Три секрета ведьмы - Алла Биглова

после замешательства выдохнул он. – Столько храбрости я не видел ещё ни в одной и…

– Если ты хочешь признаться мне в любви, то не мог бы отложить признание минут на десять, чтобы неловкость между нами чуть спала? У меня много вопросов, на которые только ты сможешь дать мне ответ. Понимаешь, судьба Лины и всего магического мира стоит на кону.

– Вы не зря стали соседками, словно ваши судьбы изначально были переплетены, – заметил парень. – Похоже, нитями судьбы нам суждено стать великой троицей союзников... или даже близких друзей.

– Ага. Помню, как твои линии вероятности ошиблись, и я в тебя влюбилась, – с сарказмом отметила я.

Видимо, я ещё долго буду приминать ему эту оплошность. Впрочем, и поделом ему. Наверное, сам рад, что ошибся.

Вяцлав тяжело вздохнул, тихо осознавая, как тяжело ему будет со мной.

– Отвечая на твой вопрос, наставником Лины был Брендон. Я тогда удивился, что ей достался один из сильнейших преподавателей университета, хоть она попала в замок летом. Обычно наставников записывают по тому, как каждый человек прибыл сюда, и у неё должен был быть студент – магистрант, – задумчиво проговорил мужчина. – Похоже, Брендона ей назначили именно потому, что она Добровольская, – он покачал головой. – Какой же я дурак! Я должен был догадаться об этом раньше!

Не обращала внимания на самобичевание Вяцлава. Думаю, я сумею отучить его от столь глупой привычки. Но над этим придётся сильно попотеть.

– А Альцина так и сказала: «год назад вы сами были заинтересованным лицом», – кивнула. – Лина влюблена в Брендона, или была влюблена: сейчас мы можем узнать, только спросив у неё. Но одно я знаю наверняка: подруга не знает, кому может доверять в сложившейся ситуации.

Моё сердцебиение участилось. Я хотела бы поговорить с Линой о её чувствах, но она вряд ли призналась бы в своей влюблённости. Слишком сильная, чтобы поделиться о своих переживаниях с другими. Ей проще держать всё в себе.

Вяцлав молчал, переваривая информацию.

– Ты не знаешь, сколько ему лет? – неожиданно спросила я.

– С тех пор, как он сделал консервацию своего возраста, ему всегда двадцать семь. И он не начнёт стареть, пока не захочет избавиться от этой магии. Ты же знаешь, волшебники могут жить долго, может даже вечно, если захотят.

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍

Кивнула, согласившись. Некоторое время мы молчали, пока Вяцлав не сделал мне комплимент.

– Знаешь, с твоим уровнем логики, тебе совершенно не нужна эмпатия. Ты не хочешь стать магическим следователем? – несмотря на улыбку парня, понимала, что он совершенно не шутил, предлагая мне это.

Но кто как не наставник, может лучше предположить твою будущую специальность? Возможно, я подумаю над его предложением тщательнее, а пока… у меня есть дела поважнее.

И их нельзя отложить.

– Вяцлав, научи меня основам колдовства. Грядут тёмные времена, и я должна научиться колдовать. Быть во всеоружии.

Глава 43: Разговор о главном

Вяцлав

Когда Яра ворвалась в мой кабинет, я думал, что мы наконец-то впервые за несколько недель после знакомства и тесного (порой даже слишком) общения поговорим с ней о наших чувствах. Но я был совершенно не готов беседовать о том, как рушился мир, и теперь нужно было строить планы по его спасению.

Но так всегда было с Ярославой. Она всегда была безумным ураганом, бушевавшим рядом со мной. С тех пор, как любимая ворвалась в мою жизнь, всё перевернулось с ног на голову. Моё существование напрочь изменилось, став совершенно другим.

И я был рад изменениям.

Меня удивило, как легко и по обрывкам фраз и поведению Лины, она догадалась, что та испытывала неразделённые чувства к Брендону. Я знал его только по преподаванию курса «Эффективное применение магии». Мужчина был достаточно опытным и сильным волшебником. Выглядел очень молодо, был умён и находчив, не без чувства юмора. Прекрасно понимал, чем мог зацепить такую девушку, как Лина.

Но нравилась ли ему его подопечная?! Неужели Лине пришлось пережить неразделённую любовь? Учитывая, сколько и так свалилось на девятнадцатилетнюю студентку, это могло быть особенно болезненно.

И я прекрасно понимал Ярославу, её желание и стремление помочь своей соседке по комнате.

– Ты наконец-то созрела для изучения магии? Именно тогда, когда опасность нависла над твоей подругой, а не над тобой? – усмехнулся я.

Яра была слишком феноменальной девушкой. А я просто не мог её не подстебнуть, как сделала это она пару минут назад.

Ярослава кивнула, не став объясняться.

– Мы можем начать прямо сейчас, если ты этого хочешь, – усмехнулся, наблюдая за её реакцией.

– Нет, сейчас я хочу немного другого, – неожиданно Ярослава подошла ко мне и крепко обняла.

Она продолжала меня не просто удивлять, но шокировать. Это был до безумия приятный жест. Не выдержал, прижал к себе и поцеловал так, как не целовал никого другого. С чувством, с эмоциями, с жаркой страстью.

– Яра, до тебя я даже не знал, что такое «любить». До университета я был бездомным пацаном, чувствующим себя одиноким, не таким как все… Всё изменилось, когда меня нашёл МУТОВ. Я решил посвятить себя спасению жизней других, смело и уверенно шёл к намеченной цели, пока на моём пути не появилась ты. Вся такая взбалмошная, не поддающаяся здравому смыслу, логике и вообще… – прервался, потому что не мог больше сдерживать безумный коктейль эмоций, накрывший меня с головой.

– Боже, прекрати. Ты совершенно не умеешь признаваться в любви, – смущённо пискнула девушка. – Если честно, ты первый мужчина, с кем я была так близка. И с тобой было впервые не страшно.

Застыл, осознавая смысл сказанного. Я, что… это самое? Ох…

Мысли сбились в кучку, и я только и мог, что заворожённо глядеть на девушку. Кажется, её миссия на сегодня: окончательно свести меня с ума. И у неё это прекрасно получается!

Подорвался к своему шкафу с зельями, достал небольшой флакон и протянул его девушке.

– Что это? – удивилась Ярослава, внимательно рассматривая склянку с зелёной жидкостью внутри.

– Это целительное зелье. Выпей, пожалуйста, хотя бы для моего успокоения, – Яра, тяжело вздохнув, повиновалась, покачав головой. – Почему ты мне не сказала… тогда? Я бы… остановился.

Несмотря на стыд и боль, причинённую красавице, частица меня ликовала: у них с Некитом ничего не было. Ярослава была моя и только моя.

Эгоистично? Цинично? Мы часто бываем такими,