Испытание - Елена Богатырева

Евгения принесла чай, накрыла возле них маленький столик. Андрей продолжал говорить, не замечая ее:

– Мы решили уехать на Алтай, чтобы глубже изучить Агни-йогу. Ты представляешь, чем это грозило в шестидесятые годы? Нас обвинили во всех смертных грехах и посадили. На долгие годы мы потеряли связь друг с другом. Я любил твою мать но когда мы расставались, понятия не имел, что она беременна. Ты родилась в тюремной больнице, а я даже не знал о твоем существовании. Тебя отправили в детский дом…

– Под Приозерск, к Марте, – машинально вставила Полина и тут же вздрогнула: за спиной что-то разбилось.

Евгения выронила чашку и теперь, ругаясь, собирала осколки.

– Женя тоже была с нами тогда, – шепотом сказал Полине Андрей, – и сидела в тюрьме вместе с твоей мамой. А Марта… Когда-то и она была с нами. Но ее миновала наша участь. В то время как мы томились на бесконечных допросах, она спокойно уехала назад в Ленинград.

– Да что там, – резко взорвалась Евгения. – Девочка должна знать всю правду! Марта предала нас. Думаю, она сдала нас КГБ еще до отъезда!

– Марта? – Полина была в замешательстве.

Она припомнила Марту, ее всегда немного отрешенный взгляд, манеру двигаться бесшумно, глаза. И не могла поверить, что Марта, даже много лет тому назад, совсем молодой, могла бы кого-нибудь предать.

– Не сомневайся, теперь, когда открыли архивы, мы знаем это наверняка. Я потом покажу тебе документы, сама прочтешь… Но это не все ее неприятности, – он вздохнул. – Твоя мама… Не думаю, что мне стоит объяснять тебе, что происходит с женщинами в тюрьме. Как к ним относятся охранники… Твоя мама на свою беду была очень красивой женщиной… Ее сломило то, что с ней сделали. Выйдя на свободу она стала, – мне очень неприятно тебе об этом говорить, – стала заниматься проституцией.

Полина отшатнулась от него. Ей казалось унизительным слышать такое о собственной матери и она быстро спросила:

– Так она отказалась от меня?

– Я искал ее после тюрьмы. И нашел. Пойми, Поля, она опустилась настолько, что почти утратила человеческий облик. Это было крайне неприятное зрелище…

Полина надолго застыла на диване с чашечкой чая. Ее грустный взгляд блуждал по комнате.

Спрашивать больше ни о чем не хотелось. Переварить бы услышанное. Ей не терпелось поскорее остаться одной…

Но Андрей стал спрашивать ее о детском доме, об учителях и ребятах. И она с удовольствием включилась в беседу, вспоминая милые сердцу годы. Да, рассказывала Полина, у них было два Данилы. Данила-большой и Данила-маленький. Так они их различали. Младший Данила обладал неординарными математическими способностями. Он не занимался вместе со всеми, потому что давно обогнал их. У него был учитель, который приезжал из города два раза в неделю, и они занимались по пять часов. Данила готов был и больше заниматься, только Марта не позволяла. А Данила старший был у них кем-то вроде завхоза. Больше всех он возился с Алексеем. Тот с детства не разговаривал и не играл с другими детьми. Хотя говорить мог и все, казалось бы, понимал. Какое-то редкое заболевание… Полина не помнила названия. И Данила сделал так, что Леша стал разговаривать с ними.

Понемногу, по словечку. А к десятому классу его и остановить порой было трудно. Правда, он все-таки был не таким, как все они. Он…

– Недоразвитый? – требовательно спросила Евгения, не отрываясь слушавшая рассказ Полины.

– Может быть. – Полина опустила глаза. – Только это все равно. Мы его очень любили.

Жалко, что…

Она снова расстроилась, но Андрей взял ее за руку и велел продолжать. Засыпал пустыми, на ее взгляд, вопросами: как Даниле удалось подлечить мальчика?

Чем он занимался в детском доме? Где жил?

Больше всего Андрея заинтересовали постоянные отлучки Данилы.

– Куда, ты говоришь, он ездил? – удивленно спросил он.

– Рассказывал, что по всей стране колесил.

Где на поезде, где на машине, где и вовсе пешком.

– И зачем же?

– Людям помогал, – просто ответила Полина.

– Как это? Что-то я не понимаю…

– Да я и сама не очень помню. Возвращаясь, он надолго запирался с Мартой у нее в кабинете.

Ей наверно и рассказывал о своих поездках. Нам о них говорил вскользь. Например, рассказывал, как нужно правильно гасить костер, и добавлял, что там, откуда он вернулся, целая семья едва не сгорела. Хорошо он подоспел…

– Значит, он часто бывал в городе в отличие от остальных?

– Да, часто.

– И где же он останавливался?

– Не знаю, – Полина покачала головой. – Если бы знала, может быть, и нашла бы его. Он ведь как раз уехал, когда начался пожар.., и все…

Полина замолчала.

– Ну, будет тебе печалиться о своих близких, – сказал Андрей чуть ли не весело.

Полина посмотрела на него с недоумением.

– Не хорони людей раньше времени. Может быть, не все они погибли.

Глядя, как Полина хлопает глазами, Андрей рассмеялся.

– Слышишь звонок внизу? Поди-ка открой дверь.

– Я? – растерялась Полина, она встала и пошла к лестнице. – А я сумею?

– Сумеешь, – ответила Евгения. – Я закрыла на обычную задвижку. Так что поторопись…

Они смотрели на Полину до того странно, что та поспешила вниз к двери. Дверь открылась, и в лицо ей брызнул такой яркий солнечный свет, что она зажмурилась.

– Полина! – услышала она знакомый голос, но не спешила открывать глаза, чтобы не спугнуть наваждение. – Поля, да посмотри на меня!

Она не успела открыть глаза, а сильные руки уже оторвали ее от пола и закружили. Полина обалдело повторяла:

– Данила, ты живой! Данила…

Артему несладко пришлось в отделении. По нелепой случайности он оставил паспорт в сумке и теперь лишь глупо улыбался блюстителям порядка, которые наперебой задавали вопросы.

– Кто ты, говоришь? Частный детектив? – спрашивал один, перебирая всевозможные удостоверения, отобранные у Артема.

– Ты хоть соображаешь, что сказал сейчас? – удивлялся второй. – Это ведь то же самое, что девчонке явиться к женщине постарше и заявить: я любовница вашего мужа. Не понял? Сейчас объясню!

Чем частный детектив отличается от милиционера?

Трахают одинаково, а платят по-разному. Усек?

– Чем же ты на рынке интересовался, если не секрет? Или это жена Марата себе новых ребят решила завести? Думаешь последний кусок у нас урвать?

– Ага, – поддержал второй, – и главное – хочет выйти после этого отсюда подобру-поздорову.