились в мои.

– Я заполучу