Разящий клинок - Дейв Дункан

Быстрая смена темы сбила ее с толку.

– «Пришло в голову»? Я не знаю! Это было сто лет назад.

Собеседник Тхайлы нахмурился.

– Ну, может быть, то было простым совпадением. Но знаешь, в Колледже ходят рассказы о Даре, сильном настолько, что он сам подбирает себе Слова Силы. Но это случается крайне редко. Самые могущественные волшебники не умеют искать себе нужные Слова!

Почему-то Тхайле не показалось, что Джайн сам верит в то, что говорит.

– Однако на всякий случай, – повторил он, – держись подальше от стариков и больных. У тебя уже есть свое Слово, и его силы тебе хватит вполне. Помни – однажды узнав Слово, избавиться от него нельзя!

Он опять улыбнулся, но внимание Тхайлы отвлеклось на взрывы ужаса и сострадания, которые вдруг раздались со стороны Фриэль, и в ответ ей снова стали расти потухшие было гнев и боль Гаиба.

– Твоя мать уже дома, – заметил Джайн, поднимаясь на ноги.

Тхайла тоже вскочила и отступила на несколько шагов, подавленная страданием родителей.

– Скажи мне! Ответь, что ты сделал с ним! Учетчик щелкнул пальцами – и плащ взмыл с примятой травы, чтобы очутиться на плечах мага. Блюда и пища исчезли прежде, чем Тхайла успела заметить.

– Ты и сама станешь так развлекаться через годик-другой. – Джайн радостно хмыкнул и поправил свою широкополую шляпу, чуть сдвинув ее набок.

– Что ты сотворил с моим отцом? – крикнула Тхайла.

– Чуть-чуть припугнул. Если хочешь снова вернуть ему хорошее настроение, сообщи ему, что чары действуют только до завтрашнего утра. Я всего-навсего маг, и это – все, на что я пока способен по части превращений. Тхайла!

Она уже неслась прочь, но голос Джайна, казалось, приковал ее ноги к земле. Поворачиваться к учетчику она, однако, не стала.

Подойдя к Тхайле поближе, он остановился за ее спиной. Девушку затрясло. Она так привыкла видеть чужие чувства, что Джайн здорово ее перепугал, ибо его чувства скрывались под маской!

Она ощущала только запах Джайна из Колледжа – аромат каких-то цветов, смешанный с потом.

– Забудь о них, Тхайла. Твой отец – невежественный, тупоголовый крестьянин. Мать немногим лучше, если, невзирая на свое Зрение, захотела провести с таким мужланом остаток своих дней. Они живут словно звери, и они хотят воспитать тебя такой же. Приходи в Колледж как только сможешь. Не дожидайся, пока тебе стукнет шестнадцать, приходи быстрее. Приходи – и ты станешь настоящим человеком, познаешь свою судьбу… И забудь этих деревенских простаков.

Забыть семью, дом?

– Жизнь – это нечто большее, чем выращивание детей, Тхайла!

Она целую минуту напряженно ждала, пока он скажет еще что-нибудь, и только тогда поняла, что учетчик оставил ее.

Тхайла помчалась вниз по склону – быстро, как только могла.

Молчание судьбы:

Не смей насмешкам подвергать их тяжкий труд,

Простую радость и молчание судьбы.

Улыбку знати прочь гони с поджатых губ,

Когда заслышишь говор бедноты!

Грей. Элегия, написанная у стен сельской церкви

Столице понемногу возвращалось в Краснегар. Зимой королевство почти не видело солнечного света. Он появлялся лишь в виде ярких всполохов на юге, у самого горизонта, и только в полдень; почти сразу же розовая дымка таяла, подобно огарку свечи, оставленному в склепе. Темный лунный диск катился по низкому небу, освещенному блеском звезд, словно по громадной стальной чаше, опрокинутой над Пандемией, и лишь зыбко подрагивали кошмарные тени северного сияния… Надменные звезды не желали светить человеку, как будто изъяны здешнего климата никак их не касались.

Полная луна, однако, тоже не стояла на месте: звезды и сверкающая вуаль северного сияния едва успевали спастись бегством. А луна катилась по небесной чаше, словно драгоценное серебряное блюдо, окрашивая раскинувшийся под нею снег в голубые тона, так что люди могли все же ненадолго вылезти из своих берлог и взглянуть на застывший вокруг них мир.

Второе полнолуние после зимних Празднеств означало дату Лесной Встречи, обычай, возникший за время правлений Инос. Она постановила устраивать зимние походы за древесиной к южным лесам: зимой бревна было куда легче переправлять в Краснегар с помощью запряженных в сани лошадей, легко тащивших груз по засыпанным снегом холмам. К несчастью, леса извечно принадлежали гоблинам, а «хоть у гоблинов и зеленая кожа, они все же неглупый народ», – как говаривал Рэп. К тому времени, как королева вышла за него, а Рэп взял на себя мужские повинности вроде экспедиций лесорубов, гоблины же успели сообразить, что древесину можно выгодно обменивать.

Первая же вылазка краснегарцев на юг завершилась довольно быстро, когда повозки бесшумно окружили вооруженные копьями и луками гоблины, которых было по меньшей мере впятеро больше. Им просто не терпелось обсудить с колонной варианты бегства обратно на остров, а заслуженная слава гоблинов как не знающих жалости палачей добавила экспедиции известную скорость, с которой она была вынуждена ретироваться.

Вскоре, впрочем, был изобретен приемлемый обеими сторонами способ оплаты древесины, и с тех пор Лесная Встреча стала ежегодным ритуалом. Сами гоблины гораздо легче справлялись с лютым холодом, чем даже етуны, а уж импы и подавно не могли с ними сравняться, не говоря уже об их лошадях. Гоблины сами рубили лес, сами же и отволакивали тяжело нагруженные сани к границам Краснегара. Порой снежные бури переносили дату Встречи, но обычно, если только погода не сильно выходила из себя, гоблины прибывали на место без опозданий. И вроде как вовсе не замечали свирепых морозов, хотя они запросто могли сжечь человеческие легкие… Говорят, гоблины без остановки бежали по три дня, таща за собой дроги, от самых границ леса. Наградой тем, кто первыми добегут до цели ежегодного соревнования, по слухам, становились ногти и уши последних.

* * *

Когда Рэп торопливо вышел из ворот замка, в небе стояло солнце – яркое марево, плававшее в ледяном тумане над южным горизонтом. Луна выйдет сразу же после заката… Тропа извивалась между жутких нагромождений льда, но берег впереди был куда хуже – там путника подстерегала опасность свалиться с ледяного откоса и разбиться насмерть.

Прямо впереди, над одним из домишек, отмечавших побережье, в небо поднималась единственная полоска дыма. Ожидая разгрузки, рядом стояли три повозки с дровами, и на снежной белизне вокруг них танцевали темные тени – четыре-пять десятков гоблинов. Некоторые слонялись по сторонам, но большинство просто сидело в снегу, мирно беседуя. Попробуй только Рэп последовать их примеру и уже через десять минут наверняка превратился бы в ледышку.

Тяжело пыхтя, он добрался до берега – и дальше идти стало легче. Позади к темному небу вздымалась громада Краснегара, окутанная дымком из городских труб, коронованая замком на вершине. Его замком. Рэпу показалось, что город светится сам по себе в этом водянистом воздухе, укутанный в искристую мглу.