Блондинка в Токио - Наталия Левитина

и красивой особе и выяснить, какие отношения её связывают с господином Константиновым. Когда я предоставил вам информацию о Беате, вы дали мне отмашку. Якобы не захотели копать дальше.

— Не якобы! Я на самом…

— Не перебивайте, пожалуйста. Сами вы, конечно же, не выпускали блондинку из поля зрения. Теперь вы знали, кто она такая и чем занимается. Быстро навели справки о компании «Фармаконика» и обнаружили, что там работает ваша однокурсница Валерия Осокина. Выяснили, что скоро несколько сотрудников компании, в том числе и Беата, отправятся на выставку в Токио. Вы помчались туда же — якобы по поручению вашей заказчицы Шарлотты Венсан.

— Не якобы! — снова взвилась я. — Шарлотта действительно…

— Тихо, не перебивайте! В Токио на выставке вы организовали случайную — в кавычках — встречу с Валерией. И вот обратно вы уже летите вместе. Никто бы не заподозрил, что ваша цель — Беата. Вы хотите подобраться к ней поближе. Посмотреть на неё, поговорить… Как она отреагирует, когда узнает, что вы — жена Константинова? Того самого? И как же она отреагировала?

— Её глаза засверкали, как драгоценные камни, — мрачно ответила я.

— А в самолёте вам представилась удачная возможность избавиться от опасной соперницы. И вы это сделали.

— Да вы с ума сошли! — охнула я.

— Ничуть. Вы прекрасно знали о Беатиной аллергии. Я указал это в своём отчёте, помните? — подполковник кивнул на распечатку, лежащую на столе около моего локтя.

— Перестаньте! — взвилась я. — Что вы выдумываете! Целая банда Беатиных коллег вынашивала планы её уничтожения! А свалить всё решили на меня. Но это же смешно!

— Ни капли.

— Вот именно!

— Пару дней назад, Елена, вы выложили у себя на Фейсбуке цитату… Сейчас-сейчас… — мучитель застучал клавишами. — Вот! Выложили цитату какого-то японца, Мацуситы Коносукэ.

— Не какого-то, а основателя компании «Панасоник», — презрительно произнесла я.

— Флаг ему в руки. Вот цитата: «Бизнес — это фехтование на мечах. Нельзя победить, если тебя закололи»… Пообщавшись с вами, Елена, я склонен полагать, что вы не из тех людей, которые позволяют себя заколоть. Скорее, вы сами крепче сожмёте в руках меч и снесёте противнику голову. Так, чтобы кровь ударила фонтаном. Конкурентов лучше убивать, так надёжнее, правда? С Беатой вы расквитались. Устранили с дороги соперницу, к тому же отомстили ей за ваши нравственные страдания… Да, вот так… Ну, а теперь я готов вас выслушать. Что вы мне скажете?

— Отдайте мой телефон, — хрипло произнесла я. — Мне нужно позвонить.

35. Аэропорт Кольцово. Пропадаю я!

Ночь разливалась за окном синими чернилами и золотилась огнями, как на картине Ван Гога. Передо мной на столе стоял бумажный стаканчик с кофе, на поверхности мутной жижи пузырилась пенная клякса. Геннадий Иванович не поленился сходить к автомату. Но лучше бы он принёс мою сумку, и тогда я бы позвонила знакомому генералу. Пусть приезжает и спасает. У каждой приличной девушки числится в друзьях генерал — это такой же обязательный аксессуар, как маленькое чёрное платье. Иначе девушке никак нельзя, жизнь — очень сложная штука.

Или я позвонила бы Константинову, а он — генералу. Потому что генерал, вообще-то, его друг, а не мой. Они вместе напряжённо бегают по лесу, стреляют из гранатомётов, а потом пьют водку и душевно поют песни под гитару. Петь под гитару — тут Вольдемарушка непревзойдённый мастер.

По кабинету прокатился гитарный перебор, я услышала первые такты моей любимой мелодии… Сердце сжалось от любви и боли одновременно. А потом — от злости. Ярость накатила внезапной ослепляющей волной. Разве не из-за Константинова я угодила в этот переплёт? Разве не из-за его пристрастия к блондинкам сижу теперь здесь, изнывая под пронзительным взглядом подполковника?

Не надо было Константинову встречаться с белобрысым директором по маркетингу. Потому что это не девушка, а хитроумная маркетинговая ловушка: легко угодить, сложно выбраться, а расплачиваться придётся всю жизнь. Всё в Беате было прекрасно, кроме характера.

Хорошо, что её больше нет.

Геннадий Иванович не сводил с меня пристальных серых глаз. Он словно читал запутанные индейские письмена, нацарапанные раскалённой иглой на моём сердце. Но грош цена его проницательности, ведь я сама ему всё рассказала тогда, в январе, поделилась с ним болью и тревогой.

И теперь всё обернулось против меня.

Да, нанимать частного сыщика было ошибкой. Но как ещё я могла разузнать о девице, накинувшей шёлковое лассо на моего мужа?

Подполковник знает слишком много.

Может, его тоже убить?

А что, это идея. Ведь, если поверить рассуждениям Геннадия Ивановича, я не женщина, а настоящий терминатор — вон, как ловко всё организовала и провернула! Не поленилась слетать за шесть тысяч километров, чтобы в самолёте подобраться к Беате и отравить её.

Да, конечно, я бы не отправилась на Токийскую выставку, если б не была уверена, что обязательно познакомлюсь там с коварной блондинкой. Очень хотелось посмотреть на эту стерву, эту ядерную угрозу моей любви и благополучию. И чем же обернулось моё здоровое любопытство?

Меня обвинили в убийстве.

Я совершенно вымоталась в последние месяцы, моё сердце было истерзано подозрениями и догадками. Так хотелось узнать, что Беата — дура и пустышка, что она не опасна.

К сожалению, всё оказалось иначе. Моё самолюбие и гордость словно разделали мясницким ножом. И вот теперь я сижу в этом кабинете, и у меня пылают щёки, а мозг лихорадочно работает — так, что выгорают микросхемы…

— Что же вы молчите, Елена? Вам нечего мне сказать? — наконец прервал паузу сыщик.

— А вы ждёте, что я попрошу упаковку бумаги и начну писать чистосердечное признание на двадцати пяти страницах?

— Было бы неплохо, — мечтательно вздохнул Геннадий Иванович.

— Не могу вас порадовать. Да, понимаю, вам хочется раскрыть преступление по горячим следам, но это не ко мне. А впрочем, знаете, в моей сумке лежит блокнот, и в нём — бездна полезной информации. Она точно вам поможет найти настоящего убийцу.

— Да неужели? И что же там?

— Мои тонкие наблюдения. Я, конечно, не имею никакого отношения к «Фармаконике» и её междоусобным войнам, но после того, как погибла Беата, я сочла необходимым опросить свидетелей.

— Искали, на кого сможете свалить вину, если вдруг смерть Беаты не спишут на несчастный случай? — едко заметил Геннадий Иванович.

Как он суров со мной!

— Вы могли бы принести блокнот, — вкрадчиво произнесла я. — И мы бы спокойно с вами всё обсудили.

В моём блокноте список убийц, один лучше другого. У всех чёткие мотивы и неотступное желание уничтожить Беату. Надо доказать подполковнику, что на мне