Тени Лордэна - Алессандр Рюкко

class="p1">— Ясно, пустим на прогулку крыс, пташек, и посмотрим, что они на хвосте принесут. А что ты думаешь о самом наконечнике? Видел где-нибудь такие?

— Ну… — Хейндир вновь посмотрел на чёрные лезвия и призадумался, — кажется, нигде. По крайней мере, в городе такие точно не изготавливают, разве что под заказ, но работа явно сложная.

— Значит всё-таки иноземец?

— Значит иноземец, — подтвердил Хейндир и полностью замотал болт в ткань. — Здесь больше делать нечего. Закрой окно, а потом пойдем, поговорим с Галоэном.

Бросив последний взгляд на лицо убитой, Хейндир вышел за дверь, а капитан подошёл к окну и ещё раз оглядел улицу. Он понадеялся снова увидеть того длинноволосого человека, но, к его огромному разочарованию, там никого не оказалась. Тогда Хромос плотно закрыл ставни и пошёл выходу, но остановился у дивана, на котором лежало чёрное платье. Капитан взял его в руки и поднял перед собой. Это было строгое платье без декольте и лишних украшений, со свободной юбкой, доходившей до самого пола, и с широкими рукавами. Сомневаться не приходилось, платье было траурным.

Хромос призадумался. Платье вполне могло быть реквизитом для одного из представлений, где Элатиэли предстояло перевоплотиться в убитую горем вдову, оплакивавшую потерянного супруга, но вот только его подол был пыльным и грязным, словно в нём ходили по городским улицам, а не по прибранным коридорам театра. К тому же, лесные эльфы избегали чёрного цвета в одежде, так как он напоминал им о лесных пожарах и смерти всего живого, поэтому-то эльфийка не стала бы носить чёрное платье без веской на то причины.

— Эй, ты, что там застрял?!

— Сейчас, уже иду.

— Долго же ты окна закрываешь, — недовольно проворчал Хейндир, когда Хромос, бросив платье назад, наконец-то вышел из гримёрки. — Так, Титас, стой пока на страже и не пускай внутрь никого. Мы сходим, поговорим с управляющим, а потом уже и тело вынесем. Всё ясно?

— Так точно, господин Уонлинг.

— Идём, кабинет Галоэна на первом этаже.

Хромос и Хейндир вместе спустились по лестнице, и тут же столкнулись с двумя стражами, которые ходили расспрашивать актёров. Они как раз закончили работу и шли к командиру с докладом, но тот распорядился иначе. Он оставил с ними капитана, а сам пошёл дальше к кабинету управляющего.

— Как выслушаешь, то приходи ко мне, — крикнул он Хромосу и скрылся за поворотом.

— Это… — невнятно начал Роувел, — мы обошли тут почти всех, но никто ничего не видел и не слышал.

— Прямо уж ничего? — в голосе капитана читалось явное недовольство.

— Ну, это, говорят, что всё было вполне обычно, — попытался оправдать товарища Элек. — Рассказывают, что отыграли концерт, без каких-то происшествий, а после окончания все разошлись по комнатам, и всё… труп…

— Понятно, — уже чуть менее раздражённо просипел Хромос. Как и в случае с Кидансом убийца был скрытен и осторожен, поэтому не стоило удивляться, что ему удалось провернуть всё по-тихому и без свидетелей, но всё же Хромосу хотелось узнать хоть что-то, что могло продвинуть его в решении загадки. — Тогда вот вам новый приказ. Обойдите всех ещё раз и спросите, не видел ли кто здесь высокого худого мужчину с длинными волосами в поношенной одежде. И ещё узнайте, в каком платье сегодня пришла убитая.

— Так точно, — ответили стражи и ушли вновь бродить по театру.

Кабинет Галоэна оказался недалеко, и Хромос сам нашёл его, без помощи актёров. На слегка потёртой двери была прибита табличка с аккуратно выведенными эльфийскими буквами. Они складывались в имя — «Galoen Naularе́t». Капитан постучался в неё и громкий голос Хейндира позволил ему войти.

— А, это вы, капитан, — выдохнул эльф и поставил обратно на стол бутылку, поспешно спрятанную под стол. Ему не хотелось, чтобы подопечные видели, как он напивался, а пред стражами ему нечего было скрывать. — Не хотите тоже хлебнуть за упокой?

— Благодарю вас, но нет.

— Ха, хорошо вам, привыкшим, а я вот так не могу, — Галоэн дрожащими руками поднёс к губам мутную рюмку и опрокинул её в рот, задрав всю голову вверх.

— Прошу, не налегайте на горячительное так сильно, вы нам ещё нужны в ясном уме, — Хейндир ловко перехватил бутылку, когда Галоэн собирался вновь наполнить рюмашку. — Вы рассказывали о том, как нашли тело.

— Да?.. Ах, да-да… точно. Как я вроде бы уже говорил, мы отыграли концерт, и всё шло как обычно, ничего не предвещало беды. Звучит, как завязка какой-нибудь паршивой пьески…ха… Я долго стоял в парадной зале, провожал гостей, и когда я принимал похвалу от сенатора Кам… Кади… не… кажется это был Бел…

— Оставьте. Для нашего дела его имя не имеет значения.

— Ох. Вы правы, простите. Так… когда я с ним… прощался, ко мне подошла девушка из труппы и сказала, что наша Эли заперлась в гримёрке и не отзывается ни на стуки, ни на крики. Я пошёл и сам начал стучать в дверь, но она не ответила и мне. Я забеспокоился, что она могла потерять сознание из-за корсета, я-то, дурак, тогда забыл, что она их не носила за ненадобностью, и пошёл за Коуэлом. Он — наш плотник, наш всеми любимый силач. Когда я поднялся обратно, то вокруг двери уже успело столпиться много людей. Все начинали беспокоиться за неё…

Галоэн сделал паузу. Его покрасневшие глаза бегали из стороны в сторону, а рука нещадно теребила и мяла жабо, пропахшее пролитой на него крепкой выпивкой. Перебарывая себя, он вспоминал то, что не хотел вспоминать.

— Я ещё раз постучался, надеялся, что она откроет, но она молчала. Тогда Коуэл дал по двери хорошего пинка, сорвав крючок, на который она закрывалась с той стороны. Дверь распахнулась, а там, — губы Галоэна мелко задрожали, а в уголках глаз навернулись слёзы, — она лежала бездыханная... перемазанная кровью... изуродованная...

Чувствуя, что эмоции вот-вот вырвутся наружу, эльф схватил со стола бутылку и сделал несколько жадных глотков прямо из горла, миновав рюмку, желая удержать чувства внутри, утопить их в жгучем океане. Галоэн собирался осушить бутыль до самого дна, но Хейндир вновь отобрал её силой, но теперь убрал под свой стул. Эльф хотел попросить зелье забытья назад, но суровый взгляд Командующего дал ему понять, чтобы он про него забыл.

— Когда