Николай I Освободитель // Книга 5 - Андрей Николаевич Савинков

воспринимался близким по духу, отчего особое чинопочитание у русских американцев было не в чести.

— Так это, — босоногий мальчишка лет двенадцати, в чертах которого явно проглядывала индейская кровь, шмыгнул носом и пояснил. — Полдень жеж. Вы просили напомнить, корабли ж спускать на воду собирались.

На улице стоял конец сентября что в условиях калифорнийского климата было самым благодатным временем. Летняя жара ушла, до зимних холодов — какие, впрочем, тут холода, по сравнению с Российскими смешно даже вспоминать — далеко. Зерно собрано, озимые отсеяны, самое время для свадеб и прочих массовых гуляний. Под это время было подгадана и церемония «спуска на воду» первой пары построенных на американском континенте полноценных и полноразмерных кораблей.

Понятное дело не на всем континенте, а только на той его части, что была занята русскими переселенцами, да и, если говорить совсем честно, не совсем первыми они были. До этого тут уже собирали вполне себе приличные рыболовецкие баркасы, мелкие в несколько десятков тонн посыльные и транспортные суда. Все ж разбросанным по тысячам километров побережья русским городкам, селам и острожкам нужна была какая-то связанность между собой. По земле такие расстояния не враз и одолеешь — тем более никаких «нормальных» дорог вдоль побережья не имелось — поэтому никакой другой альтернативы водному пути, в общем-то, и не было.

Ну а на этот раз тут впервые смогли собрать вполне себе приличного размера двухсоттонные бриги, пригодные для использования в военном назначении. Не бог весть какие боевые единицы, каждая из которых несла всего по шесть орудий — привезенных аж из метрополии, к сожалению, как таковой металлургии тут на другом конце планеты еще фактически не было — однако по местным меркам очень даже.

— Действительно? — Врангель бросил быстрый взгляд на большие напольные часы, стрелки которых и правда смотрели почти точно в зенит. — Ну что ж пошли тогда, раз действительно полдень подошел, не будем заставлять людей ждать.

Федор Петрович — который вообще-то Фердинанд, но за годы жизни среди православных соотечественников уже давно привык имени Федор — накинул поверх рубахи положенный ему как контр-адмиралу мундир и вышел из помещения.

Правление РАК представляло собой большую двухэтажную, собранную из цельных древесных стволов избу, лишенную всяких при этом архитектурных излишеств. Собственно, на некую ценность с точки зрения истории и архитектуры в Александрове-Тихоокеанском мог претендовать, наверное, лишь местный собор. Высокое на общем одноэтажном — и редко двухэтажном — фоне каменное здание, увенчанное покрытым сусальным золотом куполом. Для его постройки из метрополии специально прислали мастеров, и теперь в радиусе полутора тысяч верст Спасо-Преображенский собор был самым солидным религиозным зданием. Не мало местных краснокожих приняли решение о переходе в православную меру после посещения собора и осознания величия заморской религии.

Возле причалов, казалось, собрался весь городок. Даже более того — в назначенный заранее день с ближайшей округи в Александров стянулись охочие до зрелища поселяне, которым дополнительно пообещали по чарке с закуской.

— Ну что ж, начнем, помолясь, — Вранегель хоть и был приверженцем лютеранской веры, из общей массы народа старался не выделяться. И то что крестился он в другую сторону никого по большому счету тут не смущало — главное чтобы человек и руководитель был хороший.

— Начинайте! — На приказ управляющего тут же отреагировали досконально знающие свои роли люди.

«Грянул» марш — полноценного оркестра тут не имелось, но пару трубачей и барабанщика в принципе чтобы изобразить музыкальное сопровождение вполне хватало, — пальнули, изображая салютацию, установленные на причале пушки и на вершины мачт торопливо поползли заранее подготовленные военно-морские флаги.

Вообще-то «Юнона» и «Авось» — названные в память о резановских кораблях — были готовы еще пару недель назад. Готовы не к спуску на воду, а совсем — были установлены мачты, развешаны на свои места паруса, приведен в порядок такелаж. И только желание устроить из всего действа праздник, отсрочило на полмесяца полноценное принятие двух вымпелов в состав Тихоокеанского флота.

— Жаль Фаддей Фадеевич не видит, — в ответ на поздравление покачал головой директор Александровского плотбища, где и собрали бриги. Семен Матвеевич Чижиков в России был средней руки мастеровым без особого шанса на то, чтобы пробиться выше, однако рискнул поддаться уговорам вербовщиков и отправился на другой конец света, благо не был обременен семьей или другими обязательствами. Тут он быстро стал просто незаменимым специалистом, сколотил бригаду начал брать заказы на строительство всего и вся и в итоге стал совладельцем главной на Тихом океане верфи. Собственно, вервью пару длинных крытых сараев называть можно было только с огромной натяжкой, однако наиболее насущные потребности колонии она уже вполне перекрывала. — Без него, мы бы на таких красавцев совершенно точно не замахнулись бы.

— Боюсь его превосходительство вернется только через пару месяцев. К этому моменту, глядишь, и команды собрать успеем и обкатать наших лошадок, — Врангель с благодарностью принял поданный ему бокал с местной ягодной настойкой, которой заменяли слишком дорогое на этих берегах вино и повернувшись к толпе произнес тост. — За наших корабелов! Пусть эти два корабля станут лишь первыми из многих.

Собравшиеся на праздник жители, уже успевшие отведать выставленного администрацией города угощения, ответили на эти слова нестройным, но одобрительным гулом. С одной стороны народ готов был пить вообще за что угодно, лишь бы наливали, с другой — тут в Калифорнии все прекрасно осознавали свою зависимость от моря во всех его проявлениях. Не зря же все достаточно многочисленные племена индейцев, живущие вдоль берега океана в основном, занимались рыболовством. В отличии от, например, индейцев, живущих в глубине континента и ориентированных на охоту и собирательство.

Тут нужно немного отвлечься в сторону и дать небольшую справку по местному населению, среди которых пришлось строить свое общество русским переселенцам. До приходя сюда европейцев на зажатой между горами и океаном полоске суши проживало несколько сот тысяч индейцев. Привезенные из Европы болезни радикально сократили их численность, но даже в описываемый момент времени на каждого условного русского православного — включая индейских жен, смешанное потомство и даже просто окрещённых и «принятых» в общество краснокожих — приходилось по 5–6 человек индейского населения. И это только если считать тех, с кем был налажен хоть какой-то контакт. Так-то площадь формально арендованной сначала у Испании, а потом у Мексики территории была просто огромна — там вся Франция вместе с Австрией и Пруссией поместились бы, и еще на всякую прочую европейскую мелочь земли хватило —