Три дня до любви - Ольга БрусниГина

Кирилл уже «сражался» с маленькими непослушными пуговичками на ее блузке. Быстро справившись с крючками на бюстгальтере, он оголил ее чувственные груди и накрыл одну из них своим жадным ртом. Губы оставляли на ее груди влажный горячий след. Захватив возбужденный сосок, он втянул его ртом.

Карина едва сдержалась, чтобы не застонать. По ее напряженному, словно струна телу прокатилась судорожная дрожь, но она не хотела, чтобы эта лихорадка заканчивалась. Она подалась всем телом навстречу ласкам умелого любовника, заставляющего ее вздрагивать от малейшего прикосновения.

Кирилл поднял подол ее юбки, задрав до пояса. Его крепкие ладони впились в ягодицы, еще теснее прижимая к себе, затем прошлись по идеальным ножкам.

Карина уже в бессилии откинулась на стену, позволяя ему забираться в самые чувственные места. Ее ощущения продолжали нарастать с каждым мгновением, стремительно и слишком остро.

Зажав в руке подол юбки, Кирилл свободной рукой стянул с нее трусики и тут же отбросил их на пол.

— Лишняя деталь, — заявил он.

Его рука все еще находилась под юбкой. Карина чуть не задохнулась, когда он коснулся ладонью ее влажных складочек. Вот рука нащупала маленькое нежное отверстие, и в следующее мгновение Кирилл глубоко погрузил туда палец. Карина обхватила любовника руками за голову, требуя поцелуя. Она с трудом сдерживала стоны, когда его палец продолжал исследовать чувствительную глубину ее лона, находя самые слабые места. Он чуть приподнял ее, теснее прижав спиной к стене, и широко разведя ей ноги, встал между ними. Его губы и язык вновь принялись ласкать ее грудь. Карину закрутил бешеный смерч нестерпимого удовольствия. Она слышала собственное прерывистое дыхание и мучительно ждала, когда, наконец, сможет утолить жажду.

Кирилл стал лихорадочно расстегивать ремень брюк. Наконец взвизгнула «молния», и брюки отлетели в сторону к прочим вещам. Он задрал юбку, и его возбужденная плоть уперлась в складочки между ее ног.

Шумно дыша, он пробормотал ее имя.

Все мысли Карины исчезли из сознания, ибо она не могла уже думать ни о чем, кроме мужской плоти, которая с короткими и резкими толчками все глубже проникала в нее. Она слегка расслабилась, и это позволило ему войти еще глубже в ее необыкновенно узкий вход. С губ ее слетел сладкий стон, и она вся затрепетала в его руках. Он почувствовал, как ее тело изогнулось, в порыве принять его и подстроиться под его ритм. Сильно двигая бедрами, он стал входить и выходить из нее. Вскоре их ощущения соединились воедино: общее на двоих сердцебиение и дыхание.

Карина вцепилась пальцами в его обнаженную спину, пытаясь не потонуть в волнах неистовой страсти. На миг ей показалось, что огненная молния пробила ее возбужденное тело с макушки до кончиков пальцев на ногах и взорвалась между ног. Она ничем не могла защититься от потока нахлынувших ощущений, которые усиливались с каждым новым толчком. Она желала больше, сильнее, изгибалась и кричала от наслаждения, не помня себя.

Кирилл дождался, когда она достигла своего пика, и только тогда позволил себе расслабиться. Он застонал и задвигался еще быстрее, его лицо исказил экстаз. Он стиснул Карину в объятиях, поддавшись страсти, поцеловал до боли и завершил гонку.

Его дыхание становилось все ровнее, и он с трудом пришел в себя.

— Как ты? — поинтересовался он, касаясь ее щеки.

— Жива! — отозвалась Карина.

Она чувствовала, как гулко и тяжело бьется его сердце.

— Мы до кровати не успели дойти, — заметил он, освобождая ее из своего плена.

— И раздеться тоже, — кивнула она на свою юбку.

— У нас еще будет шанс, — заверил он, подхватывая ее на руки и перенося в спальню.

Он уложил ее на постель, заботливо укрыл покрывалом.

— Отдохни немного, — предложил он, вновь припадая к ее горячим губам.

— Я не устала, — хитро щурясь, ответила она.

— На то и расчет. Впереди у нас целая ночь. Поверь, времени на отдых у тебя больше не будет.

На самом деле, Кирилл был потрясен до глубины души случившимся между ними. Они будто специально созданы друг для друга. Ранее секс приносил ему удовольствие — чисто физическое утоление телесного голода. Но этот случай — иное. Язык бы не повернулся назвать это просто физиологическим процессом. То, что произошло у него с Кариной, было чем- то неизведанным, доставляющим наслаждение другого рода. Он словно побывал в пламени, но уже мечтал повторить все сначала.

Кирилл, ослепленный любовью, поверил во все сказки Карины, о ее студенческой жизни, пропустил мимо ушей детали из плохо сочиненной прошлой жизни провинциальной отличницы. Ему было достаточно, чтобы они просыпались рядом в одной постели.

Теперь он знал ее фамилию, место учебы. Номер телефона он уже внес в список абонентов быстрого набора.

Приблизительно через неделю, он строго заявил:

— Перевози ко мне свои вещи!

Карина, конечно, обрадовалась, но вида не подала.

— Зачем спешить?

— Теперь ты — мое слабое место!

— Что это значит?

— Мне так будет спокойнее.

От Карины не укрылась тень на его серьезном лице. Уже к вечеру этого же дня она вернулась с увесистой сумкой вещей и кучей книг.

— Ты читаешь? — удивился Кирилл.

— Любимое занятие.

— Теперь понятно, почему ты не сидишь в интернете и не смотришь сутками телевизор, — догадался он. А про себя подумал: «Все же она — уникальная девушка!»

Однажды вернувшись в дурном расположении духа, он долго расхаживал по квартире, нервно теребил волосы.

— Что случилось, — встревоженно спросила Карина.

— Да, засада, какая-то на работе творится!

— Расскажешь?

— Может быть в другой раз. Ты извини, я сегодня буду поздно, ложись без меня!

Действительно он вернулся почти под утро, но так и не мог сомкнуть глаз. Карина проснувшись, застигла обрывки его телефонного разговора, пусть и звучащего из-за закрытой двери кухни: «То есть ты не вернешься?… Неожиданно… Я же рассчитывал на тебя! Какая к черту любовь?» Его возмущению не было предела.

Карина подозревала, что операция идет полным ходом. Она лишь часть общего звена, к сожалению, подробности ей не известны. Сейчас ее любимый Кирилл, скорее всего, был в жесткой обработке, а она не выполнила последнюю и самую важную миссию — переманить его на свою сторону.

— Сегодня мы идем гулять, — предупредил он в субботу.

— Я почти готова, — откликнулась Карина, засидевшаяся в четырех стенах, — быстренько надену джинсы и майку.

— Нет, сегодня особый случай. Мы идем в гости.

— Нужно произвести неизгладимое впечатление, — с трудом выговорила она.